Отдел 15-К. Тени Былого

– Пал Палыч рассказывал, – подтвердил Коля. – А если никто не унаследует?

– Тогда по истечении срока, составляющего пятью пять лет, книга превратится в пыль, нож в ржавую труху, а слуга просто исчезнет, будто его и не было вовсе. Но вообще подобное нонсенс, сила не может исчезнуть в никуда, если только ее не выжечь насильственным путем. Я, по крайней мере, о подобном не слышал. И потому раньше или позже слуга отыщет своего нового хозяина, а после приведет того туда, где его ждут нож и книга. Хитростью ли, обманом, или еще как – но он это сделает.

– А тут все поставлено с ног на голову. – Тетя Паша досадливо поморщилась. – Вырываются листы, которые вырвать невозможно, слуги, который должен книгу охранять как зеницу ока, вовсе нет. Ахинея, да и только!

– Так может ведьмак погиб, и слуга его погиб, – предположил Коля. – Вот и все. Передать книгу и силу было некому, а двадцать пять лет не прошло еще.

– Записи, – потрясла листками уборщица. – Записи видны, это возможно только в том случае, если владелец данной книги жив. Старый, новый – без разницы. А если он жив, то эта книга у него должна быть, а не валяться где попало, и слуга обязан находиться где-то рядом.

– В отношении слуги – возможны исключения, – тихо заметил Ровнин.

– Возможны, – согласилась тетя Паша. – Но и это не главное. Вопрос в другом – как удалось ее на части раскроить? Вот что я не могу понять.

– Забыл, – смутился Колька. – Ну насчет записей. Они не сразу появились, не в тот день, когда книгу разодрали, а позже.

Тетя Паша и Ровнин переглянулись.

– Очень все это странно, Олег, – наконец сказала старушка. – Странно, если не сказать хуже.

– Этот Виктор мне список участников вечеринки составил, – сообщил коллегам Коля. – Может, я завтра попробую их обзвонить насчет других фрагментов книги?

– Завтра? – нахмурился Ровнин. – Почему завтра? Сегодня. Сейчас. И скажи, чтобы ко мне привели этого… Как его… Виктора. Пора с ним пообщаться.

Глава четвертая Старое капище (начало)

Чем кончилось дело с недотепой Пичугиным, Коля так и не узнал. Просто в тот же день Ровнин сообщил ему, что дальше этим делом будет заниматься Пал Палыч, после чего парень выбросил из головы все, что связано с данным вопросом. Нравы в отделе были простые, на «твое-мое» дела не делили, с иными вообще всем коллективом разбирались, но если шеф говорил, что куда-то совать свой нос не следует, то этот приказ выполняли сразу. Значит, есть у него на то свои резоны, а какие именно – ему виднее.

Потому Коля выслушал Олега Георгиевича, послушно кивнул и занялся очередной напастью, свалившейся на его голову, а именно поисками странного гостя столицы, который лихо обирал зажиточных одиноких женщин, причем так, что те после в себя прийти не могли, в самом прямом смысле. Они пребывали в состоянии сна, и добудиться их ни родные, ни близкие, ни медики, ни даже Виктория не смогли. То ли этот герой-любовник гипнозом владел очень хорошо, то ли, что вероятнее, использовал чары сна, что куда хуже. В любом случае найти его следовало, потому что кроме него разбудить пострадавших, похоже, никто не мог. По крайней мере так сказала Вика, которая, кстати, тоже очень жаждала с ним увидеться. Разумеется, не из романтических побуждений, а строго из практических, интересно ей было, что же это за чары такие и каким образом неизвестный их использует.

Следом за этим делом, к слову, удачно раскрытым, на многострадальные Колины плечи тут же обрушилось очередное правонарушение, на этот раз со смертоубийством. Для окончательного раскрытия сего злодеяния в результате ему аж в Смоленск пришлось смотаться на три дня, где он, не успев толком перевести дух, влип в еще одну странную и страшную историю, связанную с кладом Наполеона, который, как известно, давным-давно ищут, но найти не могут. Коля в данном деле тоже не преуспел, но зато у него на память о Смоленске осталась старинная французская здоровенная золотая монета и великолепный синяк под левым глазом. Синяк через несколько дней исчез, а монету Коля положил в шкатулку, где уже находились левый верхний клык первого убитого им упыря, покрытый патиной перстень с черным камнем и другие памятные пустяки. Само собой, что про тот мартовский день он и думать забыл.

