От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов

– Наша страна была и остается против Мюнхенских соглашений, которые подписали в сентябре Англия и Франция. Нам представляется опасным наращивание экономической мощи Германии, её фактический выход из Версальского договора.

– Вы говорите об официальной стороне вопроса! А ваше личное к этому отношение?

– А я и есть официальный представитель Союза ССР, и это и моё личное отношение к этому вопросу! Англия и Франция подталкивают Гитлера к войне с нами! А это нас совершенно не устраивает!

– То есть вы считаете Англию и Францию виноватыми в обострении ситуации в Европе?

– Скорее, Гитлера, при попустительстве Англии и Франции. Гитлер – гораздо большая угроза миру в Европе, чем Англия или Франция. – К нам начали подходить другие мужчины, и мы ещё довольно долго говорили о европейской политике.

(После разговора Дж. Дж. Уиллис прошёл в радиорубку и отправил шифрограмму в Плимут.)

Всё оставшееся время рейса у нас были заполнены встречами и визитами вежливости. С четой Мидлбраунов установились очень тёплые отношения, особенно у Риты. Миссис Эвелин уже разрешала и мне, и Маргарите к ней так обращаться. Рита сказала мне, что их дочь два года назад разбилась с мужем в Андах, а Рита очень её напоминает, только немного другой цвет волос. А мистер Артур частенько приглашал меня в кресло рядом с собой поболтать, учил смешивать коктейли, которых он знал огромное количество. С Никольсами мы только церемонно раскланивались. Ни один из них на контакт не шёл. Лишь иногда мне удавалось немного разговорить его, но его интересовали только вести с биржи. Джим совершенно дружески часто и охотно общался с нами. Нам был понятен его интерес. К концу рейса и у меня, и у Риты настроение съехало совсем вниз. То, ради чего мы находились на борту «Куин Мэри», осуществить не удавалось. Ночью мы бродили по закрытой палубе и пытались приободрить друг друга. Утром мы прибудем в Нью-Йорк, а докладывать руководству было нечего.

– Ладно, Ритуль! Задачей было просто познакомиться с Никольсом. Мы познакомились. То, что они оказались такими улитками и спрятались в свою раковину? Ни ты, ни я это изменить не можем. Будем надеяться, что деловые переговоры с ним окажутся удачнее! Пошли в каюту и начнём собираться. Чувствуешь, что судно начало сбрасывать ход.

Рита вздохнула и прошептала:

– Пошли… – Плечи её вздрогнули, и она всхлипнула носом.

Войдя в каюту, она принялась встряхивать, чистить и укладывать наши вещи. Последним укладывала мой темно-синий пиджак, который я одевал один раз на первый обед, где она произвела такой фурор. Отряхнула плечи, вытащила носовой платок из нагрудного кармана. Вместе с платком оттуда выпала одинокая визитка и упала на пол. Она наклонилась, подняла её, и пошла положить её на стол. Вдруг остановилась:

– Андрей! Иди сюда! Посмотри! – Рука у неё дрожала, на карточке было написано в три строчки:

Bell Company Inc.

Arthur G. Middlebrow

Vice-President.

– Сходи в радиорубку, отправь телеграмму Павлу и поздравь тётю Бэлу с днём рождения!

Глава 20

Сегодня 23 февраля, мы вернулись неделю назад из Мексики в Одессу. Последние полтора месяца больше напоминали шпионский роман по духу и содержанию.

