От нуля до плюс бесконечности

Моё вчерашнее состояние ко мне вернулось. Слёзы продолжают меня душить до боли в глотке. Я продолжаю поджимать под себя подушку, чтобы меня было меньше слышно. Кажется, вчера я выплакала не всё, а лишь часть.. но это уже никому не важно.

Я пытаюсь успокоить себя и занять голову тяжёлой музыкой. В дверь периодически стучит Нэлли с просьбой сделать тише, но я делаю вид, будто не слышу её. От сигарет становиться больнее, а комнату продолжает рвать звук депрессивной хеви-метал. На этот раз стучит яростно отец. Я совсем не заметила как он вернулся. Лежу, словно мёртвая и не отвожу взгляда от потолка.

Наверное, единственным выходом из ситуации для меня сейчас было бы вскрытие вен или моё болтающееся по середине комнаты тело. Нет, точно… это не депрессивный берд, это трезво оцененное действие. Если отцу до меня нет дела, если я никому в этом мире не принадлежу, если родная мама не помнит кто я для неё, если у меня проблем выше моего роста – для меня в этом мире больше нет места. Тихонько прокрадываюсь в ванную комнату. Об одной мысли о том, что сейчас одно мгновение и меня не станет – сводит меня с ума. Колени и руки дрожат. Да что там колени, всё тело! В руках лезвие, которое отец никогда не прятал от меня. Аккуратно достаю его, будто боюсь поранить свои пальцы, хотя сама сейчас буду резать себя в два раза больнее, чем просто порез. Зрачки расширились, дрожь не уходит, включаю воду в ванной и пытаюсь сделать первый порез. Делаю дрожащей рукой, поэтому он получается не глубоким, меня начинает это злить.

– Ну же, Кэрл! Ты хоть на что-то способна?! Даже со своей грёбанной жизнью распрощаться как следует не можешь!! – продолжаю злиться, и со всей силы провожу по запястью. От боли и неожиданности я вскрикиваю и бросаю лезвие в ванну. Кровь льётся, словно с ручья.

Слёзы скатываются с моих щёк. Неужели я смогла это сделать? Неужели это всё? Моя жизнь была настолько короткой, что я не успела прожить её счастливым ребёнком. Говорят, что самоубийцы наподобие меня, горят в аду, потому что сами отвергают жизнь, которая им дана. Если честно, это такой бред.. я не верю в это, но одно я знаю точно: я умру и перестану чувствовать, дышать, смотреть... Я так легко потеряю всё то, чего люди, не имеющие хотя бы одного их пяти чувств могут смело покрутить пальцем около виска и сказать, что я больная. Знаете, они будут абсолютно правы. Я больная, раз решаюсь на это. Когда-то, моя могила зарастёт травой и сорняком, а памятник осядет из-за рыхлой земли и начнёт разрушаться. Про меня забудут, а люди, которые будут ходить по кладбищу и искать имена своих родственников, случайно наткнутся на мой и придут в ужас смотря на годы моей жизни и смерти. Будут задаваться вопросом, а кто-то об этом даже напишет пару статей и отправит на страничку другому. Кэрл Вивайс - это имя пройдёт по всем проводам и пролетит по всем устам, пока однажды не дойдёт до ушей моего отца...

Я чувствую, что мне остаётся совсем чуть-чуть. Закрываю глаза, чтобы поскорей уйти из этого мира.

Тьма. Я вижу одну тьму. Становится тяжелее дышать. Я делаю последние вдохи и теряю сознание.

Глава II.

***

Яркий свет прожигает сквозь веки и делает больно.

– Кажется, она пришла в себя, - говорит мужчина в белом халате, светящий мне в глаза фонариком.

– Скажите, почему это произошло?

Я постепенно прихожу в себя, и картинка перед моими глазами становится яснее. Неужели это опять сон?

– Анализы показывают, что в крови вашей дочери не было обнаружено никаких наркотических веществ, которые смогли бы поспособствовать решиться на это. Вывод один – это запланированный суицид.

Свет. Кругом белый свет. Белые халаты, постель, стены. Я в больнице.

– Только не это, - произносит папа.

– Я думаю, что лучше всего будет спросить прямо у вашей дочери. Кэрл, - подходит ко мне мужчина и маячит у меня перед лицом, - скажи, сколько пальцев я показываю?

– Четыре, - отвечаю я.

– Отлично, она в норме. Я оставлю вас, но помните, что ей нужен отдых, - мужчина в белом халате уходит и закрывает дверь палаты. Наступает неловкая тишина.

– Скажи, зачем ты это сделала? – спрашивает отец.

– Мичарт, не стоит сейчас её допрашивать, ты же слышал, что сказал доктор Вайт, ей нужен покой и отдых.

– Я сегодня чуть не потерял свою единственную дочь, а ты предлагаешь мне просто помолчать!?

– Ей нужен покой!

– Хватит! – вмешиваюсь я. – Разве вам самим не надоело ссориться из-за меня? Я решилась на это только потому, что не хотела делать больно никому! Я старалась поменяться, и когда я впервые обратилась ко мне, ты мне не раскрыл руки и не сказал : «давай решим это вместе!»

– Кэрл, я воспитываю тебя с детства, и с самого младенчества ты была трудным ребёнком! Я старался уделять тебе время, тратить на тебя деньги, но ты это не принимала, именно тогда я понял, что я не смогу справиться…

– Поэтому ты решил опустить руки?

– Да.. я слабак..

В палату вновь входит доктор.

– Мне очень жаль, но Кэрл пора оставить..

– Мы придём к тебе завтра, детка, - гладит меня по ноге Нэлли, - не скучай.

– Жду вас..

– Прошу, подождите меня в коридоре, для вас у меня есть пару вопросов, которые нужно решить в кротчайшие сроки.

Папа с Нэлли выходят, а я остаюсь один на один с доктором Вайтом.

– Скажи мне честно, это неразделённая любовь с тобой это сделала?

– Нет.

– Странно, обычно подростки не редкость, кого приходится спасать с того света из-за ссор со второй половиной или же тяжёлым расставанием, - он берёт мою руку и нежными прикосновениями начинает мерить пульс.

– А вы когда-нибудь хотели уйти из жизни из-за того, что у вас много проблем и вы причиняете боль и страдания людям?

– Нет, никогда. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

– Если вас мучает вопрос об этом…

– Меня он не мучает. – резко перебил меня он. – Дома меня ждёт жена и маленький ребёнок, их состояние и то, чем они занимались весь день, гложет меня больше, чем очередной подросток, попытавшийся уйти из жизни…

– Вы ко всем пациентам относитесь так?

Он смотрит на меня, а затем добавляет:

– Только к таким маленьким и глупым девочкам.

– Я не маленькая!

– Именно так, и поэтому ты решила уйти из жизни, тем самым разрешив все свои проблемы. Как наивно. Я пропишу тебе визиты к психотерапевту, думаю, твоя психика вскоре будет в норме.

Я лишь фыркаю в ответ.

– Всего доброго! – он выходит и через окно в моей палате я вижу, как Нэлли, отец и Вайт решают что-то, а затем втроём направляются вдоль по коридору.

Выхода бежать отсюда я не вижу. Меня поймает тот же отец и привезёт обратно, тогда, своим поведением я смогу ухудшить ситуацию, и мой сон про психбольницу сбудется.