От учительницы до Бабы Яги, или Как выжить в чужом мире
Шрифт:
– Посмотри. – Раздался в голове его голос и обернувшись я увидела совсем другой замок.
Он был словно соткан из сотен солнечных лучей. Они отражались в многочисленных стеклах, играли на начищенных для блеска стенах. По двору ходили люди. Они все куда-то спешили, кто-то поил лошадей, кому-то нужно было отнести воду, а кто-то неистово целовался под растущим за домом деревом. Потом я увидела его. Мальчишка был бледен, кашлял и щурился от солнца. Подбежавшая к нему женщина подала платок и попыталась увести его с улицы, но он вырвался и коснулся ее руки. Она тут же закричала и начала высыхать прямо на глазах. У него же на щеках появился румянец и исчез кашель. К ним бежали люди…
Потом картинка сменилась, и я увидела покои мальчишки. Светловолосый маг читал заклинание и в углу комнаты образовывался смерч, а трое крепких мужчин связывали парнишку.
– Что это было? – Спросила я у мышонка, когда замок остался позади.
– Редкий вид вампира. Я о таких только в книжках читал. Им для жизни нужна сила других людей. Нам повезло, что он устал. Кстати, как ты прошла через воздушную занавесь?
– Через что?
– Там заклинание охранное было очень сильное.
Я только пожала плечами. Никакого сопротивления при входе в комнату не почувствовала. Мышонок подозрительно посмотрел на меня, но благоразумно промолчал. А ветер ласково коснулся моей щеки и тихо прошептал на ухо: «Спасибо». Рука же как грустное напоминание крепко сжимала окровавленный нож.
Глава 6
Знакомство с магией
Казалось лес нас будет окружать вечно. Мы уже несколько дней плутали по нему, но даже не смогли добраться до опушки. Вековые деревья по краям время от времени исчезающей тропинки начинали уже меня угнетать, а на Меха так вообще смотреть страшно было. Мышонок остро чувствовал магию и понимал, что здесь что-то не так. Нас как будто не выпускало из этого темного леса. Хорошо хоть с едой проблем не было. Под деревьями мы с легкостью находили довольно приятные на вкус плоды. Они оказались очень питательными.
– Кира, а как ты жила у себя дома? Что делала? – Спросил меня порхающий над головой спутник.
– Детей учила истории. Потом возвращалась домой и готовила ужин, убиралась, читала книжки, смотрела телевизор. Иногда мы с моим молодым человеком ходили гулять.
– Молодой человек? Это твой муж?
– Нет. Не совсем. Так скажем он был моим женихом.
Мышонок недоверчиво покачал головой, для него такое положение дел было непонятно. А затем еще долго расспрашивал об устройстве телевизора, сотового телефона и ноутбука. Когда я удовлетворила его любопытство, тоже решила спросить.
– А почему именно череп? На мой взгляд летучая мышь тоже довольно эффектно смотрится.
– Понимаешь, – Мех покраснел и замялся. – Хозяйка выкопала меня на каком-то кладбище, а уже потом стала иногда превращать в мышь. Я просто боялся тебе это рассказывать раньше.
– Что же сейчас изменилось?
– Так некуда нам уходить друг от друга. – Кивнул мышь на раскинувшийся во все стороны лес.
Я только кивнула, соглашаясь с ним и тут же отвлеклась от разговора, услышав журчание воды. Обратив на него внимание Меха, пошла на звук. Он улетел вперед на разведку (слово для него было незнакомым, но очень понравившимся, и он вставлял его почти в каждую фразу, дело не по делу), а потом громко позвал меня и пришлось ускорить шаг.
Пробравшись сквозь заросли, я увидела прелестную картину. Из-под небольшого валуна бил ключ. Вода была прозрачной и солнечные лучи играли с ее струями. Мех уже успел искупаться и теперь подсушивал свои крылья на солнце. Ручей исчезал буквально через пару метров, но этой воды хватало, чтобы преобразить все пространство вокруг. Здесь росла нереально изумрудная трава, кроны, стоявших по краям небольшой прогалины, деревьев в солнечном свете казались посеребренными. Однако, не это было самым удивительным. Рядом с этим ключом преобразилась я сама. Как только моей правой руки коснулись струи воды, она взвилась высоко в воздух, а на запястье проявился странный знак. Голубые линии скрещивались с серебристыми, а сердце сжалось от непонятной тоски. Я подняла руку к глазам, чтобы рассмотреть татуировку поближе, но вместе с ней поднялась вода из ручья. Несколько минут мы игрались со стихией, но в какой-то момент все изменилось и ключ почернел. Испугавшись, я отступила на шаг назад и почти наступила на завороженного зрелищем мышонка.
