От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Даже в 1914–1918 годах более суровые условия войны на Востоке сказывались на наших войсках. Солдаты предпочитали воевать на Западном фронте, а не на Восточном. На Западе это была война боевой техники и массированного артиллерийского огня — например, Верден, Сомма и т. д. Эти факторы имели решающее значение, и хотя приходилось тяжело, по крайней мере, мы сражались с противником западноевропейского склада. На Востоке плотность артогня была меньшей, но бои были более упорными, поскольку нам противостояли более стойкие и крепкие солдаты. Ночные бои, рукопашные схватки, сражения в лесах особенно практиковались русскими. В той прошлой войне среди немецких солдат ходила поговорка: “На Востоке бой ведет отважная армия, а на Западе пожарная бригада несет вахтенную службу”.

Однако лишь во второй мировой войне мы впервые поняли, что такое Россия в действительности. Уже сражения июня 1941 года показали нам, что представляет собой новая, советская армия. Наши потери в боях достигали до пятидесяти процентов личного состава. Пограничники и женщины защищали старую крепость в Бресте более недели, сражаясь до последнего человека, несмотря на обстрел из самых тяжелых орудий и бомбежку с воздуха. Наши войска скоро узнали, что значит сражаться против русских. Фюрер и большая часть нашего высшего военного командования не имели об этом представления. Это вызвало массу бед.

Красная Армия в 1941–1945 годах была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею. Это усиливало стойкость советских солдат и, в свою очередь, заставляло наши войска сражаться с большим упорством, ибо на Восточном фронте действовало правило: “Либо ты, либо я”. Дисциплина в Красной Армии тоже соблюдалась более четко, чем в царской армии.

Там, где в истории войн встречаются русские, военные действия носят упорный и беспощадный характер и связаны с тяжелыми потерями. Там, где русский займет позицию или защищается, его трудно победить, и это стоит вам много крови».

Гордон Прандж Чудо у острова Мидуэй [72]

Более 45 лет назад в центре Тихого океана между Соединенными Штатами и Японией произошло одно из решающих морских сражений, известное в анналах военной истории. Воодушевленные непрерывной чередой побед внезапного нападения на американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор и рассчитывая после захвата острова Мидуэй установить свое господство над всем Тихим океаном, наступавшие японцы собрали самую крупную и мощную армаду кораблей. Навстречу ей спешно вышел американский флот, значительно уступавший японскому по численности и огневой мощи и переживший серию поражений. Сражение закончилось одной из наиболее решающих военно-морских побед после Трафальгарского сражения. Оно ознаменовало перелом в ходе войны на Тихом океане: когда дым сражения рассеялся, для Восходящего солнца Японии начался закат.

72

Статья Гордона Пранджа «Чудо у острова “Мидуэй”».

Prange G. W. Miracle at Midway. — Reader’s Digest, december 1972. p. 156–183.

Прандж, Гордон — профессор, известный американский историк, автор книг «Пёрл-Харбор: вердикт истории» (в соавторстве с Д. Голдстейном и К. Диллоном) (Нью-Йорк, 1986), «Мы спали на рассвете» (Нью-Йорк, 1981).

* * *

Корабли японского 1-го авианосного флота — авангард самой грозной военно-морской армады за всю историю человечества — с 16-узловой скоростью уверенно шли на восток. Впереди, рассекая волны острым форштевнем, словно прокладывая путь остальным кораблям, двигался легкий крейсер «Нагара». По пятам за ним, как стая сторожевых псов, растянувшись в фалангу, неслись 11 эсминцев 10-й эскадры.

Еще дальше следовали тяжелые крейсера 8-й крейсерской дивизии, которые уже успели познать вкус победы в начавшейся полгода назад войне.

Позади крейсеров, как два гигантских кита, неудержимо рвались вперед линейные корабли «Харуна» и «Кирасима» по 30 тысяч тонн водоизмещением каждый. Замыкали авангард четыре величественных авианосца — гигантские «Акаги» и «Кага» и однотипные «Хирю» и «Сорю». Эти четыре ветерана атаки на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года представляли собой ударный авиационный кулак Японии. На их борту находились одни из самых опытных и закаленных в боях фанатичных летчиков мира.

Но этот мощный флот представлял собой лишь часть гигантской военно-морской армады, участвовавшей в операции, которая преследовала две цели. Сперва авианосцы должны были нанести удар по принадлежащему США крошечному коралловому атоллу Мидуэй примерно в 1150 милях к западу от Пёрл-Харбора. К атоллу с запада и юга также приближался флот вторжения, транспортные суда которого везли 5 тысяч солдат. После воздушного удара десант высадится на атолл, захватит его и превратит в плацдарм для вторжения на Гавайские острова.

