Предисловие. Сын земли

Синусоида

Я стойко перенес судьбы каприз,Исследуя закономерность жизни:То синусоида уходит вниз,То вдруг взлетает, наверху зависнет,И рушится сквозь нулевой порог,Стремительно меняя плюс на минус,Взрывая ось ухоженных дорогИ погружаясь гибельно в трясину.Из перекрестка жизненных путей,Пространство уносящих в бесконечность,От самого рождения детейОна дрейфует, подпирает вечность.Но смертны мы, и с тем обреченаСчитаться, зародившись лишь, кривая,О том заботясь, где теперь онаВозникнет вновь, однажды затухая.Чтоб дальше плыть в эфире бытия,Рождая новый импульс в мире новом,О том и грежу, и беснуюсь я,В суть углубляясь жизненным основам.Листаю их, не отметая тех:Ничтожных, мелких. Суть и в них найдется.Наш график – это накопленье вех,Через которые кривая вьется.Родители твои, друзья, твой дом,И далее – семья, работа, дети,Всего, чего достиг своим трудом,Суммируются в колебанья эти.Кем был любим и сам кого любил?Кому солгал, но не был кем оболган?На что не пожалел потратить сил?Что превзошел и в чем погряз надолго?Что в кошельке твоем, а что в душе?Богатства эти ли соизмеримы?И так в тебе ль нуждаются ужеВсе те, тобой которые любимы?Кто за тобой прейдет с твоим мечем,В кого вдохнул ты по крупицам душу,Нес мир или являлся палачом?Что создал ты на свет и что разрушил?И мечется кривая через ось,Не встретив в пике доброго начала.Стремится в минус вылить желчь и злостьИ вверх взмывает в поисках причала.И я мечусь, пытаясь рассмотреть,Где мой конец, как скоро затуханье?Она прошла, как минимум, на треть,Мне в нижнем пике перебив дыханье.Приоткрывая истину: К чемуСкитаться нищим по земельной тверди?Всю жизни людская сведена к тому,Чтобы успеть создать задел для смерти.Да только, видно, залегла на дне,Застряла судьбоносная кривая.В огромной беспорядочной странеХватаю воздух ртом и не вдыхаю.К тебе я, смерть, сегодня не готов.А часто ль к ней бываем мы готовы?Довольно среди нас голодных ртов,Поникших духом и лишенных крова.Кто не имеет матери с отцом,Детей иметь не может и не смеет,Кто потерял давно свое лицо,Уже не в силах обрести новее.Но беспощадно подгоняя смерть,Я рвусь к вершинам этого движения,С ней в споре, затевая круговерть,Достойное в ней вижу завершенье.Святая гибель, это для тебяДержусь за жизнь когтями и клыками,Деяньями своими укрепяНа будущее свой могильный камень.Останется в истории девизСчитать кончины наши роковыми.Не правда, смерть не стягивает вниз,Она увековечивает имя!Да, стоит жить, чтоб с честью умереть,За каждый день борясь, как за последний,Чтоб не стыдились на тебя смотретьНи современник твой, ни твой наследник.Минуту за минутой торопя,Я крою некролог козырной картой,В бессмертие забег себе трубя,В котором смерть являться будет стартом. 07–08.05.1996 г.

Автаз

Выхожу на бродвейЯ с подругой своей,Чтобы жизнь там текла понемногу.Мы идем в поздний час,Ветер свищет для нас,И шумит, не смолкая, дорога.Я в листве тополейВижу флаг кораблей,Каждым вдохом живу окрыленный.Ты свобода моя,Жизни радуюсь я,Припадая к губам удивлённым.Дождь прошел – ну и пусть,Улетела с ним грусть,Все невзгоды умчались стрелою.Здесь Москва, Ашхабад,Вильнюс и Ленинград,Тут я жил под счастливой звездою.Тут не плещут моря,Не пылает заря,Фонари лишь уныло мерцают.Но не любят врагов,И для всех чужаков,Как в Одессе, до двух не считают.Пусть гудит голова,Пусть все гаснут слова,Я глупей обезьяны не стану.Лишь коснуться мне вдругНежных девичьих рук,И напиться воды из фонтана.И наступит тот час,Когда каждый из насУнесётся, подхваченный ветром.Чтоб минуя годаВозвратиться сюдаМожет уркой, а может быть, метром. 09–11.09.1988 г.

