От нуля до плюс бесконечности

Запись вновь прерывается, а у меня в голове вспоминаются те моменты, когда парни внезапно стали «несносно» богаты.

– Ты думаешь это они? – спрашиваю её я.

– Точно. Ведь всё так идеально сходится…

– Значит, этот коттедж и дорогие вещи на.. – я столбенею.

– … на украденные деньги, - продолжает за меня Торри.

Внезапно в комнату вваливается Рич.

– Кэрл, Торри, что вы тут делаете?

– А? Ничего.. просто… секретничаем.

– Вы не видели мой телефон?

Торри прячет руки за спину.

– Знаешь, мы не убирались со вчерашнего дня, наверное, он просто куда-то упал.

– Ладно.

Рич уходит, и мы переводим дыхание.

– Быстро стирай эти записи, пока Рич не начал перерывать половину дома в поисках своего телефона.

– Кэрл..

– Что ещё?

– Я их боюсь. У них есть пистолеты, разных размеров и калибров. Что будет, если мы случайно кому-то проболтаемся об этом?

Я подхожу к ней и беру её за плечи.

– Успокойся. Мы слишком долго с ними знакомы и, если бы они хотели убить нас, они бы это давно сделали. А тела бы расчленили и спрятали по всему лесу.

– Знаешь-ка что.. ты не умеешь успокаивать людей, - кричит мне Торри.

– Где же он? – Рич бегает по всему первому этажу и смотрит даже в самых труднодоступных щёлках.

– Кажется, я видела его в ванной комнате, - говорю я и указываю на второй этаж. Рич встаёт с пола и бежит по лестнице. В двери заходит Кевин с новой причёской и цветом волос.

– А вот и я, - говорит он и разводит руками.

– И ради этого ты потратил бабки?

– Генри, я, в отличие от тебя, знаю толк в прекрасном. Кэрл, - он переводит взгляд на меня,- как тебе?

– Мне кажется, или твой новый цвет волос стал темнее?

– Глупая. Конечно, да. Мастер в этом салоне оказался куда разборчивее вас. Он показал мне причёски, которые сейчас в моде и цвета волос.

– Теперь ты не глупая блондинка, Кевин, теперь ты жгучая брюнетка, - подкалывает его Генри.

– Кому налить выпить? Кстати, забыл вам сказать, тот мастер..

– Да-да-да, он оказался очередным геем, который подкатывал к тебе. Пройденная школа, Кев.. – перебивает его Генри.

– Тот мастер, который делал мне причёску и покраску, оказался ярым фанатом нашей малоизвестной группы. Особенно он похвалил новые песни, которые, между прочим, писал я.

– И что?

– Он пригласил нас выступить этим вечером, сказал, что заплатит кругленькую сумму!!

– Почему Кевин такой счастливый, а я не знаю причины его радости? Кевин, - обращается он к нему,- твоё лекарство против пьянства уже изобрели?

– Нет, -вмешиваюсь я, - он сказал, что вас приглашают выступить сегодня вечером.

– Да, и нам заплатят!

– О, боже, ну тогда, кончено, это повод для того, чтобы открыть шампанское, которое стоило восемьсот долларов и ужрать его в одно горло, - Рич меняется в лице.

Все смеются.

– Хорошо, что он тебе ещё сказал?

– Встречаемся на пляже, дальше, он скажет что делать.

– Отлично! Парни, по местам! Сейчас у нас максимально генеральная репетиция, на которой никак нельзя облажать. Если мы хотим себе толпы фанатов, нужно постараться.

Они хватаются за свои музыкальные инструменты, а я бегу к Торри.

– Торри, ты представляешь, парней пригласили выступить сегодня вечером! Торри, что ты делаешь?

– Кэрл, нам нужно отсюда сматываться! – она складывает все наши вещи в чемодан.

– Я не собираюсь уезжать!

– Они опасны для нас, ты понимаешь это?

– То есть, когда Генри убил амбалов, которые могли бы лишить нас жизни, они не были для тебя опасными, а сейчас, когда ты по каким-то новостям услышала этот придуманный бред – думаешь, что парни убийцы? Пойми ты уже, наконец, если бы они хотели изнасиловать, воспользоваться нами или просто тушить об наши тела сигареты – они бы это делали в первые же дни, после знакомства!

Она присаживается на кровать.

– Возможно ты права и я правда погорячилась с выводами. Просто за последние дни накопилось столько, что переварить это уже невозможно.

– Привыкай, ты видела ещё не самое худшее.

***

– Леди и джентльмены, под ваши бурные аплодисменты, встречайте новых гостей из штата Миннесота.

На сцену выходят двое парней и одна хрупкая, молоденькая девушка с чёрными волосами.

– Эту песню, - говорит она,- мы сочинили, пока были в дороге. Вчера, она понравилась всем тем, кто был в баре. Спасибо.

Мы с Торри сидим на лавочке и смотрим на сцену. В руках у нас по бутылке пива. Рич, Кевин и Генри ушли уже как тридцать минут назад, но их так до сих пор и нет на сцене.

– А что будет, когда нас поймают? – спрашивает Торри.

– Не знаю. Я не хочу об этом думать, я хочу жить одним днём и не загружать голову непонятным мне хламом.

– Твои мысли и чувства меняются, после того, как ты принимаешь наркотики.

– А тебя от них кроет.

– Знаешь, мне нравится когда люди такие… свободные и раскрепощённые что ли. Мне нравится этот момент, когда люди пьяны, и они плачут и не могут говорить ничего кроме правды. Мне нравится смотреть на людей, и понимать, что между ними завязывается нить чего-нибудь особенного , - я делаю пару глотков из бутылки, тем самым прерываю речь Торри, - мне нравится наблюдать за радостными людьми, они такие солнечные, такие светлые, как будто сам, своим нутром чувствуешь их теплоту. Мне нравится этот вдох, который люди делают, когда их любимый персонаж умирает. Я постоянно влюбляюсь в людей. Я влюбляюсь в их характер, в их внешность, в их привычки, в их срыва и смазанный макияж под вечер. Мне нравится любить людей. Искренность слишком прекрасна, чтобы умалчивать её..