От земли до рая

Куприн усмехнулся, стремительным движением преодолел разделяющее нас расстояние, и я сама не поняла, как оказалась зажатой между столом и его телом.

– Все такая же колючая, Лиля? – усмехнулся тот. Я отшатнулась, налетела на стол. Он поднял руку и провел по моей шее пальцами. А потом входная дверь распахнулась… То ли спасая меня, то ли навлекая на мою голову новые неприятности.

Глава 9

Ян

– Все такая же колючая, Лиля? – вот, что я услышал, заходя в кабинет Куприна. И как-то сразу понял, кому его слова адресованы. А уж потом, когда он отошел в сторону, увидел её.

– Не помешал? – поинтересовался я, сощурившись. Ощущая, как внутри кислотой разливается злость. Злость… определенно. Пусть я еще и не решил до конца, чем она вызвана.

– Что вы, Ян Львович. Вот, ввожу нашу новую сотрудницу в курс дела. Лиля, вы пока можете быть свободны. Дальше вам все расскажет Иван.

А Лилька, кажется, только этого и ждала. Напряженная, как пружина, и бледная даже больше обычного. Она облизала губы, распрямила стиснутые в кулаки руки по швам и, гордо распрямив плечи, пошла к двери.

– Здравствуйте, - сказала тихо, поравнявшись со мной.

– Доброе утро.

Лиля слабо улыбнулась. Я отошел с прохода. Сейчас она казалась выше обычного. Из-за каблуков – догадался я. Но оборачиваться, чтобы удостовериться в своих догадках, не стал, сосредоточив взгляд на Куприне. Тот был неплохим парнем. Умным, хватким… Меня устраивала его работа. По большей части. Вот только эта сцена с Лилей... К которой я был в общем-то готов, ведь Сонька еще вчера мне в красках расписала, как ее обожаемая подружка вскружила голову будущему начальству… Но все же что-то в ней было не так. В этой сцене. Лиля выглядела напуганной и растерянной. А я какого-то хрена так и не избавился от чувства ответственности за нее.

– Так вы что-то хотели?

– Чертежи по проекту, что мы обсуждали…

Стараясь не выдать своего удивления, Данила послушно полез в стол. Еще бы ему не удивляться. Когда такое было, чтобы я сам спускался за документами? Я в эти края хорошо, если за все время пару раз забредал. А тут приперся какого-то хрена. Как чувствовал – надо идти. Зудело что-то внутри. С самого утра зудело.

Я перекинулся с Данилой еще парой фраз. Кивнул и так же стремительно, как появился, вышел из кабинета. И практически в тот же миг в голове мелькнуло… А что, если эта дурочка до сих пор уверена, что некоторым мужикам нельзя отказывать? В затылке похолодело. Я обвел взглядом ряды столов, отделенных друг от друга стеклянными перегородками. Но Лилю обнаружил у автомата с шоколадками и прочей хренотенью. Из-за того, что она наклонилась, юбка офисного платья натянулась на круглой попке, а икры на ногах проступили отчетливее. И да… Она была в туфлях на каблуках. Тонких, будто стилеты.

Я подошел ближе. Кофе приготовился. Лиля забрала стаканчик и, отступив, наткнулась на меня, расплескивая содержимое.

– Господи, Ян Львович… - зашипела она и машинально слизала с тыльной стороны ладони кофейные капли.

– Осторожнее надо.

– Угу… - промямлила Лиля. Осмотрелась по сторонам и тихонько чертыхнулась под нос. Удивленный такой реакцией, я тоже огляделся. А… Ну, тут я и сам мог догадаться – на нас пялились, кажется, все. Цирк уехал, а клоуны остались, в общем.

– Я что хотел…

– Да?

– Ты, если хочешь, шли Куприна подальше. Нормальные мужики адекватно воспринимают слово «нет».

Ага… Ну, все правильно сказал. Но чувствовал я себя в тот момент последним придурком. Помешанным на гиперопеке папочкой. Вот только если с Сонькой я никогда не вел подобных разговоров (та как-то сразу у меня зубатая выросла – кого хочешь на место поставила бы и глазом не моргнула), то с Лилей, вот, приходилось. Опять какой-то сюрреализм… Потому, что ни хрена она мне не дочь. И дочерей не трахают…

– Эм… - Лиля облизала губы, поднесла стаканчик к лицу, будто прячась за ним, и добавила: - Спасибо. Я… как бы в курсе. Да…

Ну, в курсе, и хорошо. Тогда почему так гадко-то? И бесит все. Страшно бесит. Я машинально кивнул и пошел прочь. Нисколько не сомневаясь, что запросто смогу переключиться. Да только в этот раз не получилось. Память отказалась подчиняться моим командам. Что-то пошло не так, вышло из-под моего контроля… И я вновь, совершенно того не желая, с головой окунулся в, казалось бы, давно забытое прошлое…

После целой ночи раздумий я пришёл к выводу, что ее надо отпускать. Встал необычно поздно, умылся. Поднялся к Лильке в комнату под чердаком, но ее там не оказалось, и я снова спустился вниз. Она нашлась в гостиной. Стояла на стремянке у окна… и усердно терла стекло. Не знаю, какого черта на нее нашло. Те окна были просто огромными. И уходили вверх сразу на два этажа. Насколько я знал, чтобы их вымыть, обычно вызывали специальную бригаду.

– Лиля…

Она вздрогнула. Ухватилась ладонями за железные прутья. Льющийся, кажется, отовсюду свет золотил Лилькину кожу и заставлял полыхать пламенем ее рыжие волосы, которые с годами приобрели изысканный оттенок расплавленной бронзы.

– Да?

– Спускайся, давай. Надо поговорить.

Она нерешительно кивнула. Отложила скребок и проворно слезла. Я жестом велел ей следовать за собой. Остановился в кухне. Сам потянулся к кофемашине, но поскольку понятия не имел, как она работает, инициативу перехватила Лиля. И сделала все за меня... Как я любил. Эспрессо. Густой и крепкий. На два пальца в чашке всего.

Я никогда не страдал отсутствием красноречия, но в то утро… почему-то медлил. И молча наблюдал за ее перемещением по кухне. За тем, как она зябко поджимает пальцы на холодном мраморном полу. Да-да, она почему-то босой была. А у нас в обуви все ходили.

– Вчера звонили из посольства. Ваши с Сонькой визы готовы.

– Правда? – изумилась Лиля и, как мне показалось, взволнованно сжала руки в кулаки.

– Угу. На сборы осталась неделя.

Лиля кивнула. Закусила щеку и уставилась в окно над мойкой.

– Что-то не так?

– Я… совсем не уверена, что могу себе это теперь позволить, Ян… Львович.

– Глупости это все. Конечно, можешь. Я обо всем позабочусь. Ты ведь все еще хочешь учиться в Стэнфорде?

– Да, но… - ее голос звучал едва слышно. И очень неуверенно.

– Но? – напрягся я.

– Стэнфорд на другом краю земли, - голос скатился совсем уж в едва различимый шепот. Я приподнял бровь. Мол, да ты, девочка, просто Капитан Очевидность. Да, наверное… мне стоило быть с ней помягче. Но я так на себя злился! А вымещал зло на ней… Лилька страшно смутилась. И забормотала что-то совсем уж невнятное. Хотя обычно была довольно бойкой. А тут… Неужели это я ее такой сделал? Как я вообще в это вляпался?

– Как я сказал, учебу я оплачу. В знак моей благодарности…