Отчетный период

Поднявшись по лестнице, мы оказались в коридоре, напоминающем гостиничный. Только на дверных табличках, вместо номеров — ники. У дверей с надписью «blackdisk» мы остановились.

— Заходи, располагайся, отдыхай. Второй раунд — завтра. По коридору ходить можно, покидать его — нет. Общение с другими участниками не запрещается, но и не приветствуется. Хотя вряд ли ты захочешь их видеть. — Голос охранника звучал холодно и равнодушно. — Только имей в виду, на случай, если ты решишь чего-то над собой вытворить — в помещении есть видеокамера. — Охранник усмехнулся. — Слишком много на тебя поставили. И я в том числе. Не разочаруй меня, малыш. — Охранник пятится несколько шагов, видимо, все еще опасаясь нападения, потом разворачивается и уходит. А мне ничего не остается, кроме как войти в комнату.

***

Робкий стук в дверь вырвал меня из забытья, в котором я находился все время, с тех пор, как повалился на узкую кровать. Что там опять? Вроде бы прошло слишком мало времени для начала второго раунда. Я сел на кровати, и крикнул — Входите!

Дверь открылась.

На пороге стояла девушка.

Невысокий рост, стройная фигурка, длинные светлые волосы и огромные зеленые глаза. Правильные черты лица, и робко-растерянное выражение на нем.

— Ты же Давыдов, да? Можно войти?

На русском она говорила несколько неправильно, так что я предположил, что это не ее родной язык. В вирте все проще. Анализатор-переводчик доносит речь других игроков на родном языке. В реале чуть сложнее.

— Входи. — Озадаченно протянул я.

— Я — Дэльфи. — представилась нежданная гостья.

У меня перехватило дыхание. Дэльфи? Мелани Вегас? Легендарная чемпионка прошлых лет, неожиданно пропавшая из игровой среды? Та, чьи советы по игре разведчиком я так жадно глотал, стараясь претворить их в жизнь на полигонах? Та самая?

— Проходи. — Несколько обескуражено произнес я.

Мелани затворила дверь, прошла в комнату, и присела на краешек кресла. Коленки — вместе, руки сложены на них, взгляд растерянный и испуганный.

— Ты извини. Я…я просто не знала, что мне делать. Мне очень надо с кем-нибудь поговорить после… после всего этого.

Я растерянно кивнул.

— Я давно следила за тобой. Ну, за играми с твоим участием. Твоя тактика показалась мне знакомой. — Девушка вымученно улыбнулась.

— Да, я внимательно читал твой блог. — Надеюсь, что моя улыбка не выглядела столь же жалкой. — Многое почерпнул оттуда.

— Ты знал, что собой представляет турнир? Ну, когда соглашался? — Мелани с непонятным выражением лица и какой-то надеждой смотрела на меня. Она что, совсем психом меня считает?

— Нет конечно! Кто в здравом уме согласится на такое?

— Йозеф второй раз участвует в турнире. Тот, который Repo Men.

— Ублюдок. — Выдавил я.

— Миллион — большая сумма. — Пожала плечами Дэльфи. — Я уже год, как не играла. Устроилась на работу. Консультантом по разработке, в одну известную игровую компанию. И вдруг это приглашение. А у меня… у меня мама умирает! — Внезапно ее голос сорвался, и она затряслась в беззвучных рыданиях, прикрыв лицо руками. А я, как чурбан, сидел напротив, и не знал, что делать.

— У нее — рак. — Доносилось сквозь всхлипы. — Спинного мозга. Можно сделать пересадку, но это очень, очень дорого! Вот я и повелась, как последняя дура, на призовой фонд!

От этих неожиданных откровений я наконец-то пришел в себя. Встав, я подошел к плачущей девушке, опустился на колени, и привлек ее к себе.

— Ну, все, все… Тихо. Ну, не плачь, не плачь же ты! — Бормотал я, гладя ее ухоженные волосы. — Успокойся.

Она подняла на меня заплаканное лицо. Глаза, ставшие, казалось, еще больше, смотрели на меня умоляюще.

— Можно я побуду с тобой?

— Ну, конечно можно! Почему же нельзя?

Ну как я мог отказать плачущей девушке? Тем более девушке, которая когда-то была моим кумиром? Девушке, которой пришлось поневоле стать убийцей. Девушке, которую, в ближайшем будущем, мне предстояло убить. Или умереть самому.

