Отчаяние драконов

Он вошел в дом, позавтракал, переоделся в рабочую одежду и сказал Лане, что пойдет займется наконец сарайчиком. Мать, как всегда, тихим голосом попросила быть поосторожнее - как будто он маленький! Но Ренкр понимал ее, поэтому безоговорочно пообещал, что будет поосторожнее, и отправился за лестницей и инструментами.

Он уже почти справился с работой, когда услышал скрип калитки - кто-то пришел. Ренкр в это время стоял на самой верхней ступеньке лестницы, за домом, и увидеть гостя не мог. А тот уверенно открыл дверь и собрался уже было войти, когда раздался голос Ланы:

– Вы?

Потом заговорил мужской голос, трубный и легко узнаваемый. "Интересно, что дед здесь делает?" Но спускаться, чтобы выяснить это, Ренкр не стал. Вот закончит ремонт - тогда. Никуда Панл не денется.

Тем временем визитер вместе с Ланой вошел в дом. Она провела свекра в кухоньку, где как раз занималась готовкой, и попросила садиться. Ренкру было хорошо слышно каждое их слово, потому что окно кухоньки как раз выходило в ту сторону, где он, стоя на лестнице, заканчивал чинить крышу сарая.

– Слушаю вас, - сказала мать.

Наставник Юных Героев раскатисто кашлянул и грузно заворочался на стуле, устраиваясь поудобнее:

– Вопрос, в общем-то, у меня только один. Он знает?

Помолчав, Лана ответила: "Нет", - и голос ее при этом звучал еще тише, чем обычно. Она вообще в присутствии Панла смущалась, двигалась неловко, говорила скомканно. Только недавно Ренкр понял: потому что боялась свекра, почти до смерти боялась и ненавидела.

Мать как будто хотела еще что-то сказать, но дед уже поднялся со стула и вышел из кухоньки. Через мгновение стукнула входная дверь, скрипнула калитка - Панл ушел. Размышляя об этом странном человеке, Ренкр подумал: "Как все-таки хорошо, что мы от него не зависим - ни материально, ни как-то иначе. Слава Создателю..."

всплеск памяти

Слава Создателю, с тех пор как Ренкр впервые встретился со старым Бро, многое в их с матерью жизни изменилось к лучшему. Конечно, не настолько, чтобы переехать в Центральный, но, по крайней мере, теперь им не приходилось больше думать о том, будет ли сегодня чем позавтракать. Домашняя живность стала постоянным источником доходов, хотя, конечно, требовала огромного количества времени. Ну, и к тому же - подработки в Лесу. Вскоре Лана смогла даже нанимать помощника, так как одна справиться со всем была уже не в состоянии. Постепенно домик "попроще" обретал уют, хотя все равно уют этот оставался уютом относительным. Ибо Переселенский есть Переселенский, до Центрального ему далеко.

Старый Бро регулярно наведывался в Лес за материалами и непременно просил Ренкра, чтобы тот отвез выбранное в мастерскую. Видимо, оружейник все еще не оставил надежды заполучить парня в ученики, пусть даже разговоров на эту тему больше не заводил. Ренкр не понимал, чем он приглянулся коротышке-ворчуну, но никогда не отказывался помочь Бро. У юноши имелись собственные интересы в данном деле. Внучка оружейника.

Виниэль (именно так ее звали) гостила у дедушки довольно часто. Во всяком случае, Ренкру удавалось регулярно с ней видеться. Поначалу отношения между молодыми людьми находились в состоянии "настороженной приглядки", потом постепенно невидимая стена исчезла.

Сперва паренек из Леса привлекал Виниэль скорее как диковинка. Еще бы она, выросшая в Центральном, привыкшая к людям богатым и образованным, удивлялась Ренкру: вроде бы и простолюдин, но... "порода чувствуется", как справедливо отметил старый Бро.

Заметив, что юноша к ней неравнодушен, Виниэль решила подыграть ему, разумеется, безо всяких серьезных намерений. Ну о каких серьезных намерениях может идти речь, когда этот Ренкр - бедняк? Смешно даже говорить! А потом... И как же так вышло, как же получилось, что она сама поверила в ту игру, которую затеяла? Ведь не хотела, и думать не думала, а вот однажды, когда вместо Ренкра довезти из Лесу брусья помог деду другой (юноша был занят, не смог подойти вовремя, а Бро спешил), вот тогда-то и поняла: попалась, сама же и попалась... Или - не тогда, а позже, когда он таки заявился после долгого перерыва, и она не желала с ним разговаривать, держалась холодно и надменно, а он растерянно смотрел и что-то спрашивал, и нужно было делать вид, что ей все равно. А ей - проклятый мальчишка! как же он не понимает?!

