От Земли к Андромеде

– Угощайтесь, - Николай пододвинул вазочку с кедровыми орехами, - сегодня с Вероникой в лесок заглянули, немного ореха набили.

Вероника сходила на нулевой этаж, насыпала в целлофановый пакет гостинцев.

– Это вам, дома погрызете орешки, - пояснила она, - закончатся - еще приходите.

– В орешнике были, значит, телевизор не смотрели - сегодня весь день предупреждают население, что маньяк объявился в городе. Насилует и убивает девушек пятнадцати-двадцати пяти лет, он уже отметился в трех городах, где убивал от десяти до двадцати человек, вспарывая им животы после насилия. Два трупа подобных у нас нашли, полиция перешла на усиленный вариант несения службы. Зверь, а не человек, нелюдь, неужели у нас его не возьмут, сколько же еще невинных жертв предстоит?

– ужаснулась Катя.

– Степаныч, ты связывался с ментами, что они говорят?
– спросил Николай.

– Ничего конкретного. Есть только одна закономерность - убивает в среднем пятнадцать девчонок и переезжает в другой город. Свидетелей нет, в живых никого не оставляет, менты всех иногородних трясут и берут у них кровь на ДНК, а это сложный и дорогостоящий анализ. Сволочь... я бы такому хозяйство вырвал и в распоротый живот вставил - пусть почувствует сие блаженство. Почему для таких смертную казнь не введут - не понимаю. А еще лучше отдавали бы таких населению - вот это настоящее наказание, когда толпа на клочки рвет. Судили бы, чтобы достоверно установить преступление и отдавали родственникам жертв.

– Грезы - это тоже не плохо, Степаныч. Как дела в клинике, Катя?
– спросил Николай.

– Все хорошо, пациенты довольны, часто просят организовать встречу с вами, чтобы поблагодарить лично. Почти на себестоимость выходим - единственный доход от нас - моральное удовлетворение. В основном детские операции съедают всю прибыль, есть достаточно дорогостоящие, но вы распорядились никому из льготников в лечении не отказывать. Есть, конечно, очень богатые родители, которым несколько миллионов рублей выложить не проблема. Узнают номер счета в банке и закидывают на него нужную сумму. Есть и другие - денег куры не клюют, а за копейку удавятся.

– Вероника как-нибудь зайдет к вам, встретится с больными, - предложил Николай.

– Ты же хозяин, я здесь при чем?
– возразила она.

– Если есть хозяин, то есть и хозяйка. Другие возражения имеются?

– Тебе возразишь, - усмехнулась она, - схожу, конечно. Катя, тебя надо заранее предупредить или можно появиться в любое время?

– В любое, - ответила она, - они все-таки больные и у себя в кабинете я их собирать не стану. Зайдешь в палаты, пообщаешься, выслушаешь пожелания.

– Договорились, как-нибудь заскочу.

Степаныч с Катей ушли домой, пригласив соседей в воскресенье на шашлыки. Оставшись одни, Вероника спросила Николая:

– Что станешь с потрошителем и насильником делать? Ты же не позволишь ему больше совершать преступлений?

– По-разному уже думал, - ответил он, - хотел в начале его на месте взять, перед насильственными действиями, но зачем девушку пугать, ни к чему это, он и так много наворотил. Приехать, чтобы он все написал, а потом самого выпотрошить? Руки пачкать о гниду... Сдам его в полицию... зэки его сами накажут.

– Его в одиночку поместят и пожизненный срок дадут - зэки до него добраться не смогут, - возразила Вероника.

– Доберутся, не беспокойся, найдутся добрые люди, отведут в другую камеру.

Ковалев позвонил Кирносову.

– Павел Аркадьевич, я понимаю, что уже поздно, но разговор серьезный и безотлагательный, подъезжай ко мне домой, жду.

– Хотя бы тему намекнули, Николай Петрович.

– Тема злободневная - маньяк-потрошитель.

– Еду, - ответил Кирносов.

По приезду он спросил с порога:

– Карнаухов с командой что-то нарыли? Он сам бы мог ко мне обратиться.

– Полковник, договоримся сразу - без лишних вопросов. Сам хотел эту гниду выпотрошить, но... Условие одно - на меня не ссылаться. Как вы там задержание оформите - мне все равно. Случайно или по плану реализации оперативных мероприятий, но взять преступника должны до утра, иначе еще одной жертвой станет больше. За содержание в одиночной камере он сам вам информацию выложит, успевайте только записывать и свои нервы в узел завязывать, чтобы раньше времени гниду не раздавить собственноручно. Сравните ДНК и другого не потребуется.

Ковалев назвал адрес и фамилию.

– Только один вопрос, Николай Петрович, почему в полицию его отдаете?

– Потому что полиция должна ловить преступников, а не народ. Добрые люди и в СИЗО найдутся, в одиночке держать не станут. Он все прочувствует, все прелести им совершенные.

Кирносов уехал, по дороге обдумывая ситуацию. Он следователь, а не оперативник... Полковник поехал сразу же в ОМОН, зашел к командиру дежурного отделения.

– Мне нужны три-четыре бойца с крепкими нервами, чтобы при задержании преступника не убили сразу и не забили до смерти.

– Заявка есть?

– Оформлю после задержания у себя в кабинете, информацию только что получил, времени на формальности нет.

– Если кто-то с заявкой придет, а у меня бойцов нет, что я начальству скажу?
– возразил командир.

– Я же говорю, что заявка будет, - ответил Кирносов.

– Ладно, не первый день тебя знаю. Кого берем?

– Маньяка, который девчонок насилует и убивает. Огнестрельное оружие у него вряд ли есть, но холодное имеется.

– Так с этого и надо было начинать, говори адрес.

Командир отделения собрал своих бойцов.

– Едем брать особо опасную гниду, скорее всего у него только холодное оружие, но быть начеку. Брать жестко, без любезностей, единственное условие - взять живым, только живым и не сильно покалеченным, чтобы мог говорить и чистосердечное признание написать. Отпинать по полной программе, но морду целой оставить и правую руку. Вопросы?

Такой приказ омоновцы еще не получали ни разу, догадались, спросив:

– Маньяк что ли? Зачем его живым брать?

– Умный нашелся... Свое он и так получит... живым и не сильно покалеченным, это приказ.

Автомобиль спецназа ехал по небольшой улочке с деревянными частными домами. Кирносов волновался больше омоновцев - маньяк ли, сознается ли сразу, не покалечили бы его сильно? Фактами он не располагал - всего лишь верил Ковалеву.

Маньяк выбрал неплохое убежище - частный дом с закрытым двором, где можно укрыть автомобиль от посторонних глаз. Хозяин с удовольствием сдал его в аренду, ни о чем не расспрашивая и не появляясь в нем.