От пращуров моих (Часть 1)
Шрифт:
брую душу, какую я ее знала прежде.
Мелькает и гаснет - ведь прежде никогда___не бросал он мне в
лицо___ жестокими обидами___ и оскорблением___ которые я по
лучаю теперь так много___ много___
И Дети, какое безучастие и холодность к ним____"
26.12.1923 г.
"Нет не могу понять___ себя, Что за чувство___ заставляет___
меня так страдать.
Увидела сегодня два билета в зал Консерватории. Знаю,что это
не для меня, а пойдет он с Гришечкиной....
(Запись
"Как бы я хотела забыть /зачеркн.-этот вчерашний/ Родествен
ский сочельник и при всем желании Это невозможно....
220
Федя на сочельник ночевал опять у Гришечкиной и когда приех
ал домой вперед соврал, что был у Прусаков, а потом сказал,
что у нее. На мои слова - Это еще лучше!
– Что же тут такого
____ты оскорблена в своих лучших чувствах.- Да! отвечаю я, и
А.А. совсем не то, что я о ней думала.- Она не виновата, на
чинает защищать он.- Это все я.- Во мне Это не укладывается,
Федя, сказать, что она не причина всему я не могу. Она ведь
знает, что я твоя жена, знает даже _немного_ и мои взгляды,
чувства и___ желания из наших же бесед с нею /зачеркн.
– и
зная все Это/ и всем этим игнорирует, принимая тебя каждый
день, бывает часто с тобой в театре и на концертах, зная,что
меня ты этого лишаешь и наконец ты стал у нее оставаться но
чевать - она взяла у меня все. Куда девались твои чувства
уважения, внимания, корректности ко мне, ты даже не считае
ешься со мной как с человеком, а она разве этого не сознает?
Он горячо защищая ее, бросает мне,-У меня к тебе ничего нет,
ты мне противна, я с ней пойду и даже со всякой другой, но
не с тобой___ ты мне противна___ О, как метнулась душа моя___
Как от удара хлыста, Я встала и ушла за драпри на диван, я
не плакала, испугавшись той невыносимой боли души, которая
терзала меня. Одно было желание не показать /зачеркн.-боли у
меня/, а слезы неудержимым потоком бежали по щекам. Он подо
шел и опять стал говорить___ она не виновата.
– Федя, она не
первая, но___ не из-за одной ты меня так не оскорблял, как
из-за нее. Она причиной, что ты забыл свою честь и порядочн
ость, а так же долг и обязанности.Не будем говорить обо мне
а и к детям и родителям, жизнь семьи ломается из-за нее. На
его уверения, что она ко мне питает очень хорошие чувства и
ему говорит, что он для нее безразличен. Я собираю все силы
и говорю,- Федя, теперь уж все ясно для меня, ходи /зачеркн.
– ночуй/ к ней по-прежнему, я тебе больше ничего не скажу_____
пусть будет это для твоей чести и совести.....Он ушел, а я
дала волю слезам___ безысходной печали, отчаяния и обиды....
....Эти два дня Федя дома, повидимому, на душе у него тяжело
и он страдает..."
30.12.1923
г."Нет, Ляля, учись не для того,(как сказал тебе папа), чтобы
когда тебя бросит муж,ты могла бы тогда этим заполнить жизнь.
Нет, не для Этого будущего учись___ и меньше всего___думай и
стремись к замужеству...."
1924 г.
Следующий эпизод, связанный с отцом и началом 1924 г.О.
Берггольц описывает так:
"В семье к моему стихотворчеству относились по разному....
Папе одно нравилось, а другое нет.Когда я прочитала ему
стих о нашем саде, он покрутил головой, взъерошил волосы и
221
сказал: "Очень здорово....Как у Пушкина!" - и целый вечер,по
привычке своей расхаживая по квартире и ероша волосы, гудел
первую строчку:
Ты дремлешь,старый сад,осыпанный морозом...
А когда я влюбилась в одного мальчика из девятого пара
ллельного и написала стихотворение:
Ландыши!Душистые,
Чудные цветы!
Слезы серебристые
Девичьей мечты,
он сказал: "м-да..." и негромко, но очень обидно пропел на
лихой мотивчик "Далеко до Типперэри..."
Сантименты!Сантименты!
Сантименты,господа!
И так как я знала, что для папы слово "сантименты" хуже
всякого ругательства, я расплакалась от огорчения и обиды.
Мама потихоньку утешала меня и говорила, что стихотворение
"чудное,чудное" и что папа не понял его......(Маме нравилось
буквально все, чтобы я ни написала...)....Но я-то знала, что
папа все понимает."
(Дневные звезды,стр.274-275)
"Смерть Ильича была для нашего поколения тем рубежом, с
которого мы из детства шагнули прямо в юность, почти миновав
ту тревожную, неопределенную пору, которую называют отрочес
твом..." (там же,стр.270)
24 января 1924 г.
"....я молча прошла на кухню, в Дунин угол, и стала писать
стихи о Ленине. Я написала о том, что только что было:
Как у нас гудки сегодня пели!
Точно все заводы
встали на колени.
Ведь они теперь осиротели.
Умер Ленин...
Милый Ленин....
...Я нарочно села в кухне, а не в столовой,чтоб никто не ви
дел, что я сочиняю, но отец, проходя мимо, заметил все-таки,
что я сижу над тетрадкой. Улыбаясь каким-то своим мыслям, он
сразу посерьезнел, увидев меня, и подошел тихонько.
– Ну что?...Вдохновение напало?
– спросил он осторожно.
– Да.
– Ну-ну...Пиши девчонка. Я не буду мешать. Покажешь, а?
– Если выйдет." (там же, стр.273-274)
"....я прочитала его папе - без мамы, без Муськи, без Авдо
тьи, ему одному. У меня ужасно стучало сердце, когда я чит