Боль поколения

Я слышу вновь шаги: за мной идут.Их много, с ними стрелы и ножи.И у моей измотанной душиОни крупицы радости крадут.Они безмолвно режут то, что есть,И насаждают свой унылый быт.В лохмотьях тот, кто ложью не покрыт —Кому нужна залатанная честь? Снова слышу я чьи-то шаги — Ужас нервы сплетает в клубки — Удалятся, замрут в тишине, Чтобы вновь к нам вернуться во сне.Я выкрал все у собственных детей,Что сам для них по крохам собирал,И видится наш светлый идеалПотомкам грязной грудою костей.С кем я могу открыто говоритьИ что мне вера? – той, которой нет,Я слепну от сияния монет,Теперь продать все можно и купить. Замолчи, преподобный отец, Нас сегодня покинул Творец, Где ты видел блаженных миры, Всюду нечисти только пиры.Тут все мои грехи: чего-то ждут,Надеются на исповедь, глупцы,Не буду с ними я рубить концы,Со мной все в преисподнюю падут.И вот я различил из темнотыВозникшее из болей, слез и мукЧудовище. Замкнулся черный круг,Я узнаю знакомые черты. Я кричу, разлетается дверь, Видно, жребий мой брошен теперь. Я спокоен, я вытер глаза. «Ну, давай, не томи, где коса?» 13–14.07.1989 г.

Байкал

Сегодня собираю чемоданы.Свобода: летний отпуск начался.А завтра утром поезд долгожданныйПомчит меня, к Байкалу унося.В отечественной маленькой палаткеУстроюсь на безлюдном берегуИ в мирном холостяцком беспорядкеТам отдохнуть по-божески смогу. С детства самого, не скрою, Я увидеть бы мечтал. Это чудо голубое, Море пресное – Байкал.Я представляю сопки и ложбины,Мне видятся кедровые лесаИ скал гранитных мрачные вершины,Пронзающие пиком небеса.Я чувствую, как, руки обдирая,Ползу наверх с котомкой на плечах,А там внизу седой Байкал играетБарашками в предутренних лучах. Жизнь кипит тут непростая Все века и времена: Триста рек в Байкал впадают, Вытекает лишь одна.Там воздух полон чистоты хрустальнойИ ветреным величием морей,Копной небес висит над сопкой дальней —Вот жизни рай, тут край мечты моей.Сюда я еду из Москвы далекойУкрыться от столичной суеты,От жизни той безумной и нелегкойВ нетронутое царство красоты. День за днем и год за годом, Полосой прибрежных скал Снилась мне твоя свобода, Твой бескрайний мир, Байкал.И вот я прибыл, посмотрел – и вскореЗабыл, о чем мечтал в далеких снах,Увидев гнев рассерженного моряС разводами мазута на волнах.Свободный дух во мне бесчинно ропщет,А романтизм бессмысленный утих.Под нож пошли все кедровые рощи,А воздух не хрустален и не тих.Я уезжаю: на душе мне гадко,А на прибрежной линии у скалОсталась неразобранной палатка…И стал каким-то призрачным Байкал. 25–26.10.1988 г.

