Отбор для невидимки

А он, как правило, свои обещания выполнял. Вот только иногда… Но и это поправимо.

Удар жуткой силы сотряс дверь в оранжерею, а потом и стену. Что, кто-то не смог пройти насквозь? Ой-ой-ой, какая печалька…

Сзади откашлялись. Мне даже не надо было оборачиваться.

— Какое-то дело, Ярон, или просто пришел поболтать?

— Ну… тут кто-то замок разваливает… — ворчливо пробормотал гол.

— А ты мастер начинать издалека, — рассмеялась и повернулась к нему. И добавила вредно, — Этот кто-то за восемь лет его не развалил — значит и сейчас не сможет. И кому-то полезно… побеситься. Зато в твоем многотомном труде «Жизнь голов с хозяином ид… чудовищем» появится новая глава.

Ярон ошеломленно посмотрел на меня, и я снова рассмеялась.

— Что, и правда пишешь? Дашь посмотреть?

— Ничего я не пишу, никто ничего не пишет, — забормотал гол и отвел глаза. А потом тихонечко так пропищал, — Прости его, хозяйка, а?

И глазки, как у котика из Шрека, сделал.

Я преувеличенно вздохнула.

— Прощу, прощу. Иди уже, защитник обиженных белок…

Белок? — удивился гол.

Ты ничего не слышал, — снова рассмеялась. Похоже, кроха внутри находится со мной в полном согласии и доволен нашей с замком проделкой. Пусть папочка и чувствовал вэй-ганчика, зато малыш чувствовал меня — и, порой, окатывал теплой волной веселья.

Хотя еще утром мне было совсем не весело. Да что там, я была просто в бешенстве!

Ведь кое-кто, желающий растерять все свои мохнатки, снова возомнил себя великим воином — с пресловутым «твое место у плиты, женщина» — и позабыл, что не единожды уверял меня, что будет держать в курсе собственных планов и кампаний. Не пытаясь отстранить не только от управления замком в том виде, в котором мне бы хотелось — домоправительницу мы наняли, но больше в помощь мне, чем ради моего реального бездействия — но и от всего, что касается жизни Эрендарелла. Его проблем, государственных переворотов, «поездок на войну» и прочих дел, которых у соратника короля было не мало.

Да, я понимала, за кого выхожу замуж.

Понимала также и то, что его представления о роли мужчины и женщины, о том, чем следует и не следует делиться со своей спутницей, отличались от моих. Мы много в чем отличались — но не раз, пусть и со спорами и ссорами, приходили к каким — то компромиссам. В том числе и том, что стоит, а что не стоит знать жене вэй-гана. Я обещала — себе самой, в том числе — не грустить и не паниковать каждый раз, когда он уезжал по срочному делу, и ожидала от него не то что бы отчета, но намерения делиться со мной сложностями и поставленными перед ним задачами.

Жить в полутьме было не для меня… Как и додумывать всяческие ужасы.

И медленно, но верно я доносила эту мысль до Себастиана. В том числе и такими проделками, которые муж, будем честными, заслужил. Да и вообще, могла я хоть в чем-то походить на беременную? Будем считать, что это во мне гормоны бушуют…

Вот что стоило мне сказать, что он со стражами задумал сложную операцию в соседнем государстве? Нет же, широко улыбаясь, лохматик заявил, что едет в дипломатическую миссию. И только благодаря случайно попавшей в мои руки записке я узнала, что в его понимании дипломатия — это что-то среднее между «миссия невыполнима» и «крепкий орешек».

Угу. Три орешка для белочки…

Так что по приезду с охоты у порога его недвусмыслено ожидали два саквояжа, корзинка с продуктовым запасом, а также горкой сложенное оружие. Ради этой живописной конструкции я не поленилась вынести половину оружейной.

Ах да, и запертые напрочь наши покои и оранжерея — Эрендор чувствовал меня еще лучше, чем ребенок. И, похоже, уверившись окончательно, что именно со мной не пропадет, готов был служить верой, правдой, стенами и прочими частями… мне.

Черт.

Я так задумалась, что неровно обкорнала кустик и он стал похож… на Микки-Мауса. Ну и ладно, в нашем зоопарке прибудет.

— Пускай уже, — махнула рукой и погладила рукой каменную колонну.

Так меня понимали лучше всего.

Слегка потрепанный и немножко огнедышащий Эрендарелл возник передо мной почти сразу.

— О… — я улыбнулась и заметила почти невинно. — Так ты не растерял магические способности? Странно… а то мне показалось, что на тебя снова наложили проклятие… или дали зелье забвения…

— Марра… — вздохнул он почти беспомощно. — С ума меня сведешь…

— А ты меня не сводишь?

— Я всего лишь хотел, чтобы ты не волновалась…

— Ой, дай ка мне подумать, когда я последний раз слышала эти слова?

Уставились друг на друга, примеряясь, как бы еще подначить противника. Но Себастиан не выдержал первым.

Все-таки я с пузом, а еще и замком, голами и даже Аржеей за спиной — ох, с ней отдельная история, но за подругу я была безумно счастлива — была несокрушима. Потому вэй-ган подумал и достал из кармана белый платок.

И помахал перед моим носом.

Ну хоть не зря я рассказывала про земные военные кампании. А рассказывать пришлось ой как много — прям лекции читать стражам и королю под лозунгом «Попаданки сильны знаниями».

Я милостиво приняла импровизированный белый флаг и позволила себя обнять.

Себастиан сел в кресло и осторожно пристроил меня у себя на коленях. А потом глубоко и нежно поцеловал.

— Вот так жена должна встречать мужа.

— Угу. Напомнить тебе, как вэи встречают своих мужей?

— Хм… не стоит.

А ведь я бы напомнила. Согласно местному кодексу, сродни домострою, мне надлежало стоять в линеечку со слугами в красивой одежде в холле и приветствовать уставшего вэй-гана глубоким реверансом.

А не многозначительной свалкой ножей… или уединением и глубоким… поцелуем.

Но мы оба были рады, что мое мировоззрение и воспитание несколько отличалось от того, что считалось здесь «нормальным».

Я не выпячивала это — особенно на публике. И без того приобрела репутацию свободомыслящей и необычной особы. Но в жизни и отношениях мой опыт и столь разнообразные знания очень пригодились. И помогали.

Как и новый опыт и знания, сама Суть и местные привычки. Мне давно уже казалось, что я, наконец, на своем месте. И дело было даже не в Эрендарелле. А в том, что, пройдя длинный и сложный путь в этом мире, от отчаяния и пустоты до собственного понимания счастья, я стала цельной. Как и планировал Видящий.

И эта цельность, согласие с собой, наполняла меня энергией не меньше, чем беременность. Я была уверена — то, что происходило со мной сейчас, то, чем стала моя жизнь, лишь отражением того, что существовало глубоко внутри, нового "я": убежденности в своем достоинстве, праве на счастье и в том, что я заслуживаю.