Отбор для чудовищ

Поняв это она, на удивление, равнодушно следила как, предварительно обезболив уколом в живот, ей разрезают матку и достают четырнадцать крошечных, меньше ладошки, зародышей.

Несчастная смотрела, как Ушастые раскладывают детей по боксам и торопливо уносят. Хотя может неправильно называть детьми приблизительно трехмесячных зародышей? Но ведь они еще живые! Тем временем, Юлю зашили и снова возвратили в бокс. На этот раз, ее не фиксировали и девушка могла переворачиваться при желании.

Прошло еще пара дней.

Ничего, в общем-то, не менялось. Живот заживал. Когда Юля хотела в туалет, она стучала по крышке и ей подавали утку. Пять раз в день ее поили каким-то питательным безвкусным составом, просовывая в маленькое круглое окошко, похожую на коктейльную, трубочку. Молодая женщина по прежнему была заперта в боксе в лежачем положении.

Неожиданно Юля почувствовала непереносимую тревогу, зная, что из этого замкнутого бокса ей нельзя выбраться, она начала яростно биться о стенки. Все мышцы сильно напряглись, сердце заколотилось как сумасшедшее, дыхание стало трудным и сиплым, голова закружилась. Юля вся покрылась потом и мелко задрожала, а потом невыносимая паника и боль в мышцах закончились сильной тошнотой и всеобъемлющей болью разливающейся в груди, особенно слева.

Все это длилось какие-то минуты. Дежурные пузатики не успели спасти Юлю от обширного инфаркта, который случился из-за приступа клаустрофобии.

Невидяще смотрели глаза замученной Юли на своих палачей. А они еще не понимали, что умерла не только женщина, с ней умерла вся их цивилизация.

Не сумели эти горе-ученые правильно распорядиться своим единственным шансом на возрождение их вида. Искусственное оплодотворение, которое они произвели, с полным пренебрежением при этом, к нуждам и чувствам женщины и матери, которую они считали лишь объектом их великих планов, и последующее, слишком раннее, извлечение зародышей, опять ошибка, теперь от жадности, оставленных в слишком большом количестве — все это привело к гибели и матери и всех ее так и не выживших детей. Если бы они оставили хотя бы восьмерых и позволили бы им пробыть в утробе матери хотя бы шесть месяцев. Если бы позволили Юле хоть более, менее нормально жить — гулять, общаться, самостоятельно кушать и прочее. Был бы шанс.

Своей смертью Юля жестоко отомстила всем издевавшимся над ней. Необычайная месть — будущее вымирание всей Ушастой цивилизации и конкретная немедленная казнь всех до единого ученых, принявших участие в этом проекте, которых признали виновными в гибели единственной живой самки, купленной за невероятно высокую цену.

Часть 7. Птички и рыбки. Глава 1

Через три месяца после памятных событий, когда вся Крылатая братия провожала нас с Птицем из лазарета домой, я родила яйцо.

Если кто-то наивно думает, что курицам нести яйца на раз плюнуть, ответственно заявляю — Вы глубоко ошибаетесь. Обалденно больно. Пока я тужилась, орала и ругала, в перерывах между схватками, Птица, обзывая его ощипанным инопланетным петухом, он копошился и суетился возле меня, всячески мешая другим Крылатым принимать у меня роды.

Но, что удивительно, его не прогоняли и даже не раздражались на него, в отличие от меня. Складывалось стойкое впечатление, что в том, что происходит, именно он был главным героем и действующим лицом, а не, собственно, я.

Когда же мне, наконец, удалось выдавить из себя яйцо размером с дыню, все дальнейшее внимание окружающих было уделено именно ему. Крылатые нежно уложили яйцо в мягкий инкубатор под теплые лучи специальных ламп, прилепили к нему кучу датчиков и замерли в блаженном ступоре вокруг него. А Птиц, при этом, еще и руку на него положил и нежно поглаживал.

Я, всеми покинутая, одиноко лежала, выжатая как лимон, обессиленная трудными родами и ошарашенная самим фактом рождения яйца и думала: кто я теперь? Я сейчас родила или снесла?

Через пару дней мое тело более или менее пришло в норму. За все это время Птиц ни разу даже не подошел ко мне.

Все свое время мой мужчина проводил возле нашего яйца. Он без конца что-то нежно курлыкал ему, время от времени переворачивал или просто бесконечно смотрел.

Я очень сильно обиделась.

За три месяца беременности Птиц ни разу не позволил себе интимных ласк, но при этом он был очень нежен и заботлив. Мужчина буквально носил меня на руках, купал, кормил, чесал спинку между крылышками. Сейчас же, я резко стала для него пустым местом. Хорошо, что Крылатый доктор, не забывал осмотреть меня и дать еды хотя бы раз в день.

На третий день, ближе к вечеру, я не спеша вышла на балкон. Вокруг и внизу горели огнями чужие дома. Села на самый краешек и свесила ноги в пропасть под балконом и печально опустила белые крылышки. Как же одиноко!

Никакой материнской любви к яйцу я не чувствовала. Оно три месяца быстро росло внутри меня, вызывая немалый дискомфорт в самочувствии, потом почти сутки больно вылазало, а сейчас тихо лежит в инкубаторе, забирая все внимание единственного близкого мне существа.

Невольно начала потихоньку хлюпать носом. Сначала появилась одна слезинка, потом вторая, третья. И вот я уже плачу. Обзор стал размытым и я не сразу заметила, что возле балкона что-то происходит.

А вокруг разразилась настоящая битва Крылатых. Облако яростно дерущихся мужчин, клубилось так, что только перья летели! За своими переживаниями, я заметила их только тогда, когда звуки битвы стали очень громкими и пронзительными.

Забыв обо всем, зачарованно наблюдала за воздушным сражением.

Неожиданно и облака перьев на огромной скорости вылетел один мужчина и я заметила, что направляется он прямо ко мне. Испугано взметнулась на ноги и кинулась ко входу в дом.

Но обнаружила, что входная дверь не открывается. Я закричала, зовя Птица, и забарабанила по ней кулаками.

Он сразу появился с той стороны прозрачной двери, и я поняла, что, видимо, это он ее и запер. Птиц стоял, не двигаясь, со спокойным невозмутимым лицом, и не поднимал опущенные вниз руки, чтобы открыть мне.

Наконец, ко мне пришло окончательное понимание.

Я пристально смотрела в эти лживые красивые глаза, которые ошибочно принимала за человеческие.

Смотрела на прекрасное лицо мужчины, к которому успела прикипеть душой, может из-за того, что он был так обманчиво ласков и заботлив.

Он просто вышвырнул меня без малейших сожалений, едва получил желаемое.

На Земле даже птицы составляют пару, часто на всю жизнь. А здесь, в этом мире, мой Птиц не потянул даже на земного лебедя. Я скривилась в презрительной усмешке и сделав шаг назад, повернулась к нему спиной.

Через секунду другой Крылатый красавец подхватил меня на руки и унес в свое жилище, сумев улететь от жестокой погони.

Глава 2

Оказывается, эти Крылатые тоже бывают разные. Если первый мужчина был сильным, но нежным и ласковым, то второй, едва мы влетели в его жилище, просто швырнул меня на живот, придавил мощной рукой между крыльями и пристроился сзади, делая свое мужское дело. Его абсолютно не волновали мои желания, он совершенно не заботился о моей готовности к близости.