Отбеливатель мертвого космоса

После отправился в мир живых к Орихиме двигать наши отношения. Все, что я могу сказать, ночь была приятной.

Через пару дней я вспомнил Руюкена и что нужно срочно забрать наследие от мамы. Потому, сидя в гостях доктора, я ждал от него действий, тот меня даже не замечал, а что-то набирал на клавиатуре.

– Пришел, – утвердительно сказал доктор.

Я кивнул.

– Следуй за мной.

Выйдя из больницы, он повел меня в странное место на окраине города, где фон реацу аномально стремился к нулю. Я даже не подозревал об этом месте в лесу. Глядя на неприметное здание больше похожее на хижину, я спросил:

– Что это за место? И почему фон реацу слабеет?

– Этот заброшенный дом – моя собственность, пойдем, скоро все узнаешь.

Зайдя внутрь, доктор быстро убрал ковер и открыл вход в погреб. Спустились. Погреб оказался огромнейшим пространством под землей, где виднелись столбы из странного камня.

– Камни этих столбов блокируют реацу и не пропускают ее. Идем. Это лишь этаж для тренировок.

Спустя двадцать минут я шел по светлому коридору второго этажа.

– Здесь холодно, и почему так глубоко?

– Так исторически сложилось.

– Э… Не понял.

– Иди молча.

Второй этаж представлял из себя склад полезного, я даже пополнил запас Шнайдеров. Дальше больше, третий этаж был еще холоднее, а фон реацу не просто подозрительно подходил к нулю, а всасывался вглубь. На поверхности реацу было больше.

Со слов доктора, третий этаж представлял собой научный центр. Проходя мимо дверей, я из интереса заглядывал в некоторые, и там действительно было оборудование. Только допотопное, что сразу видно, насколько оно старое. Хотя в одной комнате было более-менее новое оборудование.

– Здесь работала Масаки, – обмолвился доктор.

И действительно, на рабочем столе стояла фото-рамка с фотографией нашей семьи.

– Что она исследовала?

– Силы квинси, разумеется.

Далее мы спустились на четвертый этаж. Холод перешел в отметку “Холодно, как на северном полюсе”, дышать становилось все трудней, и мне это не нравилось. Доктор надел кислородную маску и предложил мне другую. Я вместо этого попытался создать скафандр, но у меня почему-то реацу начала стремительно исчезать! Потому с удивлением отставив манипулирование с реацу в сторону, я надел протянутую маску. Как оказалось, это был этаж производства всего необходимого. И у меня сложилось такое ощущение, что его оставили в покое совсем недавно. На мой вопросительный взгляд доктор ответил:

– Твоя мать использовала весь цех для его производства и сборки.

– Чего именно? И почему цех расположили ниже лабораторий? – попытался выудить ответ.

– Этого я не знаю. Остался последний этаж.

– И что в нем особенного? – спрашивал я, пряча руки в карман.

– Этаж – Хранилище, – медленно проговорил доктор.

Спустя час блужданий и спуску по пещере, в которой полностью отсутствовал кислород и реацу, мы остановились перед странной дверью. Странной, потому что я никак не мог понять, как ее открыть.

– Стой здесь.

Рюукен ушел во тьму. Стоя перед стальной дверью и не чувствуя за ней ничего, я пытался поразмыслить на тему: Что такого могла сделать мама, что это нужно было прятать глубоко под землей?

За размышлениями я проверил баллон с кислородом – хватит на обратный путь. А на мой вопрос у меня не было никаких идей. Остается только войти внутрь, узнать и надеяться, что там будет обогреватель. И да, тут адский холод! Неожиданно раздался скрип и дверь медленно, а порой и с перерывами стала подниматься вверх.

– Идем, – неожиданно рядом появился Рюукен, отчего я поразился, насколько мои способности слепы здесь.

Дверь полностью открылась, из помещения повалил настоящий мороз, в ее центре стоял пьедестал, который освещался люстрой. Заходим.

– «Добро пожаловать на Дно Ада», – прокомментировал Хичиго.

Вокруг темень непроглядная, а доктор опять отошел в сторону.

– Я надеюсь, ты отошел включить свет? – спросил я.

– Не паникуй, – донеслось из темноты, – здесь тебе нечего бояться.

– О чем ты?! – удивился я.

– Хм, все что ты делаешь, это ищешь безопасность или пытаешься обезопасить себя, и не только себя, от всего. Скажешь нет?

– Нет. Все действительно так, если подумать. Можно подробней? И ВКЛЮЧИ СВЕТ!

– Возьмем эпизод возвращения из твоего незабываемого путешествия на Ишимуру. Ты изменился не только внешне, но и внутренне. Ты перестал быть строптивым подростком, но стал чересчур осторожным и порой решительным в некоторых вопросах. Хотя ты приобрел страхи.

– Это были галлюцинации, а не страхи! И мне приходилось их чем-то нейтрализовать. И в чем это я стал решительным?

– То есть это ты так называешь прием наркоты? Которой тебя снабжал я, и похоже, не только я. Хотя, к твоему счастью, ты смог пойти более нужным путем. Бросил принимать ту дрянь, усилил контроль над разумом и нашел девушку, с которой завязал отношения, и это помогло тебе.

– Можно вопрос на эту тему?

– Давай.

– Я встречаюсь с двумя девушками. Одна старше другой на очень много лет, но выглядит на двадцать, и я переспал недавно с каждой. Вопрос, как мне построить гарем, если они даже не знают друг друга?

Молчание было мне ответом. Молчание подозрительно долго затянулось, и у меня появилось дурное предчувствие. Неожиданно я расслышал скулеж и смех. О нет, ну зачем я его спросил?

– Ты гениален, честно! Услышь тебя Масаки, она бы прибила тебя, и это в лучшем случае. А в худшем, что более вероятно, поздравила бы тебя. Ха-ха-ха! Ладно, по поводу твоего вопроса. Тебе нужно их срочно познакомить, найди какой-нибудь повод. Ты парень умный, раз дошел до этого. Включаю свет.

Помещение оказалось идеальным круглым залом. Пол был мраморным, а цвет, так и напоминал белую кость. Полукруглые стены выдолбленные и отшлифованные в пещере были черны как уголь. Потолок неожиданно оказался плоским и тоже темным, как стены.

Слева от меня сидел на стуле Рюукен. Сидел возле обогревателя. СУКА! Я же замерз!

– Откуда здесь обогреватель? – подбегаю к нему.

– Занес недавно.

– Это просто замечательно. Ты говорил, это хранилище, и где разные штуки?

– Квинси все вынесли. Большего тебе я и не скажу. Скажи, как твоя реацу? – неожиданно спросил он.

Прислушавшись, я нехило удивился, когда обнаружил, что одна десятая часть реацу исчезла, словно ее высосали.

– Что создала моя мать?