– Блин, Кира, понимаю и разделяю твою радость, но я тебе
еще пригожусь. – Ворчливо отозвался он.– Какую радость??? – Мое изумление не знало границ.
– Ты что не поняла, магия в тебе есть.
– Да, зачем она мне нужна, если я даже попить теперь не могу, вода вся черная!
Мышонок фыркнул, схватив туфлю, набрал в нее воды, которая сразу же просветлела и подал мне. Кстати, обувь тоже начала немного мерцать, меняя цвет. А вот нож, которым я освободила вампира, совсем потемнел и подносить его в ключу не хотелось. Да и я тоже предпочитала держаться подальше от него. Только это не помогло. Ночью я проснулась от дикого желания заглянуть в водную гладь. Некоторое время мне удавалось сопротивляться, мысли путались, но понять, что это не чужое влияние оказалось нетрудно. Потом пришла слабость и по лбу потекли капли пота, в ушах зашумело, а из носа брызнула кровь. Плохо понимая, что делаю, я поползла к ключу и заглянула в воду. Сначала ничего не происходило, только стало легче. Я уже хотела разбудить мышонка и уйти отсюда, но тут капли воды потемнели, вода застыла, превращаясь в черное зеркало. А стоило мне его коснуться, как проявилась картинка. Знакомый с кладбища вампир выглядел неважно. Его крылья кровоточили и волочились по земле, на скуле виднелся синяк, а длинные черные волосы спутались и висели неопрятными прядями. Особенно не понравилась мне его походка, мужчина припадал на левую ногу и прижимал к боку ладони, сквозь которые сочилась кровь.
– Арт, – окрикнул его кто-то, но тут видение прервалось.
Так, значит вампир в беде. Странно, я раньше была уверена, что эти существа практически непобедимы. (В свое время Блейда пересмотрела). Только если на солнце вытолкнуть или кол осиновый в грудь вбить. Правда, законы этого мира мне не известны, может быть в дошедших до нас сказках и есть доля правды, но тут явно не тот случай.
Легонько коснувшись воды рукой, я перемешала ее, и она вновь стала прозрачной. Воспользовавшись тем, что мышонок спит (да-да, его взгляд тоже у меня вызывал смущение), разделась и ополоснулась. Обжигающе холодная вода окончательно избавила меня от остатков сна, и я решила пройти еще немного, в надежде, наконец-то, выбраться из леса. Мышонка решила не будить, а просто понести на руках. Нож оказался заткнутым за пояс, туфли одеты на ноги (звериная тропа была довольно утоптанной), когда я ступила прочь от ключа, вода поднялась столбом и обрызгала меня с головы до ног. Стоило мне протереть о брызг глаза, как стал виден выход из леса, опушка была совсем близко.
Глава 7
Как разрушаются сказки?
Мех проснулся только через пару часов. Все это время я обдумывала произошедшее. Вопросов только прибавилось, а вот где искать ответы было неизвестно. Я всегда была рациональным человеком, поэтому большой надежды на помощь людей, живущих у Северного моря не рассчитывала. Да и до них еще нужно было дойти. Больше всего меня сейчас беспокоило видение. Ведь в отличии от людей, вампир отнесся ко мне вполне нормально. Спасать не стал это да, но и прогонять не прогонял, даже с кладбища вытащил почти. Там уж моя личная дурость сыграла свою роль. К тому же мне нужно убедиться, что картинка в черной воде мне не приснилась.
Лес еще долго не заканчивался и кажущаяся такой близкой, опушка каждый раз удалялась от нас. Правда стало посветлее и было заметно, что скоро окружающая нас природа меняется. Зарослей стало меньше, деревья росли реже, а вот мха стало больше. А потом дорогу нам преградил Пенек. По-другому назвать это существо я не могла. Кивнув Меху, он схватил меня за руку и молча потащил обратно.
– Эй, ты чего? – Возмутилась я, пытаясь вырваться.
Но ответом мне стала тишина и громкое сопение. Доходивший мне до колена, деревянный человечек оказался очень сильным. Схватив меня ветками, которые заменяли ему руки, он быстро пробирался через заросли, а когда я застревала, одним рывком притягивал к себе. Пенек не выглядел страшным, но вот упорства ему было не занимать. Толстое деревянное тело, гнездо на голове, ветки-руки, ветки-ноги, зеленые листики по всему телу. За те несколько неприятных минут, пока он тащил меня неизвестно куда, он не проронил ни слова, и я уже начала сомневаться в его разумности. В какой-то момент мы оказались у подножия огромного дуба. Дерево ссохлось и явно погибало. Половина ветвей уже было сломано ветром, корни бугрились под землей неопрятными кучками, древесину опутывали серебристые нити, даже трава между корнями пожухла. Показав на него, Пенек проскрипел: