Отблеск величия

— Кто-то идет. Смотри.

— Где?

— Вон там, слева.

— Не вижу.

— Вон там. Сейчас появится.

Шенна рассмотрела возвращавшегося к нам сержанта лишь тогда, когда ему осталось пробежать метров десять. Это наглядно продемонстрировало мне все преимущества новой способности, а также заставило лишний раз глянуть в характеристики. Впрочем, ничего особенного там не нашлось — лишь очередная маленькая строчка, фиксирующая достигнутый прогресс.

Аскет:

Восприимчивость к языкам (1).

Призрачный меч (1).

Улучшенная регенерация (1).

Ночное зрение (1).

Маг:

Медиум:

Проводник душ:

Пока я любовался табличкой и радовался заполненной на треть шкалой прогресса, командир остановился рядом с нами, после чего точно так же обернулся, глядя на залитую дождем степь.

— Уйдем, когда они двинутся к нам. Сейчас ждем.

До наших ушей донесся глухой рев боевого рога, количество осветительных стрел резко увеличилось и это позволило мне рассмотреть еще две фигуры, очень медленно двигавшиеся к точке сбора.

— Идут, — сообщил я. — Двое идут. Но кто-то из них ранен.

— Как ты все видишь? — с подозрением спросила лучница. — Это магия?

— Да.

— Надо им помочь, — принял решение сержант. — За мной, быстро!

Встреча с беглецами оказалась не слишком радостной — к тому моменту они уже едва передвигались, а раненый в спину Барка буквально висел на поддерживавшим его Хасине.

— Хватай его. Идем.

— Бросьте меня, — невнятно пробормотал пострадавший. — Я… все…

— Заткнись. Кривого никто не видел?

— Его убили, — переложив часть ноши на мои плечи, Хасин вздохнул чуть свободнее. — Можно не ждать… вот дерьмо!

Потерявший сознание Барка обмяк и вывернулся из наших рук, мешком свалившись в траву. Вдалеке показались факелы. Очень много факелов.

— Да чтоб тебя!

Шенна выпрямилась во весь рост, перекинула из-за спины лук, после чего начала выпускать стрелы. Одну, вторую, третью…

— Берите его, — скрипнул зубами командир. — Нужно уходить.

— Я все равно сдохну, — пробормотал очнувшийся солдат. — Просто добейте… и уходите.

— Берите его!

Барка закашлялся, выплюнул тонкую струйку крови и попытался оттолкнуть державшего его за рукав Хасина:

— Хватит… кх… сдохну… один… или… все…

Несколько секунд мы молчали, понимая, что раненый абсолютно прав, но не решаясь признать это официально. Затем рядом пролетела очередная деревяшка, сумевшая выдернуть меня из ступора.

— Я могу сделать это. Быстро и тихо.

Собственные слова показались мне кощунственными, но Барка уцепился за них, словно утопающий за соломинку:

— Давай… жрец. Командир, это будет… правильно. Отпусти.

— Не смей, — выдохнула Шенна, бросая лук. — Так нельзя!

— Уходите… командир…

Сержант явственно скрипнул зубами, глянул туда, где концентрировались слегка умерившие прыть враги, после чего резко кивнул:

— Уходим. Прощай, солдат. Твое имя не будет забыто.

— Спасибо…

— Нет!

Холодный ветер коснулся умирающего, голодная бездна довольно содрогнулась и все тут же закончилось. Быстро, легко и непринужденно.

— Нет, — повторила Шенна, глядя на распластавшегося у моих ног товарища. — Нет!

— Уходим, — рявкнул сержант, глядя на длинную цепочку факелов. — Быстро!

— Ты чудовище…

Я увидел в руке женщины нож, отступил на шаг и тихо произнес:

— Не нужно того делать.

— Какого хрена? — командир посмотрел в нашу сторону и от души выругался: — Твою мать! Хватит дурить, уходим!

— Он…

— Бегом! Это приказ!

— Вы все чудовища…

Нас спасло только то, что выдернутые из постелей воины отнюдь не горели желанием мчаться сквозь ночь в абсолютную неизвестность, а разведчики, которые прямо-таки обязаны были курсировать по окрестностям, занимались своими делами, никак не участвуя в начавшейся облаве. В результате мы успешно добрались до реки, спустились в воду, а затем все вместе поплыли к противоположному берегу, стараясь не создавать лишнего шума.

Поскольку одежда и так успела промокнуть до нитки, какого-то особенного дискомфорта этот заплыв не вызвал. Однако холодная вода уверенно тянула из меня остатки тепла и до суши я добрался, будучи едва живым от холода. Зубы сразу же принялись отбивать частую дробь, тело начала сотрясать крупная дрожь…

— Лежать! Не двигаться!

Я успел было распрощаться с жизнью, но оказалось, что мы попались на глаза дружественному патрулю. Сержант назвал пароль, мгновенно подобревшие воины помогли нам выпутаться из травы и грязи, а приключение, стоившее жизни двоим членам отряда, закончилось.

— Хасин, сходи к повару, — распорядился командир, когда мы перебрались на охраняемую территорию и почувствовали себя в безопасности. — Принесешь вина.

— Сделаю.

— Вы, двое, за мной. Надо обсохнуть.

Полчаса спустя мы вчетвером уже сидели в родном шатре — закутавшись в сухие одеяла, по очереди опуская кружки в котелок с горячим вином, но при этом избегая встречаться друг с другом взглядами. Чувствовалось, что на душе у каждого из нас скребут кошки, но если мои товарищи наверняка думали о погибших друзьях, то я раз за разом вспоминал зажатый в руках Шенны нож. После той крохотной сцены лучница больше ни единым словом не выдала своих чувств, но ее первая реакция оказалась слишком серьезной. А просыпаться от воткнутого между ребер клинка мне совсем не хотелось.

— Расскажите хоть, кто что сделал, — нарушил молчание сержант. — Получилось что-то?

— Двоих убил, — пожал плечами Хасин. — Третьего не смог дорезать, он тревогу поднял.

— А ты, Макс?

— Шестерых. Нашел палатку с каким-то офицером, убрал часовых, но не успел зайти внутрь.

— Это я виноват. Поскользнулся, а там…

— Хватит. Давайте спать.

Теплое вино вкупе с уютным одеялом сделали свое дело — несмотря на тревогу из-за лежавшей слишком близко Шенны, я почти сразу же пригрелся и отключился.