Отдана чудовищу

— Тебе будет хорошо. Дай покажу как? Помнишь нашу брачную ночь, как ты стонала и кончала на моем члене. Как кричала от наслаждения. В этот раз будет ещё лучше, мне не придется сдерживаться и беречь тебя. Боли больше не будет, только наслаждение.

Я вижу как она часто дышит, могу различить торчащие соски. Это издевательство какое-то! Я поправляю член, который больно упирается в ремень брюк.

— У тебя только один секс на уме! Ты мой муж, но я тебя абсолютно не знаю. У нас не было свиданий, да и как они могли быть, если ты меня избегаешь? Как выйти со мной в люди, так нет, ты стыдишься. А вот трахнуть меня на столе отца это всегда пожалуйста, — ну и на хрена это сказала? У меня это стало идеей фикс.

— Можно ещё другое попробовать, ты узко мыслишь, — например, я на кресле, Олеся передо мной на колени и я учу её как делать минет… Эта мысль откидывает меня в воспоминания про то, что сделала сука Оксана.

Это считается изменой? Я как бы, думал это жена мне виртуозно отсасывает. Я же не виноват.

Если Олеся узнает, она не поймет. Я вообще, жертва насилия! Надо мной поглумились!

Это даже звучит как бред. Нет, моей жене об этом знать не стоит. Она тогда меня не подпустит к себе и на пушечный выстрел. Было и было. Я не кисельная барышня, вены резать из-за этого, точно, не буду. А эта шлюха ещё у меня получит.

Мысли об Маше остужают мой пыл, член виновато виснет.

— Что ты хочешь? — я не мастак ухаживать. Пусть сама скажет.

— Ужин в твоём любимом ресторане, — вывести ее в люди, чтобы опять на меня косились?

— Вот видишь, — она горько хмыкает, а её глаза блестят от непролитых слез. Мне хочется обнять её, утешить. — Ты меня стесняешься. Я понимаю. Я не красавица как к Маша, например, — я тоже так считал. Но у Олеси множество других преимуществ. Она чистая девочка.

Наверняка в той глуши много ублюдков мечтали породниться с дочкой альфы. И приставали к ней. Она же не раздвигала ноги перед всеми подряд, как эта Маша. Берегла себя для меня. Эта мысль теплом разливается по телу. Я перепрыгиваю стол, крепко обнимаю её. Она утыкается мне в грудь. Такая маленькая, нежная, хрупкая.

— Свидание значит. Хорошо, будет тебе свидание.

Постукиваю по рулю красной ламбы, жду, когда наконец спуститься моя жена. Не ненавижу ждать.

Через минуту она спускается по лестнице в летящем фиолетовом платье, так подходящее к цвету её глаз. Острые коленки иногда мелькают из-под длинного подола. А маленькие ступни одеты в черные туфли на плоской подошве. Как их там называют? Ничего пошлого, обтягивающего. Очень скромно и пристойно. Но я то знаю что скрывается под этим. Это платье призвано скрыть от меня хрупкую фигуру, будит фантазию.

Как истинный джентльмен, выхожу и открываю для нее дверь. Она держится за нее и смотрит с прищуром.

— Уверен? Самое время отказаться. В ресторане могут встретиться твои друзья, знакомые. Не будешь делать вид что меня не знаешь? — она поправляет очки и облизывает губы.

— Не говори глупости, — обхожу машину, думаю о том, что она сказала. Я правда себя так вел, но я думал это незаметно.

Парковка забита до отказа. Видимо, сегодня полная посадка. Пары одни за другими выходят из машин. Девушки, высокие статные сексуальные, цокают на длинных каблуках. Они как и дорогие часы прилагаются к имиджу богатых и уверенных в себе мужчин. Как дорогие тачки.

Когда открываю дверь ламбы и помогаю Олесе выйти, на нас начинают коситься. И мне, почему-то все равно. А вот Олесю не хило так потрясывает. Накрываю холодную руку на сгибе моей руки.

— Ты чего?

