От винта!
Шрифт:
Возвращаюсь и громко докладываю: — Вот, держите папиросы… — жена должна слышать, — как велели, купил «Казбек».
Он подмигивает мне:
— Спасибо. Три пятнадцать за мной. Молодец.
Пригнал машину из ремонта, иду в эскадрилию и вижу — подозрительно весело мужики встречают. В чем дело понял не сразу. Оказалось, пока отсутствовал, меня к новому ведущему приписали. Главное — ведущий — она, дама. «Что будешь делать?» — интересуются товарищи. Летать под рукой у бабы мне, ясное дело, никакой охоты нет. Но приказ есть приказ…
Был конец февраля. Говорю:
— Придется до первого мая жениться.
Ржут. Ты же ее не видел. Поспорим, не женишься. Слово есть слово, вроде бы приказ самому себе. 30 апреля мы расписались. На десять лет меня хватило.
Сегодня
Такое очковтирательство продолжалось долго, пока PCИ — радиостанции самолета истребителя не были хоть мало-мальски усовершенствованны.
Вот вам, молодым, вам зеленым вопрос на засыпку: обтекатель, что означает? Только не говорите — устройство снижающее сопротивление потока воздуха. Это всякому ясно. А еще? Ну — обтекатель?
Учитесь, пока я жив, так называли всех, кто терся при авиации и не летал, но очень охотно изображал летчика, пудрил мозги девочкам и, как правило, попав на борт в качестве пассажира, укачивался и травил сразу после второго разворота.
А как играют в «хромого солдата», знаете? В довоенные годы старшинами эскадрилий назначали большей частью сверхсрочников-обтекателей. Не самые сообразительные попадали на эти должности. И, понятное дело, немедленно начинали куражиться над нами. Власть свою показывали.
— Три-четыре! — орет на вечерней прогулке такой балбес. — Строевым. Выше ножку, печатай шаг!
И мы печатали, рубили изо всех сил, но только одной левой. Эффект получался потрясающий, будто сто хромых стараются раздолбить асфальт.
— Отставить! — входит в раж старшина. — На месте шаа-агом… ма-а-арш!
Теперь хромой солдат вроде гвозди забивал. И зачинщиков никогда найти не удавалось. Так и уходил с плаца непобежденный хромой солдат.
А теперь — слово Ричарду Баху, американскому летчику нестандартной судьбы (о нем я еще надеюсь рассказать) а пока слушайте его самого:
ФАКТ. Человек, носивший форму офицера Военно-воздушных сил Франции, у которого в летной книжке было записано семь тысяч часов налета и которого звали Сент-Экзюпери, не вернулся из разведывательного полета над родными землями.
ФАКТ. Офицер разведки Люфтваффе Герман Корт 31 июля 1944 года, тем вечером, когда домой не вернулся только самолет Сент-Экзюпери, переписывал сообщение: «Доклад по телефону… уничтожен разведывательный самолет, он загорелся и упал в море».
ФАКТ. Библиотека Германа Корта на Экс-ла-Шапель с особой полкой для книг Сент-Экзюпери была уничтожена бомбами союзников.
ФАКТ. Однако ни пули, попавшие в мотор его самолета, ни пламя, охватившее машину, ни бомбы, разорвавшие в клочья его книги, не уничтожили Сент-Экзюпери. Потому что настоящий Сент-Экзюпери — это не плоть и не бумага. Это особое мышление, возможно, очень похожее на наше, но все же такое, как у Лиса, единственное в своем роде».
Этот крошечный отрывок из многого, написанного летчиком Ричардом Бахом, наверняка не оставит вас равнодушным. Каждый летающий — молодой ли, маститый, пилот гражданский или военный летчик, непременно должен познакомиться с писателем Бахом. Его Книги переведены (правда не лучшим образом) на русский язык и все равно такое знакомство поможет вам многое переоценить, понять прежде всего в себе.