В честь окончания школы

С какой-то горечью смотрю яНа этот ритуальный день:Теперь восторженная юность —Всего лишь сумрачная тень.Стоим и до конца не верим,Что нас встречает мир иной,Однажды отворившись, двериСегодня хлопнут за спиной.Других увидят эти стены,За парты позовёт звонокУже не нас, а нашу смену,Бежать заставив со всех ног.Мы повзрослеть все так хотели,Что не заметили, когдаМгновенья детства пролетелиИ затерялись без следа.Маячит где-то день вчерашний,А день грядущий впереди.Порою думать даже страшно,Что одному теперь идти.Нам разный путь судьбой намечен,Не дав загадкам всем ответ,Оставит нам до новой встречиДесятки, может даже, лет.Но я не плачу, расставаясь,А только горько улыбнусь,Ведь я не навсегда прощаюсь,А значит, все-таки вернусь. 26–29.08.1988 г.

«Взлетаю ввысь и в небе жду рассвета…»

Взлетаю ввысь и в небе жду рассвета,Пока еще висит в ущелье мгла,И рушусь камнем за добычей следомБеззвучной тенью горного орла.Я розою ветров взлелеян смалу,Я выкормлен под самой синевой,Меня лучами солнце обласкало,Меня водой омыло дождевой.Я кровь лакал и наслаждался стономБессильных жертв, поверженных врагов.Я признавал жестокие законы,Где сильный поедает слабаков.Вам, людям, сотворили боги землю,Шагами вы измерили её,А небо измерений не приемлетИ никаких границ не признаёт.Бескрайняя свободная стихияЛазурных снов и необъятных звезд,Нам не понять условности людские,А смысл жизни до смешного прост.Земные твари, все вы близоруки,А ваша жизнь ничтожна и мала, —На крылья обменяйте ваши рукиИ обретите зрение орла.Из древности осталась яркой быльюМечта летать – в ней страсть заключена.Да Винчи поднимал себя на крыльях —Так тяга к небесам была сильна.Так отрави себя адреналином,Встань на уступе всем смертям назлоИ ринься вниз с отчаяньем орлиным,Взмахнув воображаемым крылом.А если даже ты не удержался,И крик твой потонул в граните скал,На месте б я твоем не огорчался,Поверь мне, ты немного потерял. 12–13.02.1989 г.

Нет жизни человеку в волчьей стае

Кругом чужие лица, но сейчасЯ постараюсь не соврать, не сбиться.Так слушайте же, люди, мой рассказ:Попал ребенок в логово волчицы.Законы материнства таковы,Что и волчица к малышам – святая.Приемыш креп, заматерел, завыл,Стал пищу добывать, охотясь в стае.И вскоре из мальчишки вышел толк,Сознанье человека, сила зверя…Не оборотень, но уже не волк,В своей незабываемой манере.А я не волк, пускай и не старик,Но смею вас уверить – не ребенок,И голос не походит мой на рык,Людей науку я постиг с пеленок.Мне не привили злобы на весь свет,Но я мечусь, обидою томимый.Среди волков мне места больше нет,Но пониманье так необходимо.Я занесен неведомой волнойВ лесные дебри был и всеми брошен.Мой мир лесной и мой покой леснойБезмерно прост и бесконечно сложен.Прислушиваюсь к диким голосам,Утратив мир, другой приобретаю,Здесь важно всё и здесь решаешь сам,Быть одному или держаться в стае.Я голос свой уже не узнаю,Зубами скрежещу, душой грубею,И, усыпляя ненависть свою,Росту, как волк, как человек – слабею.Я поднимаю свой звериный лик.Эй! Отзовитесь, люди или боги!Но нет, не вой, а грозный дикий рыкНесет мой клич от леса до дороги.Пусть я один, но рос среди людей.Я знаю то, что создано веками.Я кладезь человеческих идей,Характер, не разорванный клыками.Я выхожу один из темнотыНа тускло освещенную поляну.Пусть тянутся предательски следы,Я путать их по-заячьи не стану.Иссякнут времена народных смут,И люди, просветлев, про всё узнают,И кровь увидев на снегу, поймут…Нет жизни человеку в волчьей стае! 19–23.09.1989 г.