Дело было в том, что американцы продали нам оба патента, больших разногласий и препятствий не возникло. Но компания «Белл» получила контракт на разработку и поставку радиостанций для USAF и начала постройку двух новых заводов для пальчиковых ламп, а наша очередь на получение технологических линий была третьей! Причём речь шла только о том одном станке-автомате, остальные сразу же начали поставлять. А это задержка поставки на год-полтора. Благодаря тому, что мы оказались знакомы с Артуром, удалось попасть на завод в Хьюстоне и рассмотреть лейбл основного станка, который сваривал и вставлял внутренности лампы в корпус, и герметизировал стеклянный корпус. Нашли завод, который выпускал эти станки, Рита узнала точные сроки отправки станка в Аризону. После этого мы с Маргаритой вылетели из Нью-Йорка в Мехико. Там Рита превратилась в Марго Эстахьо Риверо, а я в бородатого «гринго», чем-то напоминавшего Хемингуэя. Чкалов и Коккинаки уже закончили перелёт, но одна машина осталась в Мексике: один из двигателей пришёл с браком, поэтому на правом крыле стоял новый, а на левом – старый двигатель, моторесурс которого подходил к концу. Вот на этой колымаге, с небольшими приключениями, мы долетели до Рэдфилда, где находился завод по ремонту DC-3, поставили его на ремонт, а сами купили машину и уехали в Детройт. Рита вышла на связь с людьми, которых дал товарищ Седой. В ночь отправки станков Рита и диспетчер одной из станций Детройта заменили билл оф лэйдинг на ящиках станков и всю диспетчерскую информацию. В результате станки поехали в Сиэтл, где их ждало судно «Коммунар», а в Аризону приехали холодильники. Они там нужнее! Мы добрались до Рэдфилда, но на квартире висел знак провала. В местном пабе встретили механика с самолёта, он сказал, что самолёт починен, но нас искало ФБР. Мы нарушили какой-то закон штата Южная Дакота, который не позволял иностранцам покидать город. Знакомство с ФБР никак не входило в мои планы. Если у Маргариты документы были надёжны, то у меня – нет. Механиком был бывший пилот компании, нарушивший дисциплину и переведённый в механики. Мы разделились. Я поехал в соседний городок Гурон, а Рита пошла в полицию. Заплатив штраф, они с механиком вылетели в Гурон, сели на местном частном аэродроме, якобы какая-то неисправность, пока они отвлекали всех, я проскочил на борт. Дальше всё пошло нормально, но в Мексике нас ждала телеграмма, что ААА надо бы вернуться из Мексики в США, так как произошли непредвиденные обстоятельства с исполняемым контрактом. (Ага! Уже обнаружили пропажу? Но там же лежало донесение капитана «Коммунара», что товар на борту и он вышел в море.) Здесь упёрлась Маргарита:

– Одного не пущу! – а она была с крашеными волосами. Вышли на связь с Павлом Анатольевичем.

– Андрей, тебе ещё раз светиться в Штатах не стоит. Улетайте оттуда. Двигатель починили и обкатали, бак остался на аэродроме. Владимир Константинович сейчас готовит тебе маршрут через Барбадос и Праю. Справишься один? А Марго используй для перекачки топлива. Дело сделано, поэтому нет смысла рисковать. До Европы используете текущие документы, а дальше – свои. В Порто вас будут ждать второй пилот и механик! В Испании не садиться. Республика на грани поражения, и у Марго могут быть неприятности.

Вот так мы и добрались до Одессы. В Порто нас ждали Ершов, Серов и Малыгин. Серов только-только из Испании. Там совсем плохо! Вооружения, посланные СССР, застряли во Франции. Республика доживала последние дни. Пришлось огибать Пиренейский полуостров и идти южным маршрутом вдоль Африки. Потом на Кипр, в Грецию и дома! Машина не подвела! Переобулись на лыжи и с одной посадкой в Чкаловский. Нас обоих на аэродроме затискали наши друзья: живой!!! Чкалов, Супрун, сам Александр Иванович прибежал, Стефановский просто чуть не задушил. Меня и Риту качали. Не было Владимира Константиновича.

– А где Коккинаки?

– В госпитале. Вчера поломался чуток на «Иванове-2».

– Сильно?

– Хорошо поломался. Врачи говорят, что жить будет.

– Ещё новости есть?