Раньше, в старые добрые времена, в авиации были свои понятия о приличиях. Вот характерный пример: к летавшему начальнику любого ранга
не принято было обращаться по воинскому званию, только — товарищ командир. Чувствуете, в чем соль? Ты — летчик и я летчик, вот какой был подтекст, мы оба — летчики и принадлежим единому воздушному братству. В ту пору командиры полков не обедали в отдельных кабинетах, в общей летной столовой имелся, так называемый, командирский стол. За него без приглашения Самого никому в голову не могло придти усесться и начать чавкать…Все знают: Чкалов привез из Америки легковую машину. А кто бы подумал, что сам себе Валерий Павлович сделал такой подарок, как набор граммофонных пластинок Рахманинова?!
Среди множества чудес нашей авиации числится самолет-истребитель конструкции В. Шевченко и В. Никитина — у этого биплана нижнее крыло убиралось в верхнее. Диковинная машина создавалась в 1939—41 г. Хорошо летала, но не выдержала конкуренции с ЛаГГ-3, МиГ-3 и Як-1.
Григорий Бахчиванджи погиб в 1943 году, ему было 34 гада, он высоко оценил самолет, хотя и предсказал — убьюсь я на нем. Звание Героя Советского Союза Григорию Яковлевичу присвоили посмертно лишь в 1973 году, спустя 30 лет. Не спрашивайте — почему. На этот вопрос нет разумного ответа.
Почему английская фирма «Авро» называется так, слыхали? Ее организовал один из пионеров авиации Аллиот Вердон Ро, его считали первым британцем поднявшим самолет английской конструкции и постройки. В 1910 г. появилась фирма «Авро», ее название включило инициалы и фамилию своего создателя.
Братьев Райт мы привыкли воспринимать как-то вместе, будто близнецов. Старшему не повезло: Вильбур скончался в 1912, в сорок пять лет всего, умер от тифа. Орвил же прожил 97 лет, сохраняя высокую активность до самого своего конца. Как ни странно, приоритет Райтов в самих Соединенных Штатах не признавался до 1942.
Никогда не забывайте, что бы и почему бы ни произошло, первым на месте катастрофы… бывает пилот.
Самолетов в воздухе все больше, хорошо ли это? Если не считать шума всевозрастающего, особенно при взлетах, если не думать о загрязнении окружающей среды, ясно — хорошо, но так нельзя. Думайте!
Томас Октейв Сопвич — один из самых популярных пилотов Англии. Не менее известна и фирма «Сопвич», переименованная в «Хокер-Сидди» в честь ее ведущего испытателя. Но пожалуй, самое удивительное, связанное с этим именем, — Сопвич прожил 101 год, кажется, установив рекорд долголетия среди пилотов всего мира.
1321 самолет летчиков-камикадзе не вернулся на свои базы. Американские архивы упоминают о 34 потопленных и 288 поврежденных боевых кораблях, ставших жертвами камикадзе. Что и почем, судите сами.
До войны среди строевых песен особым вниманием пользовались, так называемые, авиационные. Вот пример того, что мы певали: «Легкий ветер подует с востока, летный шлем с головы он сорвет и напомнит, что где-то далеко синеокая девушка ждет…» Ничего себе — легкий ветер, срывающий с головы летный шлем? «Наш острый взгляд пронзает каждый атом…» — тоже не слабо завернуто! Пели еще и не такое. Или музыка подкупала: не ощущать идиотизма слов, подобных приведенным, мы ей-ей не могли.
Но когда подхалимы срочно сляпали песню величавшую маршала Тимошенко, сообщавшую, как он куда-то летел и почему-то приземлялся на лугу, мы тихо взбунтовались. И выглядело это так:
— Запевай! — командовал старшина, и эскадрилья затягивала на мотив похоронного марша: «низко-низко пролетает и спускается на луг!» «Отставить! — взрывался старшина. — На месте ша-а-а-гом ма-а-арш!» Но непобедимый «хромой солдат» вступал в дело и не было силы, способной его унять.
Интрига вокруг включения в космический экипаж гражданского лица плелась долго и мучительно. Военные стеной стояли — нет, никаких штатских не надо! Королев, расположенный к полковнику медицинской службы Федорову, а тот возглавлял летную комиссию, что называется, уломал Евгения Алексеевича отважиться и подписать допуск на полет Феоктистова.
Драчка затянулась и зашла так далеко, что Федоров в числе других ответственных лиц очутился на совещании у самого Косыгина, в ту пору — главы правительства.