Отблеск
Шрифт:
Через десять минут после начала лекции я понял, что в последнее время все чаще и чаще сильно ошибаюсь в людях. Невысокий старикан оказался из тех, кому была интересна история. К тому же, он был превосходным оратором, такие без труда способны заинтересовать аудиторию. Лекцию по стратегии он начал не с построений и анализа военного искусства древнего времени, а с философии. Даже я слушал его, буквально открыв рот, с удивлением понимая, как легизм и конфуцианство древнего протокитая влияли на развитие военной мысли. О том, как философские течения афинских городов-государств послужили основой для знаменитой греческой фаланги. Вице-адмирал определенно учил студентов думать, смотреть в глубину, в основы, а не формально подходить к военному делу.
Час занятия пролетел совершенно незаметно. Завершив вводную часть, лектор принялся задавать вопросы,
– Исполнение законов, несомненно, является неотъемлемой частью государственной машины. — Выйдя из-за кафедры, принялся рассуждать вице-адмирал. — легизм, как философия, постулирует превосходство законов государства над всем, не только над человеком, который в понимании легистов не более чем заготовка для государственной машины, но и над религией. Любой даже самый малый проступок в Китае династии Цинь карался смертной казнью или пожизненной каторгой. У меня к вам вопрос. Почему, обладая самой многочисленной и боеспособной армией в регионе… Той армией, которая позволила некогда небольшому княжеству Цинь выйти победителем в войне сражающихся царств и подмять под себя весь Китай. При этом проповедуя подобную философию, укрепляющую государство, тем не менее, империя Цинь просуществовала всего несколько десятков лет? — Лектор обвел взглядом аудиторию, остановился на втором ряду. — Кэтсу Сугавара, ваше мнение?
Знакомый мне японец встал со своего места.
– Природные аномалии. Голод. Крестьянские восстания. — Перечислил он, а затем добавил. — Совокупность этих факторов.
– Садитесь, Сугавара. — Махнув рукой, разрешил ему вице-адмирал, а затем обратился к аудитории. — Вы только что услышали формальный, ничего не значащий и не объясняющий ответ. Реальный же ответ был уже вам дан в самом вопросе. Природные изменения, голод — в то время все это случались постоянно. А крестьянские восстания в Китае того времени — нечто вроде непрекращающегося, проходящего фоном ”шоу”, которое гастролирует из одной провинции в другую. Тем не менее, профессиональная армия без особого труда разгоняла тогда крестьян. — Лектор обвел тяжелым взглядом зал. — Империю Цинь погубила государственная философия — легизм. И торжество законов даже перед здравым смыслом. Однажды случилось так, что большой отряд стражи вел осужденных на каторгу, но из-за ненастья, дождей и вообще плохой погоды дороги размыло… Это привело к тому, что стража не успевала привести каторжников вовремя на место работ. Мелочь? Не в то время и не в том государстве. За подобный проступок, за это опоздание, согласно закону, должны были казнить не только каторжников, но и… Все верно, но и весь отряд стражи. По вашим взглядам я уже вижу, что вы начинаете понимать… Именно так, понимая положение вещей, ветераны многих сражений, которые дослуживали в страже, быть казненными, разумеется, не желали. В итоге, многочисленные, но разрозненные и не умеющие воевать крестьянские восстания получили профессиональное командование. Через семь лет внушающая страх всем в регионе, одна из величайших империй своего времени пала. Нет, не только из-за отряда стражи, который развернул свое оружие в другую сторону, а потому, что люди — не гвозди, не заготовки, и у них есть свои пределы. На сторону восставших при первых же их победах стали переходить целые регионы и города. Потому как их руководство также боялось быть казненным за малейший проступок. Так, жестокие законы, позволившие династии Цинь возвысится, послужили и причиной её краха*. — Заняв место за кафедрой, вице-адмирал завершил лекцию следующими словами. — Вы, будущие офицеры, командиры. Надеюсь, эта история вас научит тому, что командовать вы будете не юнитами, не винтиками, а людьми. А также заставит задуматься, что стратегия — это нечто большее и куда более глубокое, нежели солдатики, танчики, пушечки, самолетики, ракетки и кораблики… — Взгляд вице-адмирала буквально прожигал студентов. — Свободны!
/* реальная история/
Когда мы с Кристианом выходили из зала, то в дверях едва не столкнулись с Сугавара. Я почтительно пропустил японца вперед, при этом посмотрел на него вроде и с уважением, но… Как мне показалось, он прекрасно понял мой взгляд, у него даже зубы заскрежетали, но он сдержался и прошел мимо, не обронив ни слова. Мои глаза словно спрашивали его “ну и кто из нас бездарность?”.
