Отчий сад

— Панацея — это православие, — угрюмо обронил Борис Ильич, — вырвали из крестьянского Космоса веру в Бога — и купол рухнул, началось разрушение не только крестьянского уклада, но и народной души… Если дом не будет стоять под куполом веры, он тоже рухнет.

— Без науки, без нанотехнологий — никуда! — упорствовал Артем Аркадьевич. — Только плестись в хвосте у развитых стран! Моя вера — только в науку! Так что ты, Дарья, молодец! Хорошего нашла себя мужа! note 358

Note358

363

— Это он ее нашел, — снова вмешалась старая Серафима,

— девка вон какая крупная, — сложно не заметить!

Все засмеялись.

Со второго этажа спустилась Наталья, хозяйка дома.

Она укладывала спать своих близнецов. Кстати, они совершенно очаровательные. По возрасту Наталья могла быть их бабушкой — родила она уже лет в сорок с чем-то, но того совершенно не ощущалось: с молодой улыбкой, скорее застенчивая, чем общительная, она, появившись, как-то сразу все изменила: спор утих, лица расслабились, Денис Аркадьевич перестал вырываться к монологам и смотрел на нее с обожанием.

— Ну, произнеси что-нибудь, жена, — попросил он.

— Наш друг сочинитель, — сказала она, улыбаясь, — прислал экспромт, — она достала мобильный телефон и прочитала SMS: «Каренина торгует пирогами, Ассоль готовит блинчики с мозгами, а ваш семейный диггер и поэт, увидев этот бюргерский дуэт, совсем переселился в Интернет! Лишь в электронном гамаке Земли я отыщу тебя, о Натали!»

— Безобразие, — возмутилась тут же старая Серафима,

— шлет любовные послания чужой жене! Все снова засмеялись.

— Ты — настоящий художник, Митя, — сказала я Дмитрию тихо. — А твоя сестра — настоящая женщина… * * *

Лица его родни шелестели в листве, темнели и светлели в траве, то в одном месте дачного сада, то в другом: вот промелькнул в желтых стеблях правильный профиль отца, Антона Андреевича Ярославцева, его тут же вместе с сухой травой унесло вдаль быстрым порывом ветра, но среди древесных веток успела откликнуться ему солнечным бликом улыбка матери Анны, а ей тут же отозвалась мягкая морщинистая рябь — это бабушка Юлия Николаевна посылала с облака свой привет, и за ней пушинкой, в сердцевине которой твердело семя, спустилась в сад легкая тень простой и мудрой бабушки Клавдии Тимофеевны…

note 359 Внезапно со звякнувшим щемящим звуком просквозил по выступающим древесным корням острый профиль Сергея и зацепился за поднимающийся из-под сухой земли рыжевато-коричневый сосновый бугор. А среди темнозеленой хвои вспыхнуло рыжим пламенем яркоглазое лицо деда.

— Чутье, его вело чутье, эге? И кора запестрела цыганской юбкой, и старая королева, хозяйка дачного дома, возникла на миг, как солнечный воздушный столп, тут же распавшийся на золотистые искры, одна из которых уже сверкала в живых и нежных глазах вышедшей на террасу Натальи, сестры.

Note359

364

— Я прочитала недавно один роман, — Наталья смотрела на брата своим тихим взглядом, — мне очень понравилась книга, но там есть такой эпизод — герой читает старые письма советской эпохи, в которых родня обменивается впечатлениями о рождении детей, о поездках на юг, о своих огородных посадках… И герой бросает письма в огонь, потому что считает, что той жизни уже не существует и не будет никогда. Но это — мужской взгляд. А мне кажется, та жизнь никуда не исчезла, она так же длится и длится. Мы, женщины, ощущаем глубинные течения, связывающие человеческие души. Во внешней жизни меняются декорации и правила игры, появляются новые герои, выбрасываются на свалку старые. Но на самом деле это только майя, только очередная иллюзия. А жизнь внутренняя — жизнь наших бабушек и наших родителей и наша юность — все остается в нас.

Мы такие же — мы так же хотим любви и счастья.

Она стояла на террасе, освещенная солнцем.

Ее старшая дочь только что вышла замуж, ее сын Артем гонял футбольный мяч в летнем лагере, а на втором этаже старого дачного дома спали ее двухлетние близнецы.

(И уже через неделю Дмитрий пошлет ей по электронной почте свой гимн женщине-матери:

note 360 «Застенчивая и сильная хранительница мира, царствен но-безразличная к его меняющимся формам, сквозь сердце твое проходит бесконечная нить человеческих судеб, чтобы, став памятью, обрести благодаря тебе бессмертие ».

Note360

365

И она ответит ему одной фразой: «Я думаю, больше благодаря тебе».)

Она стояла, освещенная солнцем, — и жизнь продолжалась. Текла, струилась, сама себя направляя и исправляя, то поглощала, то выносила на поверхность отдельные лица и огромные толпы, снова мчала их к своим глубинам, фонтаном выбрасывала из себя бурные десятилетия и топила, погружая на дно, целые эпохи. Только женщина, подумал он, вглядываясь в лицо своей сестры, только женщина во все времена спокойно стоит над водой, над этим порой беспечно играющим, порой грозно бушующим потоком — и пока она здесь, пока она не кинулась в бурные воды, потеряв свое женское естество, можно ничего не бояться.

Содержание

Часть первая НА СТАРЫХ ДАЧАХ 6

Часть вторая ДОМ 233

Литературно3художественное издание

отчий

МАРИЯ БУШУЕВА

Художественный редактор Л.Г. Иванова Технолог С.С. Басипова Оператор компьютерной верстки А.В. Кузьмин Оператор компьютерной верстки переплета Ю.С. Симонова Корректор Д.В. Савиных

Подписано в печать 28.06.2011 Формат 84 108/32 Тираж 1000 экз. Заказ №

ООО «Бослен» 107259 г. Москва, Бухвостова 13я ул., д. 12/11, стр. 17—18

Отпечатано в полном соответствии с предоставленными файлами заказчика в ОАО ИПК «Ульяновский Дом печати» 432980 г. Ульяновск, ул. Гончарова, д. 14