Отдел странных явлений: Проклятье в подарок

–  Вань, ты что ль?
– стоявший рядом со мной самурай сказал это писклявым голосом и шагнул навстречу маленькому пионеру.

Я тоже, надо заметить, значительно помолодел. И находился в этом подпространстве в том самом облике, в котором я помнил себя лет в восемь: худеньким лысым парнишкой в красивой кеметской одежде. Я недоуменно смотрел на Ивана большими серыми глазами, на один из которых спадала длинная черная челка, заплетенная в косичку.

–  Чё за фигня?
– взвыл программист, хватаясь за голову.

Только голоса собственного он не узнал и прикрыл рот обеими руками. Он орал словно девчонка.

–  Спокойно!
– тихим голосом сказал японец.
– Просто во вселенной кармамонов все выглядят на свои десять-двенадцать. Ну и внешний образ генерируется в зависимости от страны происхождения… кто родом из СССР, а кто… хрен знает откуда.

Последнее явно адресовалось мне, пока я ощупывал себя с ног до головы, и писклявым голоском вопил, что мне до тошноты не нравилась эта прическа, и что я отказывьсь бродить по вселенной кармамонов в таком виде. И, вообще, мне было холодно. Если я срочно не оденусь во что-нибудь теплое, например, в пуховую куртку, которая осталась, как назло, в камере хранения Нариты, то я снова схвачу воспаление и буду валяться в полубессознательном состоянии несколько недель кряду.

–  Пойдем в город и переоденемся, да монстрами надо разжиться, не то жестокую убийцу Нату-Кит не найти, - единственный, кто мог сдерживаться и предлагать что-то разумное, был Киса.

–  О! Карматренеры!
– раздалось откуда-то из кустов, и мы от неожиданности кинулись в заросли травы, что как нельзя кстати росла с другой стороны тропинки.

Вылезший из зарослей шиповника малолетка в зеленом костюмчике тяжело вздохнул и буркнул себе под нос нечто вроде: 'Все от меня убегают!' И отправился прочь на счастье нас, еще не освоившихся тут сотрудников ОСЯ.

–  Что это все значит?
– шепнул Иван на ухо Санджи.
– Почему он кидается на любое человекообразное существо?

Японец в это время снял с себя кимоно и, разорвав наряд на две части, поделился материей со мной. Спасибо, кофточка будет! Вряд ли это действие Кисы помогло нашей скромной мужской компании выглядеть более адекватно: раньше был один по непонятным причинам раздетый, теперь пионера Ваню сопровождали два странных мальчика в серых одеяниях странного покроя. Впрочем, одежда - не главное. Дойти до города и купить ее в магазине - не так сложно. Тем более, по словам Кисы, если у карматренеров, т.е. дрессировщиков кармамонов, есть деньги, то они могу купить себе все, что угодно.

–  Так, Санджи, - маленький Ваня уселся спиной к растущему рядом с зарослями травы дубу, - рассказываем, что это за вселенная, как тут люди живут, и где быстрее всего мы сможем найти Нату-Кит.

Давненько не прогуливался Киса по лугам Джутто, как наместник назвал государство, в которое он перенес нас. Если говорить в двух словах, то местность эта - копия острова Хоккайдо настоящей Японии, однако вместо обычных животных местные жители занимаются разведением кармамонов. Самые амбициозные подростки отправляются искать свою удачу на дорогах Джутто. И целью каждого из них является получение лицензии карманника.

–  Думаю, - Иван не смотрел на своих спутников, - что Ната-Кит как раз одна из них, из этих, жаждущих признания. Если она убила профессора, значит, та по каким-то причинам отказывалась выдать лицензию. Например, девушка была слишком жестока с кармамонами или недокармливала их по утрам. Да и вообще… Карманник, надо же, я думал раньше, что так щипачей зовут…

–  Я тоже, - согласился с ним я.
– А насчет Наты ты прав. Так мыслила бы практически любая зацикленная на своем девица.

–  Зато я не уверен, что в Джутто могла прийти и требовать лицензию девушка, которая очень плохо относится к животным, - рассуждал Санджи.
– Если Ната - поклонница здешней флоры и фауны, то она относится к ним бережнее, чем Гринпис к уссурийским тиграм.

