Отдайся ему

— Дим, да очнись ты! — выкрикнула и, пребывая в отчаянии, совсем не заметила, как замахнулась и оставила красный отпечаток ладони на его щеке. Там же, куда недавно бил его отец.

Когда я осознала сделанный поступок, то моя рука мелко задрожала, а слёзы с новой силой потекли по лицу.

— Боже!.. Пошли домой, Дима, — попросила его надрывным голосом, однако не так уверено, как раньше. После того, как я дала ему пощёчину, взгляд Борзова изменился, став словно бы стеклянным и очень жёстким.

— Руслан, уведи её, — бросил он тренеру и резко развернулся, уходя и оставляя меня на своих друзей.

Ни мои слёзы, ни мольбы не могли тронуть мужчин. Ахметов мягко, но настойчиво взял меня за плечи, разворачивая спиной к арене и говоря:

— Пойдём, подождёшь его в комнате.

Понимая, что теперь уже не могла остановить Дмитрия от кровопролития, я послушно последовала за мужчиной. Оставив меня одну, он тоже ушёл, закрыв дверь снаружи. Поначалу я просто ходила из угла в угол, не в силах найти покоя, а потом присела на диван и совершенно не заметила, как заснула.

В какой-то момент мой сон прервался тем, что кто-то поднял меня на руки. Потянувшись, я прижалась щекой к чьей-то крепкой груди, медленно выныривая из забытья. «К крепкой груди?..» — неожиданно пронзило меня понимание, из-за чего сонливость моментально словно рукой сняло. Распахнув глаза, я сразу же поняла, что меня обнимал именно Дима. Попыталась было вглядеться в его лицо, но не смогла, да и он остановился, отпуская меня и разворачивая к себе спиной. Моё тело сковал вернувшийся обратно страх, когда парень начал избавлять меня от одежды. Оглядевшись, я осознала, что мы находились в душе и, в отличие от меня, Борзов уже был без одежды.

— Дим? — позвала его негромко, с трудом сглотнула огромный ком в горле. Впрочем, парень всё равно ничего не ответил, продолжая меня раздевать.

Оперевшись руками о стену, я позволила ему стянуть с себя платье и бюстгальтер, а трусы же он просто с треском разорвал. Было немного больно, когда Дмитрий, грубо растолкав мои ноги, поднял меня под колени и одним толчком оказался во мне. От неожиданности и боли, последовавший после, я закричала, а моя шея тут же оказалась прикушена зубами Борзова.

— А-ааах! — громко всхлипнула я и, чтобы не упасть, завела руки назад и сжала в кулаках его волосы, оттягивая те на себя. Мне хотелось сделать ему так же больно, как и он делал мне, однако подобное лишь заставило парня быть более жёстким. Его толчки стали грубыми и резкими, а его губы хаотично целовали открытые участки моей кожи. Он словно бы метил меня, оставляя на моём теле своё клеймо. Его руки скользили вдоль спины, сжимали и мяли мои бёдра, а я чувствовала, как его член просто каменел внутри меня.

— Дим! — попробовала достучаться я до него, но он словно бы и не слышал.

Его ладонь опустилась мне на грудь, задевая чувствительные горошинки сосков, а затем спустилась вниз, накрывая мой лобок. Когда его пальцы коснулись клитора, то сверху на нас полилась тёплая воды, причиняя некоторый дискомфорт. Судорожно хватая ртом воздух, я была готова убить парня, ведь он словно намеренно делал нам двоим больно.

Мои мокрые волосы противно липли к спине и, вполне вероятно, мешали Дмитрию, поскольку тот собрал их в кулак и, запрокинув мне голову, закрыл рот жадным поцелуем. У меня просто не было ни единого шанса на сопротивление, когда мой язык встретился с его, а его палец принялся ласкать меня внизу, пока член врывался куда-то внутрь. Очень скоро оргазм буквально сшиб меня с ног и я, содрогаясь от наслаждения, замерла на его члене.

Вытащив последний, Дима кончил мне на спину, но не успела я и выровнять дыхание, как тот крепко обнял меня со спины.

— Обещай, что никогда не бросишь меня, — потребовал он.

— Обещаю, — без раздумий ответила ему.

А потом Борзов развернул меня к себе, поднял под ягодицы, и всё началось по новой. Он брал меня опять и опять, множество раз заставив кончить в том душе. Пока мы проводили время вместе, никто не искал его и не входил в комнату, что было нам очень на руку.

Спустя некоторое время, приведя себя в порядок, я наконец вспомнила, что здесь делала. Метнувшись в сторону Димы, развернула его к себе лицом, осматривая того. На этот раз на нём не было ни ссадин, ни кровоточащих ран, а сам он только мрачно смотрел на меня. После того, как Дмитрий взял у меня обещание, что я его не брошу, мы больше не говорили. Если точнее, то не говорил именно он.

— Я рассказала родителям, что люблю тебя. И ещё то, что мы встречаемся, — бросила я, натягивая на себя платье и сожалея о том, что выходить на улицу мне предстояло без трусиков.

— Зачем ты мне это говоришь?

Повернув голову к парню, я неопределённо дёрнула плечом.

— Чтобы ты знал, что наши отношения для меня не пустые слова. И… — на пару мгновений замолчав, я поморщилась, когда присела на диван. После секса с ним у меня в промежности ощущалось жжение, поэтому следовало воздержать от близости ещё несколько дней, пока у меня там всё не зажило бы. — Извини, что ударила недавно.

Я не услышала шаги, а лишь почувствовала его сильную хватку на своих руках. Меня резко дёрнули к себе, заставляя вскинуть глаза.

— Никогда не смей извиняться. Ты правильно сделала. Если бы вместе тебя был я, то тоже бы так поступил. Это ты меня извини, что напугал тебя, — сказал он.

Сморщив лицо от боли, я просто кивнула. После недавно произошедшего марафона мне хотелось только одного: скорее оказаться в кровати и спать.

— И ещё извини, что был с тобой груб, — немного помолчав, добавил парень, после чего осторожно обнял меня.

Впрочем, нас очень быстро прервал телефонный звонок, и Дима отошёл к столу с моим мобильником, который заходился поставленной на него мелодией.

— Держи. Это твоя мама, — проговорил Борзов, взяв последний, а затем протягивая тот мне.

— Да? Что с отцом? — ответив, тут же переспросила я, слыша сбивчивый мамин голос.

Моё сердце на мгновение замерло, а потом застучало быстрее.

Глава 16

Софья

После звонка мамы я заметалась по комнате, даже и не зная, за что ухватиться первым. Новость о том, что папе стало плохо, и он в данный момент находился в больнице, выбила меня из привычной колеи. Пусть я и знала, что ему нельзя волноваться, отчасти была и моя вина в том, что сегодня его состояние ухудшилось. «Не стоило рассказывать мне родителям правду. Какая же я дура!» — думала я, ощущая отчаяние.

— Софья! — тихо позвал Дима, которому всё же удалось поймать меня.

Опустив руку мне на плечо, тот поднял пальцами моё лицо, заглядывая в глаза, что уже успели наполниться слезами.

— Успокойся, с твоим отцом всё будет хорошо. Вот увидишь, — уверил он меня, а его голос был рассудительным и спокойным.

Всхлипнув, я кивнула, потому что не могла выдавить из себя и слова. А Борзов же тем временем уже всё решил и продолжил:

— Ты сейчас приведёшь себя в порядок и успокоишься, а потом я отвезу тебя к отцу.