Отбить Ведьму у Демона

И то ли это срабатывает, то ли просто не остаётся времени и сил на споры, но проводница нехотя пропускает их в вагон.

Плацкарт.

Вздыхая и цокая, сквозь недовольства затронутых ими людей (всё же Виктор сейчас немаленький) и сквозь чьи-то ноги, торчащие с нижних полок, компания пробирается до своих мест и с облегчением садится, когда поезд, вздрогнув, трогается с места.

— У туалета, — морщит Алекса носик.

Виктор пожимает плечами.

— Билетов больше не было.

— Да я не жалуюсь, — заверяет она, почёсывая Персика за ухом, — ты вон вообще не в себе сидишь.

Виктор смеётся. И как раз в этот момент мимо проходит проводница.

— Чай, постель, кофе? — вопрошает она едва ли не с вызовом, поджимая губы.

— Чай, — кивает Алекса, то ли специально, то ли неосознанно подсаживаясь поближе к Виктору, — и кофе.

— В постель, — шепчет Персик, ухмыляясь себе в усы.

— И постель, — спешит сгладить всё Виктор, и женщина, кивая, уходит.

— Так, что дальше? — ёрзает Алекса на месте, отчего-то начиная заново беспокоиться.

— Когда наступит ночь, я хочу кое-что проверить насчёт тебя… — Виктор вдруг берёт её за руку, да так осторожно, словно опасается поранить когтями.

Словно на данный момент это не его рука, и он ей не доверяет…

Отчего-то это Алексу так трогает, что беспокойство от ожидания угасает. И на мгновение ей кажется, будто она смотрит не в демонские глаза, а узнаёт его, Виктора, взгляд.

И так хорошо становится на сердце…

А за окнами потихоньку темнеет. И на столике незаметно появляются и дымятся в стаканах чай и кофе. И Персик, свернувшись клубочком на верхней полке, беззаботно спит, мурча, как самый обычный кот.

Глава 11

Алекса вот который час буравит Виктора недобрым взглядом, скрестив на груди руки и игнорируя, купленным им, уже остывающий чай.

— Но, что я такого сказал? — не выдерживает он.

И с верхней полки свешивается хвост Персика, а там и его голова:

— Например, что она наполовину демон!

— Я этого не говорил, — отрезает Виктор. — И не вам мне такое говорить! — невольно глядит он на своё тусклое отражение в оконном стекле.

Снаружи уже светлеет небо, на горизонте занимается кроваво-красный рассвет.

Алекса фыркает и демонстративно отворачивается от Виктора, снимает упирающегося всеми лапами Персика и принимается старательно его наглаживать.

Да уж, ничего такого Виктор не сказал, конечно! Назвал её уродом, получается… Таких, как она, всего то несколько лет назад и вовсе отлавливали и за людей не считали. А тут он объявляет такое и ждёт хорошей реакции?

А она ведьма! Чистая ведьма! Ни к чему ей всякие примеси в генах…

Одно дело, когда вызываешь кого-то и он исполняет твои желания, или заручаешься поддержкой высших сил. И совсем другое, когда ты полукровка… И когда об этом ещё и сказать нельзя, опасно. Опаснее, чем во всеуслышание объявить себя ведьмой.

Но Алекса злилась больше не на Виктора — на ситуацию. Только вот проще обвинить кого-то, а не принять то, что винить некого. Поэтому…

— А ты вообще урод, — говорит она упрямо. — И не работать тебе больше охотником, после того, как в шкуре врага побывал, ясно?

— Так я и не спорю, — отвечает Виктор осторожно и, подумав, решается пересесть к ней поближе. — Давай не будем ссориться на ровном месте? Что есть, то есть. Я просто озвучил факт. И не просто так, чтобы расстроить тебя, это сделал!

— А что тогда, зачем? — она всё же выпускает Персика из крепких объятий и тянется к стакану с чаем.

Он оказывается мутным, слишком крепким и противно-сладким.

— Затем, что теперь мы знаем — ты не виновата в открытии портала.

Алекса, не ожидая услышать это, давится и, откашливаясь, вопросительно изгибает брови.

— Продолжай.

Виктор переводит дух. Вроде ссоре не быть, хорошо.

А ещё он постучал бы её по спине, да боится не рассчитать силы, с этими-то когтистыми руками…

— Подобные тебе, по одной из версий, появились на земле для того, чтобы услышать зов тёмных сил и найти им дорогу в этот мир. Вы, как бы проводники. По другой версии, функция полукровок на этом не заканчивается. И если вернуть таких, как ты, в мир вашего отца, то вы сделаете мир тот сильнее. Сыграете роль такой, хм, энергетической батарейки. Вот тебя и хотели забрать отсюда в ад… И портал ты открыла, сама толком не зная, для чего, как и почему, из-за влияния на тебя оттуда, понимаешь?

Алекса напряжённо кивает, хмурясь, раздумывая над услышанным.

— И что теперь, я, получается, всегда буду опасна? Ну, могу не понимать, что и по чьей воле творю? Это не честно!

— Мы этого не допустим, — заверяет Виктор.

И ей, почему-то, становится спокойнее. Пусть и непривычно, но хочется ему довериться. Даже несмотря на то, что сам Виктор находится в не менее опасной ситуации.

Или поэтому и хочется верить, что болтает он не просто так.

— Я тут подумала, — тянет она, стараясь не смущаться, — может это судьба? Ну, наша встреча. Ведь будь на твоём месте тот же Марк, — смешливо фыркает она, вспоминая несчастного парня, — то горела бы я уже в синем пламени.

— Ага, — отзывается Персик из под стола, явно не оценив её романтического настроя, — а Виктор не расхаживал бы с рогами и не замерзал бы от земной температуры!

— Кому-то давно не наступали на хвост, — шипит Алекса и правда делает вид, что вот-вот и придавит своего ненаглядного котика.

И тот, распушившись, переползает под ноги Виктора.

Алекса по ведьменски зловещее смеётся и скалится. И Виктор с Персиком недовольно хмурятся, наблюдая за этим.

— Мда, — заключает Алекса, обижено отворачиваясь к окну, — зануды.

Вскоре поезд резко встряхивает и он останавливается.

— Табличку не забудьте, — напоминает кот, устраиваясь на широком плече демона-Виктора.

Но он качает головой:

— Нет, вот теперь лучше не надо… Устраивать что-то такое под зданием, к которому идём, чревато последствиями. Увезут в участок, а там наверняка поймут, что на мне не костюм.

— Тогда, — поднимается Алекса и идёт к выходу, не дожидаясь, пока Виктор, возвышаясь над всеми, впишется в узкий проход, — жди меня на вокзале, я скоро!