От судьбы не уйдешь

— У кого маршрут? — осведомился он, включая зажигание.

— Вот он! — пропела Джесс, помахивая атласом дорог. — Посмотри его, мама!

— Нет, Джесс. Сама посмотри. И, послушайте, вы должны…

— Застегнуть ремни! — хором гаркнули Джесс и Джонни, как они всегда делали с тех пор, как достаточно подросли, чтобы пародировать мамины наставления.

— А что говорил Персик? — спросила Мэдж.

Джесс фыркнула. Джонни покраснел.

— Ничего, — сказал он.

— Он сказал, — доложила Джесс, в то время как машина выезжала на дорогу, — что Джонни должен вести себя с матерью как джентльмен, а…

— Джесс!

— …с девушкой — как священник.

Напряжение спало. Мэдж перегнулась назад, чтобы потрепать огорченного сына по голове, и заметила, что Джина покраснела почти так же сильно, как и он.

День начался замечательно. Смех и нестройное пение заполнили машину. Планы пересматривались с удивительной быстротой. К тому времени, как они достигли моста через Чезапикский залив, были уже отброшены проекты ехать прямо в Ки-Уэст, сесть на теплоход до Нассау и найти аэропорт, где дают уроки планеризма. Майкл развлек всех историей о доме, который он построил для человека, мечтавшего жить, как Элвис Пресли, а Джина рассказала интересную историю о том, как ее отца покорнейше просили никогда больше не петь в церкви. Все так смеялись, что Мэдж даже не заметила, как Джонни вертел головой, чтобы рассмотреть толчею на Норфолкской военно-морской базе, когда они проезжали мост через Хэмптон-Ярд.

После полудня стало очень тепло. Где-то в полумиле от них волны Чезапикского залива набегали на песок, где после отлива осталось множество моллюсков, медуз и крабов-отшельников. По другую сторону дюн лежал крохотный городок Кейп-Чарлз, словно перенесенный сюда прямо из викторианской эпохи. Ветер дул с суши, нагоняя тяжелые багровые тучи. Мэдж ничего не замечала. Она растянулась в шезлонге, который Майкл достал из багажника, и наблюдала, как ее дети добывают трофеи в лужах, оставленных отливом.

— О-о-х! — закричала Джесс, подняв руки вверх. — Она меня ужалила! Ненавижу медуз!

— Рановато они в этом году, — удивилась Мэдж. — Обычно их до августа не видно.

Майкл лежал на песке с бутылкой пива, прикрыв глаза, в блаженном ничегонеделанье.

— В Атланте этих проблем нет, — сказал он, не шелохнувшись.

Мэдж отхлебнула содовой.

— Не могу себе представить жизнь вдали от воды. Уезжая из дому, я всегда стремилась к побережью.

— Ну да, — саркастически заметил он. — К корейскому побережью.

Несколькими часами ранее Мэдж бы нарочито отвернулась, отгораживаясь от него, не допуская до себя. Но сейчас это ее не испугало.

— Ага, — согласилась она просто. — Но кто сказал, что в разгар войны нельзя искупаться в море?

— Не я, — в тон ей отозвался Майкл. — Мы, правда, в свободное время предпочитали покер. Пытались играть в подковы, но там не было лошадей.

Мэдж засмеялась.

— По правде говоря, мои купания чуть было не закончились трагически.

— О, прошу прощения…

— Кончилось тем, что я оказалась в нашем неврологическом отделении, после того как, нырнув с прибрежной скалы, крепко стукнулась головой о камень и чуть было не утонула. Предварительный диагноз — травма головы. Окончательный диагноз: злоупотребление виски, плохая наследственность и неадекватные реакции.

— Неадекватные реакции?

— Медицинский термин, — улыбнулась она. — Означает полное отсутствие здравого смысла.

— А в Канзас-Сити вы не занимались плаванием?

Она добродушно рассмеялась.

— Нет, конечно нет!

— Видимо, потому, что там нет побережья?

— Видимо, так.

— А что скажете насчет Атланты?

Мэдж повернула голову, чтобы увидеть его лицо. Как будто вопрос был совсем незначительным.

— Не знаю, — честно призналась она. Ей нечего было сказать насчет Атланты, где он всегда жил и где его семья требовала проводить совместно все праздники. Это ей было трудно себе представить. Она даже день рождения не праздновала с родителями с тех пор, как ушла на войну. Она бы не могла заниматься семейным бизнесом только потому, что от нее этого ждали.

Джонни держал Джину за руку, и она ему это позволяла. Мэдж не знала, что и думать. Может быть, сосредоточившись на дочери Майкла, он забудет о своем желании стать летчиком. Но может случиться и так, что их знакомство породит новые проблемы, чего Мэдж совсем не желала.

— А вы не обдумывали отъезд из Атланты? — небрежно спросила она, продолжая предложенную Майклом игру.

— Не знаю, — честно признался он. — Это зависит от того, насколько легко будет вернуться. И от того, насколько это важно. Вы не хотели бы отпраздновать Четвертое июля в Атланте?

Так легко. Без нажима. Не настаивая, не упорствуя, не допытываясь.

— Я об этом не думала, — сказала она, нарочито переключая внимание туда, где ее дочь изводила двух старших подростков.

Стоя в воде, Джесс брызгалась на Джонни и Джину Крики звенели в воздухе, заглушая шум прибоя.

— Я, пожалуй, побью вашего сына, — угрожающе прорычал Майкл, когда Джонни схватил Джину в охапку и увлек за собой в воду.

Мэдж лукаво сощурилась:

— После того, как я побью вашу дочь. Вы уверены, что у нее благородные намерения?

— Не более благородные, чем у вашего сына.

Она согласно кивнула.

— Тогда, полагаю, мы будем иметь неприятности.

— Вот потому я и хочу его побить.

Некоторое время они наблюдали, как девушка и парень плескались, бегали и хохотали. Когда Мэдж поняла, что Джесс только кружит около них подобно спутнику, она решила, что настала пора самой окунуться.

Мэдж встала с шезлонга.

— Пойду охранять невинность своего сына, — улыбнулась она.

Майкл рассмеялся.

— О, я должен непременно помочь вам в этом благородном деле. Пошли!

Майкл привстал, но тут же пошатнулся, выругался и, помедлив пару секунд, выпрямился.

— Что случилось? — встревоженно спросила она.

Он сухо улыбнулся и потер левое бедро.

— Скоро польет как из ведра, — сказал он, кивнув на небо, и окончательно распрямился.

Мэдж увидела шрам, змеившийся у него по животу. Страшный шрам. Другие, еще страшнее, были на груди. До сих пор она их не замечала.