От первого лица - Разговоры с Владимиром Путиным

Уверен, левая оппозиция тут же обрушится с критикой, что людей лишают льгот, что это удар по обездоленным трудящимся, которым и так тяжело живется. Но власть, которая не выполняет свои обязательства, - это вообще не власть. Поэтому такое недоверие к ней сейчас.

"ПАРТИЯ С ТАРАКАНАМИ"

– Так вы с левыми в сговор вступаете потому, что они вам пригодятся, когда будете принимать непопулярные решения? И поэтому вам был так нужен Селезнев в качестве спикера Думы?

– Мне нужен? Я, наоборот, и Селезневу, и Зюганову говорил: найдите свежее лицо, даже если это будет человек от вас.

– Но все равно же от коммунистов! Очень свежее лицо получили в итоге...

– Послушайте, сотрудничество с коммунистами в нашей Думе было всегда. Ни один закон не проходил без поддержки коммунистов. И никакого сговора, если уж мы говорим серьезно, не было. Мне представляется, что в отношениях с коммунистами есть два пути. У них есть все шансы стать современной парламентской партией в европейском смысле этого слова. У нас есть очень много партий, групп, группировок, объединений без всякой социальной базы. И есть коммунисты - единственная крупная, действительно большая партия с социальной базой, но с идеологическими "тараканами".

– Назовите "тараканов" поименно.

– Например, требование конфискации и национализации.

– Этого не будет?

– Вот этого точно не будет. Не будет очередной крупномасштабной трагедии. И не будет никакого партнерства с коммунистами, пока они придерживаются такой позиции. Если были произведены в предыдущие годы какие-то неправомерные действия и это установлено и доказано судом, то другое дело. Ну а сама по себе национализация и конфискация вне судебной процедуры - это катастрофа. Хотя бы потому, что это путь к произволу.

Коммунисты либо изменят свои программные установки, и тогда они станут крупной левой партией, повторяю, европейского типа, или они не смогут этого сделать и тогда потеряют свою социальную базу по мере ее естественного убывания и постепенно будут сходить с политической сцены.

– Сами-то они вряд ли так считают.

– Лидеры все это понимают, как ни покажется неожиданным. И они готовятся, на мой взгляд, к тому, чтобы видоизмениться. Не могут этого сделать сегодня, боятся, что их электорат это воспримет как предательство. А ведь тут достаточно важно не упустить момент - когда, в какой степени и сколько им нужно менять в себе.

"А, ПОДУМАЕШЬ, СУД"...

– Для многих понятие "сильная власть" ассоциируется с диктатурой.

– Мне вот, например, больше нравится другая формулировка - не сильная, а эффективная власть.

– Можно назвать как угодно. Но как это власть станет эффективной? Как она будет контролировать соблюдение установленных ею правил?

– Суды должны работать, правоохранительные органы, арбитражи. Роль этих органов изменилась, а мы никак не хотим этого понять. Она стала соответствовать тому, что написано в законе. Почему мы не платим судьям и сотрудникам правоохранительной системы тех денег, которых они заслуживают? Потому что у нас в сознании до сих пор советская идеология. Помните, мы думали тогда: а, подумаешь, суд... Что такого особенного? Вот райком партии - да, понятно, там люди, которые принимают решения. А что от судей зависит? Им как скажут, так они и сделают.

Людям до сих пор кажется, что суды не так уж важны, поэтому и платить им надо не больше, чем в среднем бюджетникам.

Или нотариусы, например. Во французской системе, если нотариус поставил печать, то это не просто закон, а железобетонное решение. И ошибиться нотариусу нельзя, потому что тогда он обязан возместить ущерб. Две ошибки - и он разорен. За этот риск они получают там огромные деньги.

У нас общество должно понять, что меньшинству, определенным категориям людей государство должно платить очень серьезные деньги для того, чтобы обеспечить интересы большинства. Когда же мы это все, наконец, поймем?! Люди-то у нас неглупые. Просто не объясняли ничего толком.

– Да все объясняли про роль судов! Десять лет уже объясняют. Ни суды не меняются в лучшую сторону, ни отношение к ним. Как еще объяснять?

– Настойчиво. Без этого ничего не изменится. И повышать судьям зарплату.

"НОСИТЕЛИ ПОНИМАНИЯ"

– А вот губернаторам все эти ваши идеи про эффективную власть и управляемость государства вряд ли понравятся. Будут бояться, что урежете их самостоятельность.

– Я считаю, что нужно сохранить и местное самоуправление, и избираемость губернаторов. Но все эти связи между собой должны быть более сбалансированными.

При сохранении избираемости губернаторов я, например, считаю, надо подумать о возможности применять к ним какие-то санкции. Например, снимать с должности.

– То есть одни избирают, а другие снимают.

– Можно разработать и другие системы их зависимости от центра. Не может быть полной независимости.

– Вы имеете в виду: разработать систему контроля?

– Контроля и оказания влияния. Нужно, чтобы все субъекты Российской Федерации были поставлены в одинаковые экономические условия перед федеральным центром. Я имею в виду, что у нас заключено большое количество всяких соглашений о разделении полномочий, но некоторые субъекты имеют неоправданные льготы, такие, которых нет у других.

– Например, Татарстан?

– Например, Татарстан.

– Шаймиев вас может не понять.

– Ошибаетесь, понимает. Я с ним недавно в общих чертах обсуждал эту проблему.

Шаймиев со мной, в общем, согласился.

Ведь все понимают, что конкретно разъедает общее экономическое и политическое пространство. И эта задача одна из первоочередных.

Следующий шаг - наука и образование. Потому что без современных менеджеров, без современного понимания того, как и что нужно делать, и без носителей этого понимания добиться результатов невозможно.

– Да эти носители уже все уехали из страны.

– Не все. У нас сохранилось пока главное - фундаментальная наука и школа. Если утратим это, то тогда все, конец.

"НЕ ТАК МНОГО ДЕНЕГ И НУЖНО"

– Откуда вы на все это деньги возьмете?

– А вы знаете, не так много и нужно. Это не проблема денег. Это та же проблема понимания.

– Ну и сколько бы вы платили, например, молодым специалистам, с учетом понимания?

– Скажем, на Западе им платят порядка пяти тысяч долларов. А если мы заплатим, условно говорю, две тысячи долларов?

– Ой!

– Да. И, прикинув, могу сказать, что тогда подавляющее большинство никуда не поедет. Жить в среде своего родного языка, среди близких, родных, знакомых, в своей стране, получать немного выше, чем другие, - это даже выгоднее.

– Все же непонятно. Судьям вы собираетесь повышать зарплаты, вообще госаппарату, армии, на образование и науку нужны деньги. Откуда? Завтра Америка решит распродать свой стратегический запас нефти, цены упадут и...

– Деньги есть, только утекают сквозь пальцы. Пока не будет сильного государства, мы так и будем зависеть от чьего-то стратегического запаса.