Отданная Душа

— Все отлично. — Не то, чтобы вы могли исправить все, что произошло, я раздумывала, водя мышью, ища курсора на экране.— В сеэто требует некоторого привыкания, но я готова услышать все секреты.

— Я так сожалею обо всем этом, Кейли. Я знаю, я задолжал тебе правду— обо всем— но некоторые моменты мне будет тяжело рассказывать, поэтому ты должна будешь быть терпелива со мной. Пожалуйста.

— Как если бы у меня был выбор. — Но, как бы вз бешеная не была столь огромной ложью, котораяокутала мою жизнь, я была в отчаяниии желала узнать, почему они все лгали мне в первую очередь. Конечно, у них были веские причины, чтобы позволить мне думать, что я сумасшедшая, а не раскрыть всю правду.

Мой отец вздохнул.

— Могу ли съездить с тобой поужинать, когда прибуду ?

— Ну, я должна что-нибудь поесть.— Я дважды нажала в своем интернет-браузере и в строке поиска набрала название местной станции новостей, надеясь найти на обновление.

Он помедлил еще какое-то мгновение, как будто ожидая большего, и как бы сильно часть меня не желала заговорить и избавить его от ужасной тишины, я сопротивлялась.Встреч на д ень рождения и рождественских открыток было не достаточно, чтобы удержать свое место в моей жизни. Тем более, чтои они перестали приходить ...

— В таком случае, я увижу тебя сегодня вечером.

— Хорошо.— Я повесила трубку и положила телефон на стол, в течении нескольких секунд глядя на него непонимающим взглядом. Тогда я выдохнула, не замечая, что держу в руках мышку ивсе еще пролистываю онлайн новости, надеясь очистить из головы мысли о моем отце. По крайней мере, пока он не появился на крыльце.

Там не было ничего новогоо Элисон Бейкер или Мередит Коул, но следователи официально объявили причину смерти Хайди Андерсон. Сердечная недостаточность. Но не было ли главным то, что в конечном счетеони все умерли? Однако, в случаес Хайди, не было никакой причины упоминать сердечную недостаточность. Я же знала, она просто умерла.Точка .

Разочаровываясь снова и снова, я выключила компьютер ипо пути в ванную доставила домашний телефонна его место . Через двадцать минут, приняв душ, высушив волосы, и одевшись, я сидела на кухне у бара со стаканом сока и мюсли. Я просто разорвала обертку, в то время как тетя Вэл блуждала завернувшись в махровый халат моего дяди, а не в своем обычно шелковом. Ее волосы были собраны в большой светлый клубок, вчерашний гельдля укладки оставил случайные нити в странных местах, каку панк-рокера. Подводка для глаз вымазалась под глазами, а кожа была бледной, просвечиваясь через пятна румян.

Она направилась прямо в кофейнику, который был уже полон, и выпускал струю пара. В течение нескольких минут я молча жевала, пока она пила, но когда она принесла себе вторую кружку, кофеин уже начал действовать.

— Я сожалею о прошлой ночи, милая. — Она провела одной рукой по волосам, пытаясь сгладить их. — Я не хотела смущать тебя перед твоим другом.

— Ничего страшного .— Я скрутила свой обертку и бросил его в мусорную корзину, с другой стороны комнаты. — За вечер произошло слишком много всего, так мы меньше всего беспокоились о пьяной тете.

Она поморщилась, затем кивнула.

— Думаю, я заслужила это.

Но вид,как она морщитьсяс каждым движением— как будтодаже контакт с воздухомдоставлял ей боль— заставил меня чувствовать себя виноватой.

— Нет,это не так . Мне очень жаль.

— Мне тоже. — Тетя Вэл выдавила из себя улыбку. — Я не могу объяснить, как я сожалею. Все это не твоя вина ...— Она посмотрела на свое кофе, как если бы собиралась сказать что-то еще,но слова упали в кружку и теперь были слишком сырыми, чтобы их использовать.

— Не волнуйтесь об этом.— Я закончила свой апельсиновый сок и поставила стакан в раковину, а затем направилась обратно к себе в комнату, где написала Эмме, чтобы убедиться, что она все еще собирается прийтина поминки .

Ее мама сказала, что она встретит меня тамна пятнадцать минут раньше— в 12:45

Остаток утра прошел бесконечно протяженно— с бессмысленным телевидением и интернет-серфингом. Я дважды пыталась поймать дядю в одиночестве, чтобы передать информацию от Тода, но каждый раз, когда я видела его, он был с очень мрачной ив цепившейся в него Софи, которая, казалось, боялась поминок так же сильно, как и я.

Только после раннего обеда я смогла поднятьи сменить свою футболку, надеясь, что черная блузка с длинными рукавами будет соответствующим нарядом для поминальной службытого, чью жизнь не удалось спасти. На моем пути к двери, я увидела Софи, сидящую на стуле в зале, сложив руки на юбке тонкого черного платья, ее голова поникла так, что длинные светлые волосы походили почти до груди. Она выглядела так жалко, так потеряно, что как бы сильно я ненавидела ту мысль, что испорчу поездку один на один с Нэшем, но все же предложила ей прокатитьсяк школе.

— Мамаподвезет меня, — сказала она, подняв огромные грустные глаза икоротко встретившись с моим взглядом.

— О’Кей . Тоже хорошо.

Через пять минут я вышла на дорогу и ждала Нэша, нервно садясь в его в машину. Я бояласьза говорить с ним,это было бы странно после его ночной борьбы с Тодом, и неохотно обсуждение этой темы со мной. Но он наклонился, чтобы поцеловать меня, как только дверь автомобиля была закрыта, и по глубине поцелуя— ис тем фактом, что ни один из нас казался готов покончить с этим— я предположила, что он больше не чувствовал неловкости.

Школьная парковка былабитком набита . Переполнена. Многие родители пришли, а также несколько городских чиновников, и в соответствии с утренней газетой, школа вызвала дополнительных консультантов, чтобы помочь студентам научиться справляться со своим горем. Мы припарковались на обочине ближайшего тренажерный зала идолжны были пройти почти четверть мили. По пути Нэш взял меня за руку, мы встретились с Эммой у передней двери, где одна из ее сестер высадили ее. Я обещала подвезти ее домой.

Эмма выглядела дерьмово. Она завязала волосы в плотный, без излишеств, хвостик, и нанесла минимумом макияжа. И если ее покрасневшие глаза на что-то указывали, то она плакала. Но онаже не знала Мередит лучше меня.

— Ты в порядке? — Я просунула свободную руку вокруг ее талии, и мы начали наш путь через двойные двери вместе с толпой.

— Да. Все это просто так странно. Сначала девушка в клубе, затем та в кино. Сейчас одна из нашей школы. Все говорят об этом. А они даже не знают о вас,— сказала она, шепча последние слова.

— Ну,все еще более странно, чемкажется .— Нэш и я повели ее в сторону, к пустой нише рядом с туалетами. У меня не было возможностирас сказать ей о последних событиях, и на этот раз я была рада, что она была разделена с ее телефоном. Если бы не это, то я бы выпалила целую историюо Баньши, Мрачных Жнецах, и смертном списке. Это, наверное, испугало бы ее еще больше.