Голова Дэльфи лежит у меня на плече. Я ощущаю ее дыхание. Она уже не плачет, однако дышит часто и тяжело. И, кажется… О, черт! Это со мной что сейчас происходит? Ну, блин, тоже мне, кавалер! Тут горе, стресс, а я… Но я ничего не могу с собой поделать. Нарастающее возбуждение накрывает меня горячей волной. Я стою на коленях, боясь шевельнутся, но Мелани, будто подслушав мои мысли, поднимает голову. Не в силах сопротивляться зову зеленых омутов, я тянусь к ней. Наши губы соприкасаются, сначала осторожно, будто боясь чего-то, потом все смелее и смелее. Судя по страсти, с которой мне теперь отвечает девушка, она ощущает то же, что и я. Ее рука опускается вниз, я слышу щелчок пряжки собственного ремня, и у меня на миг перехватывает дыхание. Я встаю, увлекая Мелани за собой. Шаг назад — и мы падаем на узкую кровать. Мои руки дрожат, я никак не могу нащупать пуговицу. Девушка нетерпеливо ерзает, поводит бедрами, помогая стянуть с себя джинсы.

— Тут… тут где-то камера! — С трудом выдыхаю я слова.

— К черту камеру! Иди ко мне!

Мелани тянет меня к себе, и время останавливается.

***

Бег по крутым ступеням — сомнительное удовольствие. Особенно когда лестница

винтовая, воздух наполнен едким дымом факелов, а сзади грохочут шаги сумасшедшего штурмовика.

Я не узнал с первого взгляда эту карту. Да и со второго тоже. Когда я быстро и привычно разбросал новые очки опыта, и призрачный экран исчез, оставив меня один на один с новым полигоном, моим глазам предстало мрачное подземелье, с одиноко кружащейся в центре зала ракетницей. В силу ограничения по классу на тяжелое вооружение, ракетница не несла никакой пользы для меня, и я, вздохнув, направился к выходу.

Вверх вел поворачивающий по широкой дуге коридор, с бессчетным числом ступеней, теряющихся во тьме, едва раздвигаемой тусклым светом факелов. Еще раз вздохнув, и вытянув перед собой пистолет, я начал подъем.

Спустя несколько минут я все так же пер вверх, ступеням все так же не было конца, а коридор все так же завивался гигантской спиралью.

У первого пересечения я столкнулся с растерявшимся от неожиданности штурмовиком. Живой танк поднимался по такому же коридору, только с другой стороны. По всей видимости, мы находились внутри башни, и наверх вели две винтовые лестницы, пересекающиеся перед очередным витком. И я, и соперник опешили от неожиданной встречи. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, замерев в напряженных позах, а потом раструб его ракетницы медленно пошел вверх. Мне абсолютно ничего не оставалось, кроме как ломануться вверх, по своей лестнице. Если бы я рванул по его витку, он бы однозначно меня размазал, изгиб был пологий, и слишком долгое время я бы оставался на прицеле. Однако и так досталось не слабо. Ударная волна от ракеты, ударившей в стену коридора, швырнула меня на пол. Головой в шлеме я приложился о ступеньку, и, кажется, на секунду потерял сознание. Вскочив на ноги, сквозь гул в ушах я услышал щелчок проворачиваемого барабана, и, что было сил, рванул вверх. Взрыв второй ракеты не причинил мне никакого вреда, снизу послышалась ругань, а затем — тяжелые шаги. Враг был полон решимости завершить начатое.

Предсказуемо для данного класса, весь опыт бойца был вкачан в броню, силу и выносливость. На моей же стороне была скорость. Пока он не мог меня догнать, но, рано или поздно он сократит расстояние, и тогда надеяться мне будет не на что. «Шанс» абсолютно бесполезен против тяжелой брони штурмовика, а его ракетница, тем более, в узком коридоре, была идеальным оружием, совершенным в своей простоте и мощи.

Я несся вверх, мимо мелькали факелы и закопченные гобелены, развешанные по стенам. Я не знал этой карты, видимо, она разрабатывалась специально для чемпионата, и не мог даже предполагать, закончится ли когда-нибудь эта лестница, а если закончится — то чем. Не удивлюсь, если вверху коридоры сольются в один, и бежать мне придется уже вниз. М-да. Это был бы тухлый расклад. При всей своей медлительности, штурмовик таки загонит меня, и тогда — все.

Внезапно коридор кончился, и я вылетел на огромную открытую площадку. Площадью она была в несколько сот метров, и действительно была вершиной гигантской башни. Над головой, в чернильно-черном ночном небе висели пронзительные звезды, на противоположной стороне темнел спуск на вторую лестницу, а по центру… По центру, в большой пентаграмме крутилась «Гадюка» — кислотная пушка, легкое оружие ближнего боя. Не самый лучший выбор, конечно, но, за неимением гербовой…

И тут же у меня в голове возник план. Простой, как все гениальное, и несколько подленький.