— Я…. — её нереально красивые фиолетовые глаза расширяются, а белоснежная кожа становиться ещё белее.

— Я была уверена, что ты откажешься. Я не подхожу этому месту, — останавливаюсь, придерживаю её за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза.

— Ты очень красивая. Не обращай внимания на них. Они идиоты. Я никому не позволю тебя обидеть, — целую её жарко, страстно, на глазах у всех. Чувствую, что мы устроили шоу. Краем глаза вижу как одна из девушек модельной внешности засмотревшись на нас, запинается.

Обняв за талию Олесю, веду внутрь ресторана. Чувствуя немой вопрос от людей. «Как она оказалась с ним?» Мне хочется послать всех по известной дороге. Они смущают Олесю. Хочется раскрепостить её, придать уверенности.

В ресторане она всё ещё выглядит как испуганный заяц, попавший на пир к волкам. Леся хотела устроить испытание мне, но похоже, это стало испытанием для нее. Я сажусь с ней рядом, глажу её по руке.

— Расслабься. Тебе не стоит стесняться этих придурков. Почему тебя волнует их мнение? Ты же их не знаешь?

—Тебя тоже волновало. Я помню как ты вел себя на свадьбе, словно нас посадили вместе, а ты не очень рад этому соседству.

— Прости. Я идиот. Это был моя форма протеста. Я как и ты не хотел жениться и дело не в тебе. Я вообще, ближайшие лет двадцать, ни с кем не хотел связывать свою жизнь.

— А сейчас? Что ты думаешь сейчас?

— Я рад, что так получилось. Меня тянет к тебе. Ты мне нравишься. У тебя очень красивые глаза. Ни у кого таких не видел. Настоящих. А ещё, — я понижаю голос до завораживающего шепота, приближаясь к Олесе. — Мне нравиться это маленькое ушко. Я так хочу его укусить, — рукой залажу под стол, приподнимаю подол, скользя по внутренней стороне бедра. Кусаю за мочку уха.

— Ах, Глеб, что ты делаешь? — глаза Олеси закатываются от удовольствия, а дыхание становиться тяжёлым. Беру её руку и кладу себе на ширинку, где член стоит колом.

— Теперь ты веришь, что нравишься мне? И ему особенно. — Щеки моей жены становятся пунцовыми. И это так заводит. Я двигаюсь всё ближе к цели. — Спорим, там все мокро и ждёт меня? — говорю сбивчиво, представляю картинку. — Хочешь кончить прямо здесь? — Олеся плотно сводит ноги вместе, не позволяя добраться до желанной цели.

— Ты опять думаешь только о сексе.

— Спорим и ты тоже? — я грубо раздвигаю её ноги. И ликую. Похоже не я один мучаюсь от необузданного желания. Мой палец порхает вокруг клитора, дразнит. Олеся прикусывает щеку изнутри и сжимает руку на члене. У меня аж перед глазами все темнеет. Это запрещённый прием!

— Леся! — цежу сквозь плотно сжатые зубы. Мне только не хватало кончить в брюки. Нас грубо прерывает голос моего друга Сани.

— Глеб? Очень рад тебя видеть. — Леся тут же убирает свою руку от члена. А мне приходится прекратить пытку. — Олеся? Вы прекрасно выглядите, — он смотрит заинтересованно на мою жену.

— Чего тебе? — грубо отвечаю я, пытаясь успокоиться.

— Есть разговор. Очень важный. Пойдем покурим?

— Ты не видишь? Я с женой.

— Вижу. Но это действительно важно.

— Иди Глеб. Все хорошо, — она смущённо улыбается заправляя белую прядку за ухо. Мне не хочется оставлять Олесю одну, но этот дебил не отстанет.

Мы выходим на улицу. Саня прикуривает, отправляя дым в небо. В его глазах пляшут смешинки.

— Что? — не выдерживаю его немного вопроса.

— Я понял чем ты занимался со своей женой. Кажется, ты больше не расстроен женитьбой на ней?