– Новостей много, но мелкие…

На аэродром въехали несколько ЗиСов. Лаврентий Павлович и Павел Анатольевич. Здесь было почти без объятий, сухо и деловито. Поздравили, постояли-поговорили, пока охрана грузила наши вещи, нас посадили в машину и оттуда поехали прямо в Кремль. Я доложил Сталину, что его задание выполнено. Самолетные радиостанции и оборудование для завода по их производству, вместе с международными патентами, доставлены. Рита впервые была представлена Сталину. Сталин заметил, что если у нас такая молодёжь, то наша страна непобедима. Пожал руку Рите. Подошёл ко мне, подал руку:

– Товарищ Андреев, это первая часть работы! С ней вы успешно справились, с помощью всего СССР. Я жду от вас в дальнейшем такой же работы!

Мы вышли, а Берия и Судоплатов остались. Они вышли через полчаса, улыбающиеся. Павел Анатольевич сказал Берия, что завезёт нас домой и будет часа через три.

– Вас обоих представляют к ордену Ленина! – сказал в машине Судоплатов.

– А вас? Без вас бы ничего не получилось!

– И меня, и Седого.

Сегодня мы едем в Кремль получать награды. Одну награду я уже получил утром: при попытке поднять на руки Риту, она сказала: «Осторожнее, пожалуйста! Мы не одни!» И показала на живот.

Да! Ещё! Чуть не забыл! Атлантический океан пересекал с нами ещё один член экипажа и член семьи. Когда второй раз мы прилетели в Мексику, я зачем-то взял телефонную книгу. Через некоторое время Сергей сказал мне: «У Риты – ярко выраженные способности художника! Предложи ей позвонить по этому телефону! Это гениальный художник и большой друг СССР. Его зовут Диего Ривера. Пусть договорится с ним о встрече!»

Рита мгновенно согласилась! Подъезжаем к имению Риверы: высокий забор вокруг имения, тут это у всех зажиточных господ так, нам открыли двери, и меня обступили голые собаки! Собаки, у которых совсем нет шерсти. Одни из них лаяли, другие ластились. «Это – мои собаки! Ты просил их показать?» – сказал Сергей. Я застыл, присматриваясь к неизвестным животным. Потом присел и попытался их погладить, но они исчезали у меня из-под рук. «Они всегда такие, когда видят незнакомого человека! Вон та вот просто красавица!» Я попытался подозвать её. Ноль эмоций! «Разреши, я попробую!» – сказал Сергей. Он подозвал собаку, и она подошла. Недоверчиво обнюхала, а потом прыгнула мне на руки! Дон Ривера, который уже почти входил в дом с Ритой, остановился и посмотрел на меня с собакой. Я погладил животное и осторожно спустил её на землю. Мы вошли в дом и сели на диван. Дон Диего позвонил в колокольчик и бросил вошедшему человеку несколько фраз по-испански. Затем сказал Маргарите дать ему одно песо. Принесли четырех щенков.

– Дон Эндрю! Я видел, как Знающая Только Себя, это её кличка по-английски, прыгнула вам на руки! Она никого не любит и никому не доверяет. Вам она – поверила! Это – её щенки! Выбирайте!

– Пусть их опустят на землю! – сказал Сергей за меня.

– Вот этот! – и моей рукой показал на небольшого остроухого темнокожего щенка, который уже вцепился в тапки хозяина.

– Дон Эндрю понимает толк в собаках! – улыбнулся дон Диего, поднял щенка и передал его Рите. – Это ваша собака!

Рита взяла собаку и, неожиданно, сказала:

– Он – теплый! И кожа, как у ребёнка! – (Причём по-русски!) Больше она его с рук не спускала в течение вечера! Он прилетел с нами в СССР. Его зовут Огонёк, Тлетль по-индейски!

Глава 21

С головой ушёл в подготовку учений. Для повышения точности работы пришлось поставить четыре «Редута» и работать по общей базе, решая вопросы наведения через горизонтальные углы. Сергей через меня подсказал Бергу идею использовать вычислители. Идея витала в воздухе и была подхвачена мгновенно. Первого марта, наконец, поступила новая станция «Редут-М» с волноводами. Дальность заметно выросла и составила 200 километров.