Отбеливатель мертвого космоса
Шрифт:
– ДА! – выкрикнул я, пробивая его щит, а там еще и плечо.
Амагай дернул щит в сторону, тем самым вырвал мой Шнайдер из рук, а я с довольной рожей получил диагональную рану на грудак. Сюмпо!
Вместе с Амагаем переводим дыхание. Баккото, наверное, отбирает слишком много сил, а я потратил слишком много реацу на Шнайдер. Он еще до сих пор держит форму в щите противника. Баккото Амагая втянулся обратно и снова стал перчаткой, он потянулся к Шнайдеру и… Шнайдер взорвался.
– ШШШШШТТААААААААА?! – вырвалось у меня.
Как это можно объяснить? Он что и раньше мог взорваться в моих руках? Или это только из-за самого Амагая? Ладно, потом. Он там жив?
Прислушавшись, я ощутил его
Он недовольно смотрит на меня, я же смотрю с азартом. Сходимся! Удар. Удар. Удар! Подныриваю под баккото, сюмпо, на мое прежнее место приходит удар его дзампакто, бью по открытому боку. Да! Кровь все течет и течет! Сюмпо. Блокирую удар в спину. Он тоже может быть быстрым? Не вовремя. Откидываю его, сюмпо, меня впечатали в землю! Чувствую, как он заносит дзампакто надо мной. Сайракс, сейчас! Сайракс лично вышел из тени, и вышел он за СВОИМ баккото.
Встаю, опираюсь на дзампакто и смотрю на Сайракса с Амагаем. Только сейчас мне удалось увидеть, какой кусок щита исчез от взрыва Шнайдера. Приличный кусок, увидел бы, воспользовался, а так сейчас Сайракс пытается до его черепа добраться. Все, я отдохнул и подлечился, пора завершать поединок.
– Сайракс! В сторону!
Сайракс, повинуясь моему приказу, ушел в сторону, и Амагай снова переключился на меня. Гетцуга Теншоу! Огромная волна темно-красной реацу снесла капитана и оставила на своем пути глубокую пустоту. Слишком много я вложил в этот удар, он точно должен просесть по реацу до дна.
– АААААААА! – вскричал Амагай.
Еще жив, жаль. Сюмпо. Подрезаю ему ногу, в ответ он бьет баккото, но я блокирую его. Неожиданно светлое лезвие баккото исчезает, меня хватают за маску и швыряют об землю. Во рту ощущается металлический вкус. Открываю глаза и вижу, как Амагай заносит меч для удара, но тут его опять захватывает в свои объятья Сайракс. И пока капитан пытается выбраться, я встаю и заношу меч.
Из-за того, что в моих глазах было мутно, я немного промахнулся и угодил, как по Амагаю так и по Сайраксу. Последний, шипя, ушел в тень и высказался, насколько я криворукий. Амагай отступил, я принялся переводить дыхание, но неожиданно я заметил, что не хватает ему: его левая рука была отрублена, и из оружия у него остался только баккото. Ясно. Втыкаю дзампакто в землю и направляюсь прямиком к нему. Амагай выставил вперед меч, и как только я оказался достаточно близко, он ударил. И попал, поскольку я не стал уклоняться. Вот только я по максимуму укрепил свое тело реацу, и потому все, чего он добился, это искры от удара. Запускаю в него стазис. Не опуская левую руку, начинаю тянуть баккото кинезисом. (Прим. Автор: Вспоминаем 3 часть игры) В это действие я вкладываю почти всю реацу, что у меня есть! Еще чуть-чуть и… ДА! Оторвал! Действие стазиса закончилось, и капитан Амагай беспомощно наблюдал, как Сайракс уходит с баккото во тьму. И в этот момент я увидел в его глазах отчаяние. Хм.
– Ты сам выбрал этот путь, капитан Амагай, – сказал я, и на его лице появляется небольшое понимание. – Да, я согласен с тобой, что за убийство отца надо мстить, – тут он уперся в меня ненавидящим взглядом. – Но почему ты не смог догадаться, что твоего отца убил Гекаку Кумои? – в его глазах промелькнуло сильное удивление.
– Утром этого дня я тайком проник в поместье Касумиоджи и тактично поговорил с ним. Очень тактично (спасибо внушению). Так вот, я попытался узнать, что вас связывает, и что заставило тебя пойти против Готея. Он рассказал мне о твоих мотивах, тогда я стал расспрашивать о шинигами, что пытались проникнуть к нему, и такой случай был один. Я сумел узнать, кто это. Шинъэцу Кисараги. Офицер первого отряда. И как раньше ты сказал, твой отец.
