Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

Милли-русалочка, прижимая диск к груди, немного отступила, чтоб не врезаться носом в незнакомую ей девушку.

— Нашли единственный заброшенный пляж за деревней, а тут всякие девочки шляются! — пригрозила кулаком любимая.

Она с легкостью вошла в роль деревенской девки, решившей уединиться с парнем на берегу речки и покупаться голышом, и нахально напирала на Янсен. Еще несколько фраз, и Милли безо всякой магии поверит, что юбка вожатой ей привиделась, и бросится наутек.

— Юля, где Юля? — только и твердила настырная девочка.

— Не было тут никого! Пропала, небось! Ступай в свой лагерь, пока и тебя не похитили! — зная ситуацию в 'Березке', выпалил я.

Как и предполагалось, девочка вздрогнула и бросилась наутек. Сейчас она прибежит к Ивану и доложит, что меня похитили. В лагере начнется переполох. Праздник вряд ли отменят, чтобы не пугать детей. А когда Кощеенко и остальные явятся на пляж… Я уже успел полностью одеться, оставалось только застегнуть на шее волшебное колье. Когда все придут к речке, за столом будет находиться якобы пропавшая Юля.

— Маш-шу, — вздохнул я, — теперь нам надо придумать правдивую сказку о том, куда пропадала Юля, пока деревенская девка уединялась тут со своим другом.

Почесав подбородок, девушка задумалась.

— А ведь мы сами были такими же любопытными детьми, — протянула она, сев рядом с аппаратурой и перебирая диски с музыкой. — И мы не верили в сказки взрослых. Поэтому и эта девочка ни во что не поверит. А брат все поймет, когда увидит нас вдвоем.

Это точно! Я довольно улыбнулся. Иван сразу разберется, кто 'похитил' вожатую Юлю на полчаса, а потом вернул ее обратно.

— Машкаааа! — чумазый черт в короне из папоротника, выскочив из кустов, прижал к груди мою девушку.

Иван бежал к реке быстрее остальных, словно он заранее знал о приезде сестры. Обидно, но факт.

— Испачкаешь, — рассмеялась она, глядя на то, как дети изукрасили гуашью Дуракова.

Пока полная счастья Маш-шу рассказывала брату последние московские новости, я, покрасневший до кончиков ушей, сидел за столом и изучал музыкальную аппаратуру. Занятные коробочки, в которые необходимо вставлять диски и кассеты, оказались не так сложны в обращении, нежели я предполагал. Немного потренировавшись выбирать песни, я вскоре обнаружил, что моя магия помогает определять на кассетах начало и конец треков. Удобно, а то помнится, как диджей Вася на дискотеках вечно невпопад песни включал. Оставалось только разобраться, что да когда проигрывать. Нужно веселиться — прекрасно, изучаю список и помечаю названия, которые как нельзя лучше подходят к нашему сегодняшнему празднику. Учись, Вася, на этот раз не будет ни одной невпопад включенной песни, еще попросишь меня проводить дискотеки!

— Кстати, — Дураков оперся ладонью на крышку стола и посмотрел мне в ясные серые глаза, — тут Милли шепталась с девчонками, будто на берегу деревенскую парочку застукала и нашла брошенную одежду Юли.

Девушки всегда горазды посплетничать. Вспомнить хотя бы болтливую ткачиху Нехтнефрет, которую за ее длинный язык мой старший брат прогнал из дворца, но и после этого она не перестала рассказывать о нашей семье всяческие небылицы. Следовало ожидать, что Милли тут же расскажет о застуканной парочке первому встречному.

— Все уж думали, похитили тебя. Как выкручиваться будешь? Где деревенский пацан?

— Кощеенко сплетню знает? — сухо спросил я. — А Марго?

На оба вопроса Иван помотал головой. Это хорошо, но ненадолго. Уже к вечеру обросшая подробностями невероятная история станет главной сплетней 'Березки'. Из ситуации один выход — устроить незабываемый праздник, после которого Милли не вспомнит о произошедшем казусе. Не то девочка с легкостью догадается, куда пропадала Юля и кто тот самый деревенский паренек.

— Праздник на носу, Кощеенко катамаран для Нептуна заказывает. Вон, поглядите на него. — Иван махнул в сторону тропинки.

Да, что правда, то правда: пока праздник не закончился, никто не станет лезть к начальнику со сплетнями о Юле Шаулиной.

Из лесу вышел Ипполит в сопровождении шикарной свиты: Властителя вод Речных из первого отряда, Катьки-предводительницы русалок и Кости — помощника Ивана Дуракова по укрощению малолетних чертей. Остальные взрослые собирались привести детей к самому началу праздника.

Кощеенко, не обращая внимания на нас и нашу гостью, прошел на понтон и там ждал, пока со стороны деревни не приплывет катамаран. Дряхлый старик, хозяин плавсредства, отдал водный велосипед Ипполиту Матвеевичу под расписку, а сам направился передохнуть под металлическим грибком на пляже.

— И чтобы дети его в речку не кинули, — наставлял начальник подчиненных, показывая в сторону старика.

По сценарию праздника купаются все, кроме ответственного за музыку. Получается, еще и деревенского дедушки.

— Как же, как же, — хихикнул в кулак Иван-черт, — детвора сперва скромняг от грибков купаться потащит.

Хорошо, что директор не слышал этого комментария, не то вечером Марго бы снова разбиралась с нелестными фактами из наших характеристик.

— Значит так, Иван, Константин, — сказал Кощеенко, подойдя к чертям, — ваши нечистые дивизии прячутся вон в том пролеске. Когда они явятся с Николем-Лешим — отведите прямиком туда. Русалочки — вон за тем кленом, Катерина. А вы, Шаулина, включите пока что-нибудь русское народное, ну, Сердючку, например.

Насколько я помню, Андрей Данилко, который тоже из-за конспирации переоделся в женщину, — это украинский исполнитель. Но раз Ипполит считает его русским народным, включу. Маш-шу изо всех сил сдерживала смех. А когда начальник ушел отдавать последние указания перед праздником, я исполнил таки его просьбу, чтоб не нарываться на еще большие неприятности. Благо, что Кощеенко пока ничего не сказал про неизвестно откуда появившуюся златовласую красавицу. Не нравился мне этот праздник с самого начала. Чувствовало сердце неладное. Боги, почему вы оставили меня одного в этом логове?

Солнце сверкало ярко, словно приветствуя толпу участников лагерного ритуала, и играло ослепительно-белыми бликами на речной воде. Дети галдели, перекрикивая голосистую Веерку Сердючку с ее 'Це, горилка! Как эта песня относилась к празднику — я не понимаю. Но раз Кощеенко захотелось услышать голос украинца, то пусть его душа порадуется. Будь на то моя воля, притащил бы замшелый баян и исполнил бы гимн богу солнца. Но ведь не поймет и в очередной раз осерчает.

Ипполит Матвеевич, воткнувший в свой деловой костюм не один десяток папоротников, больше походил на огородное пугало, нежели на ведущего ритуала. Высоко задрав нос, он гордо вышел в середину понтона и объявил в мегафон, что он нынче в роли Ундины.