Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли

— Ира, что с тобой? — через путаницу странных воспоминаний пробился голос… кажется… Вани. — Ира… Мира… Мери…

— Сменхкара… — прошептали ее губы, и мир вокруг нее отключился.

Бесчувственное тело любимой девушки обвисло на руках у Вани. Ее голова запрокинулась, и она еще раз тихо произнесла неизвестное молодому человеку слово. Красная бархатная коробочка выпала у него из руки, и золотое колечко с бриллиантом укатилось под противоположную полку. Молодой человек хотел сделать предложение, а не смог ни слова выдавить. И что теперь? Словно в наказание, любимая вдруг упала в обморок.

— Сметан-ра? Ира, что это значит? — он встряхнул проводницу за плечи, но девушка не приходила в себя, поэтому следующее, что крикнул Ваня, было имя Ириной напарницы.

Катя влетела в купе через пару секунд и в ужасе застыла в дверях. Ее колени дрожали, ноги подгибались. Она потеряла дар речи. Все-таки яд! Какая ж она дура, что повелась на уговоры таинственного внутреннего голоса и подозрительной накрашенной девицы, представившейся сестрой высокого блондина. Везло же Ирке, такой парень в нее влюбился, а что теперь.

— Она жива, жива, понимаешь? — дрожащим голосом прошептал Ваня, нащупав сонную артерию у любимой. — Нашатырь дала бы…

Но Катя застряла в дверях. Если бы все решилось только пузырьком с нашатырным спиртом, у нее бы отлегло от души. Но шестое чувство подсказывало девушке, что все не так-то просто.

— Что стоишь как вкопанная? Быстро! — рявкнул парень, и Катю словно ветром сдуло.

— Ира-Ира, любимая, что с тобой стряслось, сдалась тебе эта Сметанра, таинственная страна, эх.

— Мой милый, мой фараон, Сменхкара, — повторила Семенова, когда молодой человек поднес к ее носу нашатырный спирт.

— Что за бред? — удивилась Катя.

Шок у девушки уже прошел. Она не отравительница, поняла Ирина напарница, уже легче. И, скорее всего, бред о фараоне Сметан-ре, как его называл Ваня, не вызван пахучими гранулами. Не важно, вообще, связано или нет. Сейчас требовалось как можно скорее найти врачей и помочь Ире.

— В Смоленске скорую вызову, ладно? — шепнула она Ване, и тот кивнул.

Ночью в зоопарк не пройти никому. Из людей. Для ловкой кошки турникеты и заборы — не препятствие, а интересная задача. Забраться на клен, спрыгнуть на забор, а далее в вольер — и готово. Мохнатый манул повел ухом, когда услышал, как некто приземлился неподалеку от его конуры. Приоткрыв один глаз, он посмотрел в сторону, откуда донесся звук, но ничего не увидел. Черная кошка тенью метнулась на мощеную красной плиткой дорожку и вскоре скрылась из поля зрения неповоротливого мохнатого котика.

Очутившись напротив вольера, где спал рыжий осел, она встала на задние лапы и обратилась человеком.

— Эй, братоубийца! — шикнула женщина в тишину.

Осел поднял ухо, но решил не просыпаться.

— Тринадцать лет обижаешься на моего отца? — спросила невысокая черноволосая особа в белом льняном платье. — Может, хватит?

— Шутишь? — не открывая глаз, буркнул осел. — Издеваетесь тут надо мной. В зоопарк продали, потом отправили в 'Шреке' сниматься и все гонорары забрали. И я еще должен забыть все обиды и, в том числе, суд. Баст, ты разум где-то посеяла, да?

Женщина ожидала подобного ответа, поэтому никак не отреагировала. Она молча стояла, прижимаясь спиной к забору, отделяющему вольер от прохожей части. Смотреть на осла не было никакого смысла, он все равно изображал из себя спящего.

— Я долго думала, — вдруг выдала Баст, глядя на звезды, — и пришла к мысли, что тебе легче будет на исторической родине.

— Тебя Амт покусал, когда страдал от бешенства? — сено зашуршало, и женщина поняла, что ее собеседник поднялся.

На это она и рассчитывала.

— Нет, я добилась у отца смягчения наказания. Он разрешил тебе вернуться в древность, но при условии, что ты носу оттуда казать не будешь! Согласен?

Она развернулась и уставилась в умоляющие об амнистии красные глаза осла. Бедный-бедный Сет. Его судили дважды: сначала за жестокое убийство Осириса, а затем, спустя несколько тысяч лет, за покушение на людей и попытки организации межклановой смуты. Тринадцать лет назад Баст и ее отец Ра привели приговор в исполнение и заключили бога в его звериную ипостась и эксплуатировали несчастное животное на съемках в различных шоу и фильмах, а в отпусках Сету полагалось сидеть в вольере перед москвичами, дивящимися его необычной рыжей шкурой.

В этом свете предложение богини выглядело очень заманчивым. Долгожданная свобода, пусть даже и в зверином облике, куда предпочтительнее, чем унизительное положение в настоящем.

— Через тысячу лет я смогу вернуться в эту эпоху? — единственное, что интересовало братоубийцу.

— Если больше ничего не накуролесишь — почему бы и нет, — развела руками Баст. — Так ты согласен?

— Пожалуй…

Довольная ухмылка богини ускользнула от внимания счастливого осла. За каких-то тринадцать лет он забыл слова, брошенные Баст на суде. А обещала она ему тогда не самое лучшее будущее.

Ира шла по темному лесу. Высокие фиолетовые деревья росли так близко друг к другу, что сквозь их сплетшиеся кроны почти не было видно неба. Человек с трудом мог протиснуться между двумя стволами, но худенькой девушке это не составляло труда. Она никогда не была гимнасткой и не ходила по экстремальным тропам в походы. Но, очутившись в неведомом месте, ей нужно было выбраться на свет.

Проводница не понимала, что с ней случилось. Минуту назад она пила чай в компании любимого человека, который стеснялся сказать ей нечто очень важное и прятал в кармане маленький и ценный подарок. Девушка предполагала, что задумал Ваня, она готова была его поддержать, помочь сделать предложение. Только бы выбраться из этого леса.

Лес ужасал. Это другой мир — вдруг подумалось Ире. Как в дешевых фантастических сказках, читанных ей в дороге. Только в отличие от радужных фантазий талантливых юных писательниц, в лесу, где очутилась проводница, никто не жил, не росло ни одной травинки, даже ветру не находилось раздолья. Спотыкаясь о массивные корни, обнимая стволы, Ира пробиралась все дальше, пытаясь найти выход. Пока у нее перед глазами не сверкнула яркая красная молния.

Когда девушка открыла глаза — леса уже не было. Она стояла среди развалин некоего поселения. Ветер играл сухими листьями высоких пальм и вздымал пыль на пустынных улицах. Каменные дома, построенные близко друг к другу, смотрели на единственную гостью города пустыми глазницами окон. Где-то вдалеке скрипела открытая рассохшаяся дверь, а в пустыне выли на луну шакалы. Ира осмотрелась. Это, конечно, лучше леса, в котором ни холодно, ни жарко, не дышится и, кажется, отсутствует время. Но бродить среди оставленных давным-давно тряпок, покосившихся колонн и умирающих пальм, пинать черепки и перешагивать кучи старого хлама — тоже удовольствие не из лучших.