Сын земли

Мне идет восемнадцатый год,Я смотрю и пытаюсь постичь,Что меня в светлом будущем ждётИ чего предстоит мне достичь.Я о будущем грезил, им жил,Но настало оно только тут.Кто-то камень мне в руки вложил,И занёс надо мной злобно кнут. Лишь отсюда ведут Все пути к нашим судьбам людским, И я сам, на беду, Направляюсь куда-то по ним.Наши деды когда-то для насСохранили сомнительный рай.В нем теперь каждый миг, каждый часРвет из душ наших стоны и лай.Я боюсь своих мыслей теперь,Озираюсь на шорох и скрип,Я мечусь, как встревоженный зверьС жалким криком, похожим на всхлип. Жизнь готовила нам Испытанье похуже других, Мы не верим отцам, Осуждая за боль нашу их.Я озлоблен, я бьюсь по ночам,Просыпаясь в холодном поту,Я клянусь, что к своим палачамНа их мирный огонь забреду.Только руки мои тяжелы,На них цепи запретов и им,Заковавшим мой мозг в кандалы,Я обязан безличьем своим. Но ползу я на свет, Призывая всю волю свою, И не в такт, и не в след, Как, казалось бы, надо в строю.Только в нём не чеканится шаг,Да и строй уже, видно, не тот.И бесстрашно запреты круша,Мне идёт восемнадцатый год. 05.08.1989 г.

Мне ли тебя бросать…

Взвейся под небеса,Беркут моей мечты,И ороси, слеза,Высохшие цветы.Спрятавшись от людей,Спрятавшись от врагов,Вновь с тобой край дождей,Вновь с тобой край снегов.Мне ли тобой не жить,Мне ль о другом писать,Мне ли тут не грешить,Мне ли тебя бросать.Сколько счастливых днейСоздал ты для меня,Тянет сюда сильнейЖизнь нас день ото дня.Вижу я часто сон,Будто зову я даль,Будто мое лицоТреплет и рвет печаль.Только спать не даетЭхо далеких гор.Беркут мой восстает,Взмыв в голубой простор.Кружит над миром он,Силясь ему помочь,Только протяжный стонВновь его гонит прочь.Мчится он почему,Вниз не боясь упасть?Этого не пойму,Видимо, это страсть.Пусть до чужой землиМожно подать рукой,Только мы не смоглиСделать с ним взмах такой.Крылья мои растут,Крепнут из года в год,Только напрасен труд:Тут не видать высот.Сказочные краяСнова нам шлют привет,Там уже все друзья,Только меня там нет.Все: и колчан, и лук,В этой больной стране.Не сокрушайся друг,Вспомни там обо мне.Может быть, я устал,Может, дурак такой,Только мой капиталБудет всегда со мной.Господи! Что же тыКрепко так оплошал,Вянут у нас цветы,Сохнет у нас душа. 04.02.1990 г.