–  Тогда она какой-нибудь выдающийся краматренер, который наставляет на путь истинный всех остальных, - предположил программист, - а убийство… может, профессор Лиственница стала случайной жертвой, а преступник искал Нату. Или Ната и профессор - одно лицо?

Тут Санджи покачал головой:

–  Ребята, чтобы стать выдающимся карматренером, надо получить лицензии как минимум трех государств кармамира. Для путешествия по островам требуется как минимум лет пять. А за то время, что Ната-Кит находится здесь, вряд ли такое возможно! Тем более…

Но он не договорил, потому что из зарослей высокой травы на нас выскочила большая фиолетовая крыса и с диким воплем прыгнула на Киномото. Животное, к счастью только казалось страшным. В его арсенале присутствовало только две атаки - прыгать на жертву и щелкать зубами. Но так как кожа наместника оказалась для крыски не по зубам, Санджи отделался легким испугом.

Иван Дураков держал фиолетового кармамона (а монстр был размером со взрослую кошку) за шкирку и думал - куда бы его пристроить. Киса что-то говорил о том, что подобные звери очень любят жить в кармамячиках - специальных шариках размером с мяч для большого тенниса. Это считалось чем-то типа клетки для пойманных диких кармамонов. Стоило животному попасть внутрь мячика, как встроенные механизмы этого гениального устройства переключали в мозгу монстрика несколько мыслей, и кармамон полностью привязывался к хозяину этого нехитрого инвентаря. Изобретение одного из мадзоку, хвастался Киномото.

–  Никогда не думал, что придется держать в руках настоящего покемона!
– фыркнул программист, отбрасывая крыску обратно в траву.

То ли Иван Дураков промахнулся и кинул крысу слишком далеко, то ли это было обычным стечением обстоятельств, но из кустов вдруг выскочил давешний мальчуган в зеленом костюмчике. Впившись ему в лицо всеми своими когтями, висела фиолетовая крыса и крутила хвостом.

–  Бежим, - сквозь зубы процедил Санджи, и мы кинулись наутек по дороге, изредка оглядываясь.

Лишь мальчуган опять остался стоять посреди дороги, вопрошая, почему его никто не любит. Он провел пальцем по самой глубокой из царапин и расплакался. И только фиолетовая крыса скакала вокруг него, дружелюбно махая хвостиком.

Долго ли коротко ли мчались мы от обычного школьника из Джутто, но вскоре дорожка привела нас в город. Поселение сие скорее походило на средневековую деревеньку: маленькие, словно игрушечные домики из желтого кирпича, красные черепичные крыши, черные окошки со ставенками… словно это не Ниххония, а мирок-иллюстрация к немецкой или французской сказке. Только по мощеным серой плиткой улочкам катались на велосипедах одетые по-современному детишки, под ногами у них крутились мелкие кармамоны, коих ни Иван Дураков, ни тем более я не различали по видам и названиям. Кошки, крыски, собачки, зайчики и прочие милейшие зверушки радостно пищали, когда малолетние хозяева забавлялись с ними. Да и взрослые тоже не гнушались помощью замысловатых зверей. Одна женщина развешивала простыни на веревке, а таз ей держала розовая обезьянка с большими ушами. Мужчина, прошедший мимо нашей компании, совершенно не боялся, что у него на плече восседал зелененький паучок размером с ладонь. В фонтанах резвились маленькие зайчата и черепашки. Впрочем, город проживал очередной славный день.

Синеволосый парень лет восемнадцати шел под ручку с грудастой фигуристой девицей. Эта парочка, одетая в форменную белую одежду с буквами 'С' на груди, была явно в хорошем настроении. То один, то другой тыкали пальцами в сторону детишек и злорадно хихикали над увиденными кармамонами.

–  О, зырь, Ника, лысый карматренер!
– ржал парень тыкая пальцем в мою сторону.

Злость сама вырвалась наружу, и я стиснул зубы, а щеки загорелись, словно от стыда. Хихиканье за спиной не стихало, и я, сжав кулаки, бросился прочь.