Отдых не для слабонервных
Шрифт:
– Ну, и хочется! – проговорила Надежда вслух, подводя таким образом конец дискуссии, и решительно зашагала к двухэтажному кирпичному дому. Авантюристка в ней как всегда одержала верх.
Подойдя к подъезду, Надежда Николаевна опасливо огляделась. Ее не оставляло ощущение, что пустующие дома следят за ней глазницами выбитых окон. Тяжело вздохнув, Надежда подергала дверь подъезда.
Та, как и следовало ожидать, была заперта.
«А ты как думала? – снова ожил рассудительный голос. – Ты думала, что дверь гостеприимно открыта, и за ней тебя ждет радушный прием? Это тебе еще одно предупреждение –
– И не подумаю! – отрезала Надежда и пошла вдоль дома, отыскивая другой вход.
Другого входа не было, зато примерно через каждые десять метров в кирпичной стене на уровне тротуара были проделаны подвальные окошки. Большая часть из них была заколочена, и Надежда разочарованно проходила мимо. Вскоре стена закончилась. Надежда свернула за угол и тут же увидела еще одно подвальное окно. Как и все предыдущие, оно было забито досками, но доски эти прилегали неплотно, и самое главное – из-за них доносились какие-то голоса.
Надежда опустилась на корточки и осторожно заглянула в щель между досками.
За окном было темно, и в первый момент ей ничего не удалось разглядеть. Однако скоро ее глаза привыкли к скудному освещению, и она разглядела мрачный полутемный подвал, пол которого были завален грудами пустых мешков и ящиков. Один угол подвала был расчищен, и там, на голом цементном полу, валялся со связанными руками и ногами уже знакомый Надежде человек – тот самый, которого она видела возле памятника Тургеневу.
Надо сказать, что с тех пор его внешность еще больше пострадала. Видавший виды костюм был помят и безнадежно испачкан, лицо разбито, нос распух, рот окровавлен, под правым глазом проступил здоровенный синяк. И судя по всему, это был еще не конец.
Над несчастным стояли два человека в одинаковых черных костюмах. Они по очереди били его ногами, как будто выполняли какую-то трудную, но необходимую работу. Человек на полу при каждом ударе глухо вскрикивал и пытался отползти.
Наконец экзекуция прервалась. Один из людей в черном наклонился над жертвой и проговорил усталым ленивым голосом:
– Ну что, Фалалеев, тебе еще не надоело? Может, прекратишь играть в несознанку? Скажи, зачем тебе понадобились те старые материалы! Скажи, с кем ты должен был встретиться возле памятника?! Кто сунул нос в то старое расследование?
Мужчина на полу молчал, только мучительно стонал.
– Значит, не хочешь по-хорошему… – Человек в черном притворно вздохнул, замахнулся и изо всей силы ударил лежащего ногой.
Тот охнул от боли, застонал и проговорил заплетающимся языком:
– Не надо… я все скажу… все что знаю…
– Так говори!
– Это тот мужик, что тогда попал в аварию… Шубин его фамилия… Он сам меня нашел, денег дал и еще больше обещал, если я ему те материалы достану…
– Шубин? – удивленно переспросил человек в черном и переглянулся со своим напарником. – Это что за Шубин?
– Да это мужик из «ауди», – отозвался тот. – Ну, который столкнулся с «крузером»…
– Я что-то не врубаюсь! Он что, жив остался?
– Остался… – неохотно проговорил напарник.
– Нехорошо! Грязная работа!
– Да он память потерял! – протянул напарник. – Совсем ничего не помнил, ну, мы и подумали…
– Подумали!
Думать надо только в исключительных случаях, а во всех остальных – исполнять приказы! Видишь, что теперь выходит? Потерял, говоришь, память – и снова нашел! И начал совать нос не в свое дело! Ладно, с этим мы разберемся…Он снова наклонился над лежащим и спросил сквозь зубы:
– Ты ему уже отдал материалы по делу?
– Нет! – прохрипел тот. – Я с ним еще поторговаться хотел… Думал побольше денег слупить…
– Ладно, тут все ясно. Надо этого Шубина искать, исправлять, как говорится, ошибки молодости.
– А с Фалалеевым что делать? – спросил напарник, ткнув лежащего носком ботинка.
– С Фалалеевым? – Человек в черном усмехнулся. – А с ним ничего не надо делать! С ним тут без нас разберутся!
– Кто?
– Крысы! – Человек в черном посветил фонариком по углам подвала, и оттуда донесся громкий противный писк.
– Крысы? – переспросил напарник. – А ты уверен…
– Уверен! Через несколько дней от него одни кости останутся! Не раз проверяли!
– Ребята… – раздался снизу слабый голос Фалалеева. – Не будьте зверями! Пристрелите меня!
– Может, и правда того… пристрелить? Не слишком ли это… того… жестоко?
– Чего? – Человек в черном удивленно уставился на напарника. – Ты у нас что, мать Тереза? Что-то я раньше за тобой такого слюнтяйства не замечал!
– Ну, одно дело – морду разбить или там пару ребер, а тут – крысам скормить…
– И это как раз правильно! – поучительным тоном произнес человек в черном. – Фалалеев сам крысятничал, на деньги польстился, значит, самое правильное – скормить его крысам! Это как раз будет по понятиям! А пристрелить – это последнее дело: пулю потом могут найти, разбираться начнут, кто стрелял да почему… А так, сожрали крысы бомжа, кому до этого есть дело?
– Ребята, не бросайте меня так! – лепетал Фалалеев. – Будьте людьми! Пристрелите!
– Раньше надо было думать!
С этими словами человек в черном развернулся и торопливо покинул подвал.
Напарник последовал за ним, на прощание бросив на Фалалеева сочувственный взгляд.
Тот только стонал и всхлипывал.
Надежда не сводила с него глаз.
«Ну, теперь-то, надеюсь, ты поняла, в какую скверную историю влипла? Теперь-то ты поедешь домой?» – снова дал о себе знать рассудительный и трезвый голос, но на этот раз он звучал робко и неуверенно.
– Что? – возмутилась Надежда Николаевна. – Оставить человека умирать такой страшной смертью? Оставить его на съедение крысам? Нет, ни в коем случае!
«Но тогда тебе придется залезть в подвал, кишащий крысами!» – ехидно проговорил тот же голос.
Это был сильный аргумент.
Крыс Надежда боялась, как всякая нормальная женщина. Прежде она боялась не только крыс, но даже маленьких безобидных мышей, но за почти одиннадцать лет кот Бейсик приучил ее к виду дохлых мышей, которых он регулярно ловил на даче и выкладывал посреди дорожки или на клумбу с тюльпанами. Надежда постепенно привыкла и при виде этих кошачьих подарков в обморок не падала. Но крысы… Крысы – это совсем другое дело! С крысами кот никогда не связывался, Надежда подозревала, что он сам их боится.