Ох! Ты похоже вот-вот умрешь, потому сокращу речь. Твоего отца убил не Генрюусай, а баккото, а кто мог сунуть его? Гекаку Кумои. Следовательно, он виноват во всем. Вижу, ты удивлен. Ладно, хочешь, я убью его? – спросил я.– Не надо… я уже… убил его… – сказал, делая паузы, поскольку говорил он из последних сил. – Временный шинигами… закончи мои страдания, – сказал он последнее, и в его глазах жизнь начала затухать, но на лице постепенно появлялась улыбка.
– Хорошо, – только и сказал я, притягивая кинезисом меч и перехватившись поудобнее, отрубаю голову капитана Амагая.
Потом создаю огнемет и сжигаю тело. Подхожу к Главнокомандующему, молча смотрю на него, он смотрит на меня, на нас смотрят все пришедшие капитаны и некоторые лейтенанты.
– Ты принят, – громко сказал старик.
Все с непониманием уставились на нас, и в их реацу отражалась заинтересованность, лишь единицы скрыли их от меня.
– А можно мне только самому выбрать отряд? – спросил я, ну не хочу я в третий.
– Как хочешь, – ответил старик.
– Генрюусай Ямамото, – а вот теперь старик на меня зыркнул глазами, – а вы не могли бы произнести речь?
Старик на это лишь поднял бровь, и спросил:
– Только если будет текст.
Спокойно достаю листок из кармана (хотя на самом деле из тьмы) с речью и протягиваю его.
– Тц! Ну не мог же он знать, что соглашусь?! – буркнул под нос старик.
Он изучил написанное, сжег листок и начал зачитывать текст. Я гордо встал напротив него и стал слушать.
– В этот славный и дивный час, увенчанный славой, доблестью и не сгибаемой волей, я дарую тебе место капитана пятого отряда! Будь тверд, решителен и непоколебим. Защищай человечество, будь верен своим товарищай, и будь гордостью для своего отца!
Под конец своей речи он почему-то ехидно усмехнулся и отошел на шаг назад. Я насторожился, и не зря.
– ИЧИГО! – кричала Йоруичи, подбежав ко мне на очень быстрых скоростях в сюмпо.
Последнее что я увидел – это ехидную и в тоже время добрую улыбку старика.
END POV
POV: Шинсуй Кьераку
После прошедшего собрания в разгромленном кабинете Главнокомандующего мы взяли Ичиго и ушли с ним в бар.
– Да ладно тебе, Ичиго, подумаешь, тебя избила Йоруичи при всех нас. Да и сам виноват, не нужно было распускать тот слух, ха-ха! – подкалывал я парня, сидя напротив него.
В ответ на меня поглядел угрюмый Ичиго, обиженный на Йоруичи.
– Я на нее не в обиде, но почему нельзя это было сделать потом? – сказал Ичиго, отпивая саке.
– Может, потому что кто-то пустил один слух? – в ответ спросила Унохана, сидящая рядом с ним.
По дороге в бар она залечивала раны Ичиго.
– Да, похоже, это так, – согласился Ичиго.
– Хи-хи-хи! – прыснула в кулак Унохана.
– Что такое, Унохана-сан? – спросил Ичиго.
Неожиданно раздалась вспышка от фотоаппарата.
– Зачем вам это, Сой Фонг? – спросил Укитаке, сидящий справа от меня.
В ответ она хитро улыбнулась и ушла. Ичиго проводил ее настороженным взглядом.
– Кстати, она ведь тебя тоже избивала вместе с Йоруичи, – сказал Зараки, выглядывая из-за перегородки.
– Это было тоже заслуженно, но это не важно, – спокойно ответил Ичиго и повернулся к Унохане. – Унахана-сан, как я сейчас выгляжу?
– Учитывая твои белые волосы и синяки под глазами, ты сейчас похож на панду.
Ичиго закрыл лицо руками и оперся ими на стол. Неожиданно из-за перегородки вылез Маюри и протянул Ичиго какой-то цилиндр. Тот принял его и, поблагодарив, приставил к одному из мест своего костюма, и через несколько секунд Ичиго внешне был более мене похож на прежнего себя.