От ненависти до любви

– Простите, – я прижала руку к груди и рванула от счастливого семейства. Поезд тронулся. Быстрее, быстрее застучали колеса. Я бежала так, как никогда не бегала в жизни. И все же не добежала. Я остановилась, провожая взглядом вагоны. Что же я наделала? В кармане куртки зазвонил телефон. Я глянула на номер! Олег! И быстро поднесла трубку к уху.

– Ты специально не пришла? – услышала я его голос. – Я, как пацан, метался по перрону…

– Ради бога, прости, – сказала я, едва сдерживая слезы, – автобус задержался. Я чуть-чуть не добежала до твоего вагона.

– Понятно! – голос его звучал сухо. У меня все сжалось внутри. Уехал. И больше я никогда, слышите, никогда его не увижу!

– Я тебе из Москвы позвоню! – продолжал он в том же духе, а я уже знала: не позвонит! Ни за что.

Олег первым отключил телефон, а я стояла на перроне, тупо уставившись на погасший экран, и больше всего мне хотелось шмякнуть телефон об асфальт, чтобы навсегда покончить со своей неприкаянной любовью, с пустым ожиданием его звонков.

Заморосил дождь. Я побрела обратно, и только когда почувствовала под ногами острые края брусчатки, поняла, что плетусь босиком по привокзальной площади, забыв о туфлях в руках.

Я присела на лавочку. Она была мокрой, но я и без того промокла и продрогла до костей. До отправления автобуса в Марьясово оставалось часа два. Их надо было где-то переждать. Я обулась, огляделась по сторонам. Площадь опустела до прибытия следующего поезда, лишь торговки томились под зонтами, укрыв товар прозрачной клеенкой.

Прошли неполные три недели с того дня, когда мы с Севой встречали здесь Замятина. Кто знал, чем эта встреча для нас обернется? А если бы приехал не Замятин, а кто-то другой? Тогда все могло бы повернуться по-другому. А еще я подумала, как бы развивались события, не поленись я проверить документы у двух типов, показавшихся мне подозрительными.

Что толку гадать? Что случилось, то случилось! Видно, не было у судьбы других вариантов. Я вздохнула, сильнее запахнула куртку и направилась в привокзальное кафе. Утром я так спешила, что не позавтракала, поэтому решила наверстать упущенное.

В зале все столики были заняты. Физиономии большинства посетителей смахивали на те, что мелькают в криминальных сводках. Меню здесь никогда не отличалось разнообразием, а скатерти на столах – особой свежестью. Но не ехать же в самом деле в центр городка, чтобы быстро перекусить? В этот раз я была не в форме, и поэтому никто не обратил на меня внимания. С трудом отыскав место возле окна, я села за столик, стараясь быть незаметной. Одинокие женщины в этой забегаловке воспринимались однозначно.

Подошла толстая официантка. Я сделала заказ и стала смотреть в окно, которое выходило в скверик, заросший чахлыми кустами сирени…

– Марья Владимировна! – радостный вопль за спиной заставил меня вздрогнуть. Я оглянулась. Боже! Гришка и Сашка! Те самые, кого я сдала в милицию в день приезда Замятина. Радостно возбужденные мужики возвышались надо мной, удерживая по паре кружек пива в каждой руке.

– Можно к вам? – спросил Сашка.

Гришка, не дожидаясь моего согласия, приземлился рядом на свободный стул.

– Откуда взялись, орлы? – спросила я.

– Как откуда? – переглянулись мужики. – Припаяли нам пятнадцать суток. Вот и отпахали мы их на стройках капитализма. Вернее, восемнадцать. Тика в тику!

Гришка наклонился ко мне, прищурился и, похлопав себя по нагрудному карману, доверительно сообщил:

– И деньжат заработали, детишкам на молочишко.

Сашка кивнул, соглашаясь, а от себя добавил:

– Барыге одному гараж построили. Вот он и заплатил маненько.

– Какой барыга? – возмутилась я. – Вы ж на общественных работах должны были трудиться.

– Так барыга милицейский, – виновато посмотрел на меня Гришка. – Большой начальник. Помогли, поработали. А совесть он не совсем пропил, заплатил неплохо, почти как на воле. Так вот он, сюда идет!

Гришка приподнялся. Лицо его приняло испуганный вид. Он засуетился:

– Пошли, Санька, пошли! Вдруг что не так!

Забыв проститься, мужики подхватили пиво и юркнули в толпу.

– Деньги не пропейте! – бросила я им вслед, но они, похоже, меня не услышали.

– С кем воюешь? – раздалось рядом.

Я подняла голову и обомлела. Этого еще недоставало!

Голос принадлежал Борису. Он стоял, заложив руки в карманы куртки, рот кривился в ухмылке.

– Не рада, что ли? – Он плюхнулся на стул, где только что сидел Гришка, и попытался обнять меня за плечи.

Я оттолкнула его руки и прошипела:

– Что ты себе позволяешь? Уймись!

– Ой, какие мы гордые! – глумливо засмеялся Борис и пересел напротив. – Небось хахаля своего провожала?

– Тебе-то что с того? – не очень любезно ответила я, отметив, что выглядит Садовников неважно. Помятая рубашка, не первой свежести джинсовая куртка. Да и взгляд какой-то не такой, менее наглый, что ли? Глаза будто неживые, остекленевшие, и язык с трудом ворочается. Только учуяв запах перегара, я поняла, что он пьян. И крепко!

«Вот угораздило тебя, Маша! – подумала я с досадой. – Ни раньше, ни позже в кафе завалилась!»

– А я вот не успел! – Лицо Бориса сморщилось. – Сбежала Верка! Тю-тю! Не догнал я ее!

– Как сбежала? – оторопела я. – Куда?

– К любовнику своему! – Борис обхватил голову ладонями. – Нашла мешок с деньгами! В Израиле! И укатила в теплые края!

– Не может быть! – Я не верила своим ушам. – У вас вроде…

– В том-то и дело, что вроде, – Борис махнул рукой официантке. – Катя, еще водки!

– Борис, – сказала я мягко, – хватит уже.

– Что ты заладила: «Хватит!» – неожиданно разъярился Борис и стукнул кулаком по столу. Задребезжала посуда. Сидевшие за соседними столиками люди стали коситься в нашу сторону и оживленно перешептываться. Я не ошиблась, здешние посетители знали начальника уголовного розыска в лицо.

– Замолчи! – приказала я. – Мало тебе неприятностей на работе?

– У тебя их тоже хватает. Что, попросили из милиции?

– Я сама рапорт подала, – сказала я, сжав под столом кулаки. Это сдерживало мое желание заорать ему прямо в лицо. – Пройдет служебная проверка, и уйду!

– Это ты Шихана проворонила! – свистящим шепотом произнес он. – Просмотрела! – Он повертел пальцами у меня перед лицом. – А может, ты с ним заодно?

– Дурак ты, Садовников! – сказала я устало. – Искать надо было лучше! Это твоя служба просмотрела! В мою компетенцию такие дела не входят! Прокуратура свои выводы сделала! ОСБ [10] шкуру с меня снял и наизнанку вывернул, а состава преступления не нашел. Так что умойся, дорогой друг! Ты это лучше моего знаешь! А увольняюсь я из органов по той причине, что уезжаю! Глаза бы мои на ваши рожи не смотрели, и на твою в том числе!

10

Отдел собственной безопасности. – Прим. автора.