Не помню

Как заснул вчера – не помню,Как проснулся – позабыл.Снять сомненья нелегко мне,И пропал бойцовский пыл.Странный дом, угрюмы лица,Яркий свет, дрожу слегка.Взгляд не может отцепитьсяОт кривого потолка.Этот мир далек от сказки,Там, в своем недавнем сне,Был неделю как в завязке —Комфортабельно вполне! Мысли к мыслям, нервы к нервам, Взгляд проник сквозь щели глаз: Истолкован я неверно По моим обрывкам фраз. Эта ночь тяжёлой тенью Навалилась на мой мозг, Так, что в мысленном смятенье Вспомнить сам себя не смог.Люди в белом сбились в стаю —После пряника за кнут.Вот уже меня хватаютИ куда-то волокут.Может, в рай? Но слишком сложенОбраз рая в этом сне.И не ангельские рожиВ судный день явились мне. Я пытался что есть мочи Уловить в вопросах суть, Но меня за это сочно Отхлестали по лицу Как зовут? – Я сам в сомненьях, Это попросту скандал! Если б знал, без промедленья Все бы показанья дал.Вы о чем? – Пока не спятил.Дети? – Может быть, и есть.Не толкай меня, приятель!Дайте мне хоть на пол сесть.Где жена живет? – Какая?Неужели я женат?Где работаю? – Не знаю,Знать, признаюсь, был бы рад. Странный перечень вопросов Множился и рос, как ком, Так что я для многих просто Мог казаться дураком. Но три ВУЗа, два диплома, Книга, сданная в печать, Возвращали мозг из комы, А точнее, его часть!То, что мне являл мой разум,Нет, скорее его тень,Проливало свет не сразуНа вчерашний длинный деньГде был, с кем? С какою целью?Бился в исступленье мозг,Но в таком глухом похмельеБыл тягучий, словно воск Мысль о том, что я им нужен, Что я важный персонаж, Истязала мою душу, Так что я крутился аж! Я лавировать пытался, Упреждая их вопрос. Но в конце мой разум сдался И настал апофеоз.Вижу вечер: пили, елиШест, девицы, казино…Что-то важное в портфеле…Есть! Свершилось! Только… Но!Может тут найдётся кофе? —Я опасливо спросил,Но ребятам было пофиг.Я же вдруг лишился сил. Выходя из-под наркоза, Мне пришлось завыть в тоске: Снова сыпались угрозы, Я опять ушел в пике, Пребывая в тяжком шоке От той правды, что нагим Был изловлен в караоке, Где и пел советский гимн. Грянул гром. В таком сраженье Не завиден мой финал: Движим силой размноженья, Я себя распеленал. Эх! забрав свои манатки, Я брыкался бы ещё, Но в разгаре этой схватки Мне всего лишь дали счёт. Понимаю, что не в сказку Угодил сюда, а в плен, Но мой лоб, лишившись краски, Был отмечен вздутьем вен. Пять минут смотрел я тупо С той надеждой, что пойму: Может, это ценник с клубом И подъездами к нему?Сколько б ни продлилась бойня,Не сошло и это с рук.Незначительный запой мнеСтоил нереальных мук.Эй, скажи, почтенный житель,Тот вон, белый, что за дом?Как названье? Вытрезвитель?Может, вспомню все потом. 1.08.1991 г. Редакция – август 2016 г.

Году 1993-му

Я прожил ужасающий год,Расплатившись с лихвой за науки,Чередуя удачный исходС днем, когда опускаются руки.Я вошел в него с детской мольбой,Постигать и мужать не робея,А потом долго спорил с судьбой,Натыкаясь на зло и злодеев. Я дожил, хоть дожить было очень непросто, Я дожил, хоть дожить мне упорно мешали, Я, сутулясь, достиг ощутимого роста, Часто под ноги выпустив кровь, чтобы корни питались.Я молил в новогоднюю ночьГод назад ниспослать мне удачу,Отметал неуверенность прочь,Цель и подступы к ней обозначил.Я втолковывал мягко душе,Что порою не лишни и ласки,Но в конец обессилил уже,Натыкаясь на гримы и маски.Год назад желторотым юнцомЯ пустился по минному полю,Становясь день за днем мудрецом,Желчь судьбы запивав алкоголем.Только это лекарство для крыс:В малых дозах, быть может, и лечит,А глупцов и юнцов тянет внизИ потом неизбежно калечит.Я вошел в этот год нагишом,Веря в смысл всего мирозданья.И едва без следа не ушёл,Вырвав финиш с остатком сознанья.Но я выстоял, хоть заплатилНепомерно за эти наукиИ, быть может, надолго отбилНадо мной занесенные руки. На груди моей крест – этот крест мне опора, Мой клинок, мой эфес, тайный смысл разговора, Подойду к образам и увижу в поклоне, Как воззвал к небесам крест, сверкнув на ладони. 30–31.12.1993 г.