– было не все равно! Еще и с дедом веди себя соответственно, чтобы старик, упаси Создатель, не догадался. Иначе... она старалась не думать, что иначе. Удивлялась сама себе, и радовалась, и мучилась, и жила, словно в бреду.

Все это она потом вышептала ему: что-то в первую их ночь, что-то - в последующие. Старый Бро, кажется, не заметил перемены в отношениях между мальчишкой из Леса и внучкой. А они и старались вовсю, чтобы не заметил, понимая: со временем, когда Ренкр заработает достаточно денег, можно будет поставить родных Виниэли перед фактом и сяк-так уговорить дать согласие на женитьбу. Но не сейчас, сейчас бессмысленно даже пытаться...

Они встречались в разных местах, где удавалось. Иногда - помогали подруги Виниэли, иногда - знакомые Ренкра. Влюбленные старались никого не посвящать в свою тайну, но порой приходилось и открываться. Впрочем, ни один из друзей не выдал их.

Так прошел ткарн, в постоянной скрытности, в постоянной игре на людях. Правда, Лане Ренкр в конце концов вынужден был все рассказать. Та сокрушенно покачала головой ("Ох, сыночек, тяжелое это дело, когда брак неравный...") и пообещала помочь ("Ну, если вы любите друг друга тогда... тогда, глядишь, все образуется"). Оказалось, мать потихоньку, с тех пор как дела пошли в гору, откладывала кое-что "на черный день". Теперь этого да еще заработанных Ренкром денег должно было хватить и на свадьбу ("Хочу, сынок, чтоб не хуже, чем у других, - один раз ведь такое случается..."), и на первое время совместной жизни. Они договорились с Виниэлью, что сразу же после Срока откроют тайну ее родителям, а там... "Никуда они не денутся", - улыбалась внучка старого Бро. "Она так уверена?" - удивлялась Лана. "Мам!
– укоризненно восклицал Ренкр.
– Если бы ты знала ее получше. Она... Она - удивительная!" И прав он был тогда, прав - но окончательно смог понять это лишь много ткарнов спустя.

– Чего он хотел?

Мать вздрогнула, и несколько сочных красных клубничин скатилось с тарелки, которую она держала в руке.

– А?

– Дед. Зачем он приходил?

Не оборачиваясь, Лана наклонилась поднять ягоды. Ренкр помог, но, кладя их обратно на тарелку, посмотрел ей в глаза, снова спросил:

– Мам, что ему было нужно?

– Давай вечером поговорим, хорошо?

– Хорошо, - вздохнул парень.
– Я закончил с сараем, пойду пройдусь.

Лана сделала движение, как будто хотела его остановить, но сдержалась.

Переодевшись, Ренкр пошел в Центральный. Куда же еще ему идти?! Вот уже целую неделю им с Виниэлью не удавалось увидеться: дела, проклятые дела, от которых только сегодня наконец избавился.

Он думал о предстоящем объяснении с ее родителями и о том, как будет жить с ней, как они купят домик и переедут туда с матерью. Денег хватит, может, даже и на обучение у старого Бро. А потом... Размышляя, Ренкр оказался на рынке, вечно галдящем, пахнущем разными вкусностями, пестром, весело-деловом. Покивал знакомым, но задерживаться не стал - хотелось поскорее увидеть любимую. Поэтому почти сразу же направился к магазинчику-оружейной. В последнее время Виниэль часто наведывалась к деду - так молодым людям было удобнее встречаться.

Предварительно о сегодняшней встрече они не договаривались, но Ренкр надеялся...

– Привет!

Ренкр обернулся, удивленно поднимая бровь:

– Ты?!

– Я, - подтвердил Тезар.

Он, похоже, немного запыхался - так спешил... куда?

– Сбежал от старика?
– предположил Ренкр.

Дежурному по Дому надлежало целые сутки неотлучно находиться на посту, а не разгуливать по Хэнналу. Друг отмахнулся:

– Нет... Слушай, ты... я тебя дома искал, но уже не застал.