Отбор в Академию Стражей

Он и я.

Мы то изучали друг друга, водя по телу, словно рисуя карты, то бросались целоваться как одержимые. Звездное небо качалось над моей головой и сиял рунами Райден.

Не знаю когда, но мои брюки оказались стянуты до бедер.

— Стелла, — прошептал Камачо почти неслышно, целуя мочку уха.

Его палец коснулся к чему-то очень чувствительному у меня внизу, ждущему и… благодарному. Стало безумного горячо, я пыталась говорить, но не могла. Цеплялась руками за сверкающие рунами предплечья, тянула носочки, беспомощно ахала. Он шептал что-то неясное, сгреб мои волосы руками, не давая мотать головой, целовал остро, быстро и жадно в шею, подбородок, в дрожащие губы. Он всходил надо мной звездой, заслоняя сейчас весь мир. Еще несколько нежных движений. И белое ослепительное пламя расцвело перед мои глазами.

Мой тихий вскрик что-то включил в Райдене, заставив тело под руками раскалиться. Я вспомнила сны и провела по нависшему надо мной Альфе вниз, до плотной каменности в паху под брюками.

Уткнувшись лицом мне волосы, он часто и хрипло задышал, приподнялся бедрами выше, давая доступ. Пуговицы оказались тугие. Я гладила подрагивающий бугор, другой рукой пыталась расстегнуть брюки. Пальцы не слушались. Грубая ткань. Выскальзывающие костяные кругляши, которые упорно неподдавались. Сбившееся дыхание. Мое или его, уже неважно.

Райден внезапно застонал, прижал мою ладонь к твердости. Он шипел и ругался, отчаянно горячо выдыхая прямо в ухо, запуская мурашки по шее. Затем осторожно лег на меня всем тяжелым телом.

— Я же не закончила, — пискнула я. — В смысле ты.

— Маккой, — вернулся он к официальному поименованию. Потерся носом и продолжил нахально валяться на мне. — Помолчи немного, а? Не позорь меня. Убери руку и сделай вид, что ты ничего не заметила.

— Заметила что?

Он продолжил лежать, хмыкая мне в волосы. Затем хмыканье перешло в фырканье, Камачо рассмеялся и поцеловал меня в висок.

— У меня все отлично. Я счастлив.

Хм. Прозвучало действительно довольно. Я убрала его волосы назад, чтобы получше рассмотреть выражение лица, но что-то пошло не по плану. И мы опять принялись целоваться. Если есть на свете дело, которым можно заниматься вечно, бьюсь об заклад, это точно поцелуи.

Когда Альфа попытался снова опустить руку вниз, я запротестовала:

— Поздно уже. Девчонки начнут волноваться, меня и на ужине не было. Представляешь, что Моника может напридумывать?

Камачо отстранился и со вздохом слез с меня, становясь на ноги рядом со скамейкой.

— Ты права, а мне нужно в душ. Я грязный…. после озера.

И расплылся в медленной улыбке, рассматривая открывшуюся перед ним картину.

— Райден, — зашипела я, — ты куда смотришь? Отвернись сейчас же.

Пришлось спешно подтягивать одежду прямо под его довольным взглядом, потому что кое-кто даже не подумал прислушаться к моей просьбе и отвернуться. Я так торопилась, что чуть не навернулась со скамейки. Хорошо, он хоть колено подставил.

Сев, застегивалась, повернувшись боком, щеки горели, но все равно под его взглядом было скорее волнующе и весело, чем стыдно.

— В следующий раз, Камачо, я тоже тебя буду в упор рассматривать. Посмотрю, как ты задергаешься.

— Быстрее бы следующий раз. В упор так в упор. Ради тебя я готов подвергнуться этой пытке, — он уже натянул китель, пригладил волосы и ухитрился выглядеть даже более аккуратно чем я. — Ты будешь пытать меня, внимательно осматривая с головы до пят, осыпая комплиментами, но я постараюсь стоически все вытерпеть. Вот увидишь, я продемонстрирую терпение уровня легенды, ни слова жалобы, ни капли слезы.

— Ну, ты…, - я чуть не потеряла дар речи. Вести интимные разговор оказалось намного сложнее, чем обычные. Не поймешь, где смешно, а где серьезно, и что имеется в виду под намеками. Не беседа, а сплошные иносказания. — Ты бесстыдный!

— Да, Маккой, я такой. Ты даже меня обязательно накажешь. По своему мило и в следующий раз. Как мы уже договорились.

Меня подхватили на руки, привычно легко, и понесли. Попытки вырваться ни к чему не привели, да я не особенно и старалась. Ладно, пока темно, можно еще чуть-чуть понежиться в его объятиях.

Завтра будет сложный день, придется придумать способ определения преступника, испортившего камни. Так почему хоть немного не продлить ощущение счастья, птицей бьющееся в груди.

Выйдя на дорожку, ведущую в сторону женского крыла жилого корпуса Камачо остановился, чтобы отпустить меня на землю. Но не успел. Раздался тихий торопливый перестук по щебню и из-за поворота выскочил оглядывающийся назад Уго. В руках он нес коричневую коробку и явно спешил, потому что чуть не снес нас. С трудом затормозив в самый последний момент.

Так и застыли. Камачо со мной на руках. Уго с коробкой. Приплыли.

Фонарь жилого корпуса очертил нас кругом света, слишком резкого после темноты леса. Ласкес смотрел настороженно и предсказуемо неприязненно. Пряди черных волос изломанными линиями окружили его лицо, масляно падали на щеки, но даже эта завеса не могла скрыть настороженно сверкающие глаза.

Камачо поставил меня на ноги и спокойно сказал:

— Все, Маккой, твой корпус уже рядом. Дохромаешь.

Я подтянула челюсть на место, с облегчением вспомнив о травме ноги на дуэли. Только вот от расстерянности впала в ступор — какая именно нога у меня была пострадавшей, правой или левой хромать? Одна точно побаливала, но при зашкаливающих эмоциях я ничего сейчас не чувствовала.

— Ой, не надо песен, — процедил Ласкес и перехватил ящик поудобнее, — я же вижу, что ты ее лапал. Ха! Маккой у нас, наконец-то позорнулась, раздвинула перед тобой ноги? И куда шли?

— Во-первых, куда и откуда мы шли — не твое дело. Все домысли — идиотские, — сказал Камачо и сделал мне знак рукой. Дескать, что стоишь, я же сказал «иди отсюда». — Во-вторых, еще раз скажешь, что быть со мной позорно и на дуэль тебя вызову лично. Легко уже не отделаешься.

На тропинку выскочил и резко затормозил еще один парень. Я его вспомнила, он был вторым из парочки подпевал, которые вечно следовали за Уго. А вот их третий приятель, нарушивший правила поединка, уже отчислен.

— Твою за ногу! — выругался появившийся. — Что происходит?

— Камачо с Маккой втихую развлекается, — с ухмылкой сообщил Ласкес и добавил. — И, внимание, это не оскорбление! Теперь я знаю, встречаться с нашим золотым наследничком Райденом — не позор, а редкостная удача. Рыжей дико повезло удачно сос…

Плохо знакомый мне гасовец вздрогнул и начал что-то успокаивающе бубнить Уго на ухо, а Камачо поступил просто.

— Дуэль, — прервал он Ласкеса и широко улыбнулся.

— Хрен тебе, — мгновенно отреагировал тот, — я не дурак с тобой связываться.