Отечественная история (до 1917 г.)

Андрей становился непопулярным у населения, институт княжеской власти не исполнял свои функции. Заговор против князя был осуществлен при молчаливом согласии общества: и верхов, и «людья». Летопись красочно живописует сцену убийства владимиро-суздальского князя.

Возглавил заговор некто Петр, зять боярина Кучки. С ним были ключник Анбал (по происхождению — осетин), княжеский ключник Яким Кучкович и Ефрем Моизович. Всего в заговоре участвовало 20 человек. Летней ночью они пришли ко дворцу Андрея. Но тут их охватил страх и трепет. Страх они утопили в медовухе, которую пили здесь же в медуше — специальном погребе. В покои князя вела лестница, которая сохранилась до сих пор в Боголюбове. Поднявшись вдоль стен, расписанных фресками, заговорщики оказались на втором этаже и затем по переходу пришли к опочивальне князя. Дверь была заперта, и убийцы пошли на хитрость. Сказал один, стоя у дверей: «Господин, господин!» Князь спросил: «Кто тут?» Тот отвечал: «Прокопий». Прокопий был личный слуга Андрея. Князь сразу распознал обман: «О, паробьче не Прокопья». Тогда они начали бить в дверь и силой выломали ее. Князь хотел схватить меч, но ключник Анбал еще днем вынул его. Перед опочивальней был узкий коридор, узким был и дверной проем. Поэтому в комнату ворвались только двое заговорщиков. Обладавший недюжинной физической силой, закаленный в боях князь и без оружия сбил одного из противников с ног. Но силы были неравны. Князь не уберегся от сабельного удара и упал. Тут ворвались и другие заговорщики. В темноте они умудрились ранить одного из своих сообщников, которого князь опрокинул на пол. Затем они стали наносить удары Андрею. Думая, что князь убит, убийцы взяли своего раненого друга и ушли. Андрей же через некоторое время очнулся. Держась за стену, он вышел на площадь и пошел «под сени». Заговорщики услышали его стоны и вернулись. Они поднялись во дворец, но не обнаружили там князя, что вызвало панику среди них. Тогда они стали искать его по кровавым следам и нашли. Страх ожесточил их еще больше. Они стали рубить его мечами, так что отсекли левую руку.

Смерть князя стала сигналом к грабежам его имущества. Эти грабежи никакого отношения не имеют к классовой борьбе, а являются архаическим способом перераспределения богатства на коллективных началах. У древних народов имущество правителей часто считалось принадлежащим всем.

После смерти Андрея вопрос о княжении стал яблоком раздора между Ростовом и Суздалем, с одной стороны, и Владимиром — с другой. Завязалась борьба, в ходе которой городские общины приглашали на княжение различных князей. Владимирцы делали ставку на князя Михаила Юрьевича — брата Андрея. Началась война между Ростовом и Владимиром, в результате которой перевес оказался на стороне Ростова. Михаил вынужден был уйти из Владимира, и там стали править ростовские бояре. Терпение владимирцев быстро иссякло, и они вновь пригласили на княжение Михаила. В 1177 г. болезненный Михаил умер, и ростовцы вновь начали борьбу за свой приоритет, приведя «своего» князя Мстислава Ростиславича из Новгорода. А владимирцы посадили на столе Всеволода Юрьевича (1177–1212), прозванного за многочисленность своего семейства Большое Гнездо. Война стала неизбежной, и все попытки Всеволода предотвратить ее оказались безуспешными. Победа осталась за Владимирской волостью и ростовцы вынуждены были повиноваться ей и ее князю.

Владимирский город-государство становился все более могущественным, активизируя свою внешнюю политику. Владимир вмешивается в дела своего южного соседа Рязани, посылает своих правителей в Новгород. Более того, Всеволод, опираясь на силу своей волости, сажает князей и в Киеве. При нем совершаются походы и на волжских болгар. Могущество Всеволода потрясало современников. Автор «Слова о полку Игореве» восклицал: «Ты бо можеши Волгу веслы рас-кропити, а Дон шеломы выльяти!»

Но будучи грозой для соседей, князь был другим в своей земле. Ему приходилось прислушиваться к мнению «людей» — массы городского и сельского населения Владимирр-Суздальской земли. Не раз он действовал, подчиняясь требованиям владимирцев. После его смерти его оплакивала «вся земля».

Как и в Галицкой земле, на далеком Северо-Востоке процесс волостного дробления несколько задержался, и земля сохраняла свою силу долгое время. Однако в начале XIII в. во всех важнейших центрах — Ростове, Владимире, Переяславле — утвердились свои князья. Константин, Юрий и Ярослав Всеволодовичи, севшие в этих городах, предстают перед нами не феодальными властителями, отгороженными от народной массы, а князьями, избранными и утвержденными народом. Это значило, что стремление городских волостей к самостоятельности достигло здесь уже значительных размеров, поскольку князья приглашались городскими общинами. Социальное развитие здесь шло в общерусском русле. Нельзя согласиться с теми исследователями, которые полагают, что в Северо-Восточной Руси уже в XIII столетии наметились объединительные тенденции, что проявлением этих тенденций была политика владимирских князей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Для подобных выводов нет достаточных оснований. Они представляют собой своеобразную ретроспекцию порядков уже московского периода нашей истории. В первой четверти XIII в. Ростово-Суздальская земля распалась на несколько городов-государств, волостей.