Тем временем в 600 милях позади авианосцев двигались основные силы: три огромных линейных корабля, эскортируемых крейсерами и эсминцами. Когда Тихоокеанский флот США выйдет из Пёрл-Харбора на помощь Мидуэю, эти основные силы намеревались добить его в бою.

В состав японской армады входили также северная группа, наносившая отвлекающий удар по американским базам на Алеутских островах, и оперативная ударная группировка, которая должна была маневрировать между Мидуэем и Алеутскими островами и в случае необходимости обеспечить поддержку. Вместе с танкерами, транспортными судами и подводными лодками японская армада насчитывала почти 200 кораблей.

Вице-адмирал Нагумо, командующий 1-м авианосным флотом, узнал об этой операции месяц назад, когда привел свои авианосцы назад в Японию после успешного рейда в Индийский океан. У него имелись всего четыре недели, чтобы отремонтировать свои корабли и подготовить летчиков для боевых действий, но даже при этой спешной подготовке он не сомневался, что 1-й авианосный флот сможет выполнить все поставленные перед ним задачи.

Крепко скроенный Нагумо был опытным моряком. В то туманное утро 2 июня 1942 года, когда он стоял на мостике своего флагманского авианосца «Акаги», его широкое лицо излучало уверенность. С момента той смелой, сопряженной с крупным риском атаки на Пёрл-Харбор, положившей начало войне на Тихом океане, его авианосный флот потопил или серьезно повредил пять вражеских линкоров, авианосец, два крейсера, семь эсминцев и пустил на дно немало других судов, не потеряв ни одного своего корабля.

Кадровый офицер флота 55-летний Нагумо был специалистом торпедной войны, но не был хорошо знаком с морской авиацией. Но на борту «Акаги» он имел в качестве двух основных движущих пружин сложного механизма авианосной ударной мощи двух талантливых специалистов-летчиков: начальника оперативного отдела штаба 1-го авианосного флота капитана Минору Гэн-да, автора тактического плана атаки Пёрл-Харбора, и капитана Мицуо Футида, боевого летчика, возглавлявшего воздушный удар по этой американской военно-морской базе. Однако сейчас этот победоносный дуэт распался. Футида лежал в лазарете на борту «Акаги» — в первый же день выхода эскадры в море у него вырезали аппендицит, а затем тяжело заболел Гэнда — воспаление легких. И таким образом, накануне решающей битвы адмирал Нагумо остался без двух главных помощников, на которых он привык полагаться.

Уроки Пёрл-Харбора

Главнокомандующий Тихоокеанским флотом США адмирал Честер У. Нимиц размышлял над ситуацией в своей штаб-квартире в Пёрл-Харборе. Худощавый, светловолосый, Нимиц казался гораздо моложе своих 57 лет. Но сейчас его лицо осунулось и потемнело.

Длинная зима и весна 1942 года были трудным периодом для Соединенных Штатов и американских союзников. Пёрл-Харбор, Гуам, Уэйк, Филиппинские острова, сражения в Яванском море и Индийском океане — названия звучали как перечень горьких поражений. 6 мая военная удача в очередной раз отвернулась от американцев: остатки войск генерала Джонатана Уэйнрайта, оборонявших военно-морскую базу Коррегидор на Филиппинских островах, капитулировали. Двумя днями позже японские и американские авианосцы вступили в схватку в Коралловом море. Японцы потопили авианосец «Лексингтон» и нанесли тяжелые повреждения авианосцу «Йорктаун», который с трудом сумел добраться до Пёрл-Харбора и стать на ремонт. Японцы потеряли один легкий авианосец и были вынуждены направить два крупных авианосца в Японию для ремонта и восполнения потерь в летном составе.

Нимица утешала одна мысль: военная разведка на Пёрл-Харборе, которой руководил Рошфор, благодаря настойчивым усилиям частично сумела разгадать японский военно-морской код (американцы декодировали японский дипломатический код еще в 1940 году, но в начале войны военно-морской шифр еще не был декодирован) и к апрелю, используя радиоперехваты, знала, что японское командование планирует какую-то важную операцию в районе АФ. АФ могло означать все, что угодно: Сан-Франциско, Алеутские острова, Оаху, но Рошфор интуитивно полагал, что речь идет об острове Мидуэй. Поэтому он подстроил небольшую ловушку.