Отец моего ребенка

— Могу тебя поучить пользоваться палочками.

— А почему раньше не учил?

— Мужчинам нравится заботиться о женщинах, это естественно. Я уже начинаю думать, как тебя Антон терпит.

— Терпит? Может, начнем с того, как именно ты себя ведешь?

С чужими невестами ведут себя не так.

— А как я себя веду? — улыбнулся Павел. — С матерью своего ребенка? Оль, я всего лишь оплатил одежду вместо испорченной по моей вине.

Похоже, эту пикировку я проиграла.

— Ты невыносим, — добавила тихо.

— Ты же раньше как-то выносила. Я просто хочу помочь. Может, я беспокоюсь о том, что скажет Антон, что я тебя палочками есть не научил? Не упрямься, это просто палочки.

Когда принесли еду, Павел решил исполнить обещание. Даже мелкая заинтересовалась и попросила дать ей тоже. Правда, она больше размазывала, чем ела. Я недалеко от нее ушла. С грустью отмечала, что пока пытаюсь освоить новую для меня науку, горячие роллы с хрустящей корочкой остывают. Павел уже сам начал меня направлять, то и дело поправляя палочки в моих руках и контролируя, чтобы я вновь не сложила неправильно пальцы. Наконец, у меня начало получаться, и помощь бывшего стала не нужна. Павел отпустил мою руку, и только сейчас я задумалась о том, что, быть может, принимать его помощь было неправильно. Хотя, с другой стороны, что в этом такого? Мы оба родители и просто общаемся. Но все равно почему-то было не по себе. Я словно акробат, который пытается пройти по тонкому почти незаметному тросу. Нельзя уклоняться от общения с бывшим полностью, иначе он подумает, что я делаю это, потому что до сих пор что-то чувствую к нему. Но и расслабляться с Павлом нельзя. Несмотря на его вчерашний ответ, уверена, что моя счастливая жизнь с Антоном в его планы не входит.

Кстати, об Антоне. Странно, что он до сих пор не звонит. Проверила телефон. Куча пропущенных звонков и уже двадцать сообщений. Оказывается, я умудрилась поставить телефон на беззвучный режим. Даже боюсь представить, что Антон успел предположить. Сообщения читать не стала, решила сразу позвонить.

— Привет. Телефон оказался на беззвучном режиме. Сегодня увидимся

— Оль, я уже подумал… — Антон, к моей большой радости, промолчал, что именно он подумал. — Буду ждать тебя в парке в пять.

— Я могу вас отвезти, — сказала Волков. Он явно слышал разговор.

— Мы сами

— Ни к чему вам ехать на такси. Мало ли.

Решила сдаться. В конце концов, чем чаще Волков видит меня с Антоном, там больше будет осознавать, что у меня есть жених и наша сделка бессмысленна. Я к нему никогда не вернусь.

Приехали мы быстро — удалось проскочить многочисленные пробки. Хотя в интересах Павла было бы застрять в одной из них, чтобы я как можно меньше побыла с Антоном. Но бывший решил обойтись без такого мелочного способа. Зато когда припарковал машину, сразу же поспешил открыть мне дверь на глазах у Антона, ждавшего нас возле парковки. Явно решил продемонстрировать конкуренту какой он джентльмен. А потом поспешил достать малышку из детского кресла. Катюшка едва стояла на ногах и сонно зевала. Похоже, у нее было слишком много впечатлений. Ничего, сейчас аттракционы увидит, сразу взбодриться

Павел бросил на прощание:

— Ладно, до вечера, девочки! Пока, Антон!

Мужчины обменялись взглядами. У обоих они были далеко не благожелательными, скорее, каждый желал сопернику всего самого плохого. Как только Волков отъехал, Антон сердито произнес:

— Знаешь, Оль, это ненормально. Когда ты гуляешь с другим, а потом едешь ко мне.

Я устало вздохнула. Знала, что так будет. Более того, предупреждала Антона об этом, сама говорила, что ему придется нелегко, и если он не хочет пойти до конца и принимать меня со всеми проблемами, нам нужно расстаться.

— Ты же знаешь, что между нами ничего нет, и понимаешь, чего он добивается, — напомнила.