§ 6. Галицко-Волынская Русь

На юго-западе находились Галицкая и Волынская земли. Города-государства формировались здесь в рамках племенных территорий бужан, волынян, хорватов, тиверцев и уличей. То была обширная область, простиравшаяся от Побужья до бассейна реки Сан. Она граничила с Польшей, литовскими землями, «горы Угорские» (Карпаты) отделяли ее от Венгрии; на юго-востоке границы земель охватывали земли Причерноморья от Южного Буга до Дуная. Геополитическое положение накладывало отпечаток на политическое развитие этих земель, так как соседние государства постоянно вмешивались в их внутренние дела. Оно определяет и специфику источников, сосредоточенных, прежде всего, на внешнеполитических событиях, междоусобной борьбе князей, «крамолах» бояр.

Волынская земля получила свое название от древнего племенного центра — Волыня на Буге. Местные союзы племен рано оказались в орбите влияния Киева, оказывая военную помощь киевским князьям и выплачивая дань. Но здесь отношения Полянского центра с подвластными ему племенами, в принципе аналогичные отношениям с другими покоренными восточнославянскими племенами, осложнялись тем, что помимо приднепровской Руси сюда стремились проникнуть Чехия и Польша и территории стали предметом соперничества.

На смену племенным центрам в конце X — начале XI в. здесь выдвигается Владимир — будущий стольный город Волынской земли, впервые упомянутый в летописи под 988 г. Он расположился неподалеку от Волыня, что позволяет говорить о «переносе города», понимая под этим перемещение правящих функций из одного города в другой.

Здесь консолидируется вечевая община, идет процесс формирования города-государства, свидетельством чего является появление собственного княжения, утверждение епископии. Но в первой половине XI в. город покорно принимал к себе на княжение сыновей великого князя киевского. Ярослав Мудрый посадил во Владимире своего сына Игоря, затем Всеволод Ярославич передал город Ярополку Изяславичу.

Последний был изгнан из Владимира князьями-изгоями: братьями Ростиславичами и Давыдом Игоревичем. Чтобы утихомирить обделенных князей, Всеволод на правах киевского властителя отдает Перемышль и Теребовль Ростиславичам. Эти два города стали, наряду с Владимиром, важнейшими центрами Юго-Западной Руси. Надо отметить, что борьба князей между собой, как и в других регионах Руси, отражала процессы становления волостного строя.

Явное стремление вырваться из-под властной опеки Киева наблюдается во второй половине столетия, когда после Любечского съезда развернулась борьба за эти земли. В ней столкнулись интересы киевского князя Святополка и поддержавшего его Давыда Игоревича и княживших в Теребовле и Перемышле князей Василько и Володаря Ростиславичей. Однако за спинами князей стояли вечевые общины городов — вече стало играть огромную роль в политической жизни. С ним встречаемся уже в ходе драматических событий 1097 г.: во время осады Владимира именно вече решает судьбу города, требуя у князя выдать тех, кто ослепил Василька Теребовльского.

В это время интенсивно формируется и Владимирская волость: Всеволож, Перемиль, Бужеск, Белз, Луцк и др. — все это пригороды, признающие власть главного города, составляющие с ним органическое единство. Зависимость пригородов от главного города устанавливалась по разным линиям: политической, административной, военной.

По мере того как складывалась Владимирская волость и происходило сплочение местных социальных сил, обострялась борьба Владимира за независимость от Киева. В конце XI — начале XII в. Владимир вместе с пригородами составлял крупную по размерам волость Юго-Западной Руси, Однако своя княжеская династия здесь появилась лишь в 1130-х гг., у истоков которой стоит внук Владимира Мономаха — Изяслав Мстиславич, затем его сын Мстислав. К середине XII в. прекращается зависимость Владимирской волости от Киева.

Но начинается борьба внутри Волынской земли, усложняется волостная система, внутри которой появляются городские центры, тяготеющие к независимости от главного города. В рамках старой Владимирской волости формируются более мелкие волости, возглавляемые своими городами. Так, в 1170-е гг. окончательную самостоятельность приобретает Луцк.

Как отметил М. С. Грушевский, Мстиславичи невысоко ценили свои волынские волости, всю жизнь боролись за киевский стол. Князем, для которого интересы Юго-Западной Руси оказались главным делом жизни, стал Роман Мстиславич. Узнав о смерти своего отца, княжившего на Волыни, он в 1170 г. пришел во Владимир из Новгорода. Его младшие братья уже сидели в Белзе, Червене и Бресте, и скоро Владимирская земля разделилась на Владимирскую и Белзко-Червенскую волости. Луцкая земля также разделилась на две волости: Дорогобужскую и Пересопницкую. Роман был первым из волынских князей, кто увидел преимущества соседней Галицкой волости.

Галицкая земля обособилась позже Владимирской. Сам город появляется на страницах летописи только после 1141 г., но выход Галича на историческую арену — итог предшествующего развития города. Более древним городам этого региона — Перемышлю и Теребовлю — пришлось уступить пальму первенства Галичу: они, наряду с другими городами, вошли в состав волости Галича, стали его пригородами.

В Галиче идет процесс становления вечевой общины, что получает отражение в появлении здесь своего княжения, а князь Владимир (Владимирко) Володаревич (1141–1152) делает Галич столицей формирующегося города-государства. Как и везде, этот процесс сопровождался ожесточенной борьбой против Киева, а со временем и против соседней Владимирской волости, которая часто вступала в союз с Киевом против Галича.