К тому же в Москву наконец снова пришла весна, как всегда внезапная и яркая. Именно что яркая, другого слова к ней не подберешь. Когда небо вдруг меняет опостылевший серый цвет на голубой, когда солнце, о наличии которого ты за промозглый март попросту забыл, начинает слепить глаза, то мир начинает играть всеми красками, сердце бьется чаще, а кровь стучит в виски, отбивая ритмично «вес-на, вес-на».

Для Коли же весна была не просто словом. Это означало, что скоро он отправится в путь, пусть недалекий, но для него очень важный, и в этот раз точно отыщет небольшую деревеньку, затерянную в лесах неподалеку от Можайска. В лепешку разобьется, а отыщет. Зимой Людмила запретила ему туда соваться, причем с таким видом, что становилось ясно – она не дурит и не шутит, если ее не послушать, то обратно можно не вернуться. А про весну ничего говорено не было.

Вот об этом всем Коля и размышлял, стоя на крыльце дома, затягиваясь сигаретой и глядя на ручьи, в которые превращались стремительно тающие сугробы.

– Еще день-два – и все подсохнет, – сообщил ему Ровнин, выходя из дома. – Если только холода не вернутся.

– Да вроде не должны, – отозвался юноша. – С чего бы? Да и «Яндекс» ничего такого не обещает, а они вроде с погодой никогда не ошибаются.

– Вот и хорошо. – Олег Георгиевич раскурил свою трубку, обдав Колю ароматом чужестранного табака. – Особенно с учетом того, куда тебе надо завтра съездить будет.

– Куда это? – насторожился Коля. Он давным-давно усвоил, что Олег Георгиевич издалека заходит только в тех случаях, когда дело, что он собирается поручить сотруднику, точно ничего хорошего из себя не представляет.

– В область, Нифонтов, в область, – вздохнул начальник отдела. – Понятно, что там сейчас распутица и хляби невероятные, но больше мне командировать туда некого. Михеев кое-чем другим занимается, его отзывать с задания я не хочу, так что только ты и остаешься. А разобраться с происходящим надо непременно, поскольку давненько в тех краях ничего такого не происходило, лет восемьдесят уже, если не больше. Нет, в интернете то и дело страшилки про те места писали, но на деле это были только байки. А сегодня мне один знакомый позвонил, которому верить можно. Нет, вообще-то Кеша большой мастер приврать, но здесь он вряд ли заливает, больно голос был невеселый. Так что – сгоняй и проверь. Со старыми проклятьями шутить нельзя, тут как с зубом, понимаешь ли. Чуть запустил – и получи вместо простой и незамысловатой пломбы процедуру его вырывания. Оно и куда больнее, и куда дороже.

– Зуб – это да, – потер щеку Коля. Он до сих пор помнил, как у него прошлым летом от боли челюсть сводило. Если бы не та ворчливая старушка, которая ему помогла, кто знает, чем бы все кончилось, поскольку к стоматологу он идти из принципа не хотел. – Олег Георгиевич, конкретики бы хотелось. Куда именно ехать, что там случилось?

– А я не сказал? – удивился Ровнин. – Прости, задумался. На Ярославке, в районе Сергиева Посада, вроде как снова призраки дорожные объявились. Слышал про таких?

Само собой, Коля про таких слышал, и не раз. И Пал Палыч про них рассказывал, и Герман, когда еще жив был, и даже Вика как-то раз поведала историю, как с одним таким столкнулась нос к носу. В принципе, это была большей частью совершенно безобидная нежить, которая никому никакого вреда и не думала причинять. Более того – ее даже в каком-то смысле можно было записать в жертвы людской молвы. Нравилось автолюбителям, увидевшим на ночной дороге бесплотную жуткую тень, рассказывать после о том, как злобное привидение специально хотело их с дороги столкнуть, чтобы в кювете окончательно прикончить. На самом деле это души людей, которые по собственной воле или по чьему-то высшему недосмотру не отправились в лучший из миров, и теперь просто бродили в тех местах, где встретили свою погибель. На живых им было плевать, даже если бы те рядом стояли, что уж говорить про водителей и пассажиров машин. Но кто бы в этом хотел разбираться, тем более что у страха глаза велики. Само собой, что каждый второй водитель, заметив призрачно-белую фигуру перед носом своей машины, на автомате сам дергался, и руль дергал, а с учетом того, что подобное почти всегда случалось на довольно непростых участках трасс, риск «улететь» был довольно велик. Вот и гуляют по свету байки про призраков-убийц и нехорошие участки дорог, причем у каждого мало-мальски серьезного шоссе таких мест может быть не два и не три.