— Зато ты впервые надела платье, — сказал Антон, подойдя ближе. Приобнял за плечи. — Я уже сомневался, есть ли они у тебя вообще. Ладно, пойдем, покатаем ребенка на аттракционах. Расскажешь заодно, как прошел день.

Выбрали карусель, на которой Катя может кататься сама.

Мы старались не вести подобные разговоры при ребенке. Я сама пока не знаю, чем все закончится.

— Оль, по-хорошему тебе нужно искать на Волкова какой-нибудь компромат, иначе бывший не отстанет, — сказал Антон. — Чем он занимается?

— Ищет того, кто заказал эту сфабрикованную измену.

Я решила не лгать. В моей ситуации опасно что-то скрывать. Неизвестно, чем это может обернуться.

— Ищет того, кто монтировал фотографии? — спросил жених, наблюдая за малышкой.

— Фотографии? — переспросила я. — Я не говорила, что это были фотографии.

— Говорила, — неуверенно сказал, Антон, но было поздно.

Потому что я все поняла. В один момент мой спокойный устоявшийся мирок рухнул. Рядом проносились детские восторженные крики, но мне было все равно. Меня как будто не стало, словно сердце разбилось на тысячи осколков. Потому что человек, которому я доверяла и за которого собиралась выйти замуж, все знал. И на этому было одно единственное объяснение — он в этом замешан.

Глава 13.

Почему? За что? Наверное, это был вопрос к мирозданию, но ответил мне именно Антон.

Это был простой заказ на пятьдесят фотографий, всего лишь заменить мужчину и фон. Два дня кропотливой работы. Я не думал, к чему это приведет. Оль, это было всего лишь работой, а мне тогда были нужны деньги. Я не задавал лишних вопросов.

— Всего лишь работа… — горько повторила я. — Всего лишь работа — разрушить мою жизнь.

Причем у Антона это получилось дважды — тогда и сейчас.

Оль, это мог сделать кто угодно, — продолжал оправдываться Антон! Самое нелепое оправдание в моей жизни. — Я все понял, только когда познакомился с тобой. Окончательно все осознал, только когда ты рассказала о причине вашего расставания. Наверное, лучше бы он молчал. Каждое его слово резало, словно нож.

— Ты все знал, Антон. Ты год как знал, что произошло на самом деле, знал, что случилось, и молчал.

Слезы градом лились из глаз. Меня всю трясло. Где-то в глубине души происходящее казалось сном, вот только этот кошмар происходил наяву.

— Я не мог сказать, это было слишком сложно, — тихо ответил Антон. — Но я считал, что могу все исправить.

— Предложение стать твоей женой и было этой самой попыткой исправления? — горько усмехнулась я.

Мой мир рассыпался, словно карточный домик. В одном мгновение. Из-за дуновения ветра. Я думала, Антон меня любит, верила в это, но я жестоко ошиблась. Никакой любви между нами не было.

— Нет. Оль, если любишь, прости меня.

Очень хорошо замечание — если. Если любишь, то простишь. Если любишь, будешь доверять. Я, похоже, устала от этих всех представлений о любви. Слишком жестко они разбиваются о твердую поверхность реальности, и каждый осколок оставляет новую рану. Антон все ещё что-то пытался мне сказать, но я уже не слушала. Кровь слишком стучала в висках. Я не хотела слышать, самое важное я уже знала. Просто смотрела, как останавливается карусель, как сотрудник парка отстегивает ремни безопасности и освобождает мою дочь. Прошло лишь пять минут, как она туда села. Хватило пять минут, чтобы моя жизнь разрушилась вновь. Сколько это оборотов карусели?

Малышка уже спешила ко мне, и я утерла злые слезы.

— Не хочу тебя видеть, — произнесла тихо, почти одними губами. Но не сомневалась, что он услышит. — Мне плевать, что ты скажешь.

Взяла ребенка за руку и потащила дальше. Катюшка не могла понять, что происходит лишь, растерянно смотрела на меня:

— Мамочка, тебе больно?

— Больно, — сказала я. Это только взрослые считают, что дети ничего не понимают. Вот поэтому нам надо домой.

Дрожащими руками нашла в сумке сотовый. Хорошо, что номер Павла в набранных совсем недавно. Быть может, он не успел далеко уехать.