Понимаю, что нельзя так было делать, но он наступил мне на больную мозоль! Впрочем, все равно зря, надо
быть сдержаннее, а то веду себя, словно мне и правда семнадцать.Глава 12
Следом у меня были занятия по физике, а у Кристиана программирование, так что мы с ним расстались, как только вышли за ворота. Пока шел до нужного здания, пока вполуха слушал давно знакомую мне тему на лекции, все корил себя за несдержанность. Это хорошо, что я рот не открыл, а ограничился красноречивым взглядом. Хотя бы на это ума хватило. Вот же великовозрастный ребенок! А никак иначе себя после такого идиотизма назвать не могу. Зачем я осознанно начал задирать родовитого японца?
Да, тогда на скамейке он меня сильно задел, прошедшись по больному. И что с этого? Разве это повод уподобляться ему? И разве мне нужен недоброжелатель среди клановых? Точно нет, у меня и других проблем выше крыши. При следующей встрече с этим Сугавара надо вести себя предельно нейтрально. А взгляд… А что взгляд? Может ему показалось. Но, вообще, на будущее, надо сделать себе зарубку на носу и больше не поступать столь опрометчиво.
За физикой последовала математика, на которой наша маленькая группа собралась в полном составе. А после этой пары мы пошли обедать. Правда, скандинав опять предпочел сесть за отдельный столик, но ни меня, ни Кристиана, ни Клэр это уже не беспокоило. Мы начали привыкать к странностям одногруппника.
Непринужденная болтовня с сокурсниками развеяла тяжелые мысли и до окончания учебного дня придала мне заряд хорошего настроения. Слушать, как Кристиан подкатывает к Клэр, а та его отшивает, было по-своему увлекательно. Все же хорошо, что у меня появились собеседники, с которыми можно просто поболтать, на время забыв о том, что я Рыцарь Излома и вообще должен спасать мир. Мне подобного не хватало. Вечером, после всех занятий, не стал нигде задерживаться и отправился к себе.
– Оу! — На входе в общежитие меня встретил мистер Редтлифф. — Студент стальные яйца делает стремительную карьеру! — Подмигнул комендант, заметив знак “графа” на моем бейдже.
– Ага, я могу! — Возвращаю ему усмешку.
– Кто бы сомневался, но не я. — По-отечески похлопал он меня по плечу. — Такие на вид тихие, от вас всегда надо ожидать чего-то такого… — Он повертел пальцем в воздухе.
– От меня не надо ожидать ничего плохого. — На всякий случай уточнил я.
– Разумеется! — Улыбнулся он, явно имея ввиду совсем другое. — Ладно, не отвлекаю, иди отдыхай.
Поднялся к себе в комнату и последовал совету коменданта. Да, надо еще помнить и об этом мистере Редтлиффе. Интересно, заметив знак Габриэля, он прекратит попытки меня вербануть в свои осведомители? Не знаю, но в любом случае надо быть с ним поосторожнее, очень он наблюдательный мужик. И не глупый, да, точно не глупый.
Недолго отдохнув после занятий, дождался заката и, перейдя в Излом, отправился в Обитель Знаний. Предварительно, разумеется, послав Зан Кхему сообщение и получив от него согласие.
Встретив меня на привычной площадке для медитаций, первым делом Созидающий вновь попытался напоить меня своей отравой. Той самой, которую по недоразумению считает чаем. За это на тренировке прошелся пару раз боккэном ему пониже спины. К моему разочарованию, повышения уровня владения Веером Вероятности не заметил. Да и голову ломило после часовых занятий с мечом еще сильнее, чем вчера.
– Значит, у тебя было ощущение, словно всю вселенную стягивает в одну точку? — Уточнил Зан Кхем после того, как мы завершили тренировку, и я рассказал ему подробности Прорыва с моей точки зрения.
– Да. — Киваю. — Но, это не более чем субъективное воспоминание.
– И потом ты пришел в себя уже, когда падал в море?
– Все так… Но… Не покидает меня ощущение, что между этими событиями было что-то еще. Словно зуд в затылке.
– Но из этих “воспоминаний” остался только запах?
– Запах крема для рук, марку не скажу, приятный такой, нейтральный, едва заметный. Хуже то, что он показался мне знакомым.
– Почему сразу хуже? — Произнес Созидающий, вставая на ноги подходя ко мне. — Возможно, тебя просто посетило видение одной из прошлых жизней. У вас, реинкарнатов, такое иногда случается. Сиди, не двигайся, расслабься. — Сказав это, он, обойдя меня со спины, положил ладони на мои виски. — Не шевелись, дыши ровно. Вспомни этот запах.
Мне показалось, словно кто-то сперва нагрел мою голову, а затем резко остудил её. Переход от жара к холоду был столь стремительным, что меня начало колотить в ознобе.