Отечественная история (до 1917 г.)

Увеличившись вдвое, Москва выступила претендентом на великое княжение и вступила в борьбу с основным противником — Тверью. В кровавой драме, разыгравшейся в последующие два десятилетия, пали и тверской князь Михаил, и его враг Юрий, и сын тверского князя. На чьей стороне окажется победа, наверное, в ту пору не мог бы сказать никакой прорицатель и ясновидец.

Но московский княжеский стол достался талантливому и энергичному князю Ивану Даниловичу по прозванию Калита (1325–1340). Из пяти Даниловичей в живых остался только он один, а остальные умерли бездетными. Эта, казалось бы, историческая случайность привела к важным последствиям. Московская «отчина» не делилась, не дробилась между наследниками. Целиком попала она в руки Ивана Даниловича. И руки эти были надежными. Прекрасный дипломат, искусный политик, Иван Данилович сумел оградить Московское княжество от набегов татар. Летописец отмечал, что после вокняжения Ивана «была оттоле тишина великая на 40 лет, и перестали татары воевать Русскую землю и убивать христиан, и отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости, от насилия татарского и была оттоле тишина великая по всей земли». Дело в том, что Иван Данилович очень успешно проводил ставшую уже традиционной для московских князей политику задаривания. И хан, и его жены знали, что каждый приезд Ивана — это гора подарков, это огромный «выход», собранный в русских землях. Мир и дружбу с Ордой Иван Данилович использовал для укрепления позиций Московского княжества.

Он нанес страшный удар по Твери — главному сопернику Москвы. В 1327 г. в Твери вспыхнуло восстание против татар. Иван возглавил карательную экспедицию. Тверская земля была опустошена, а ярлык га великое княжение ордынский хан Узбек передал Ивану Калите. Иван склонен был себя считать уже не только московским князем, но «всея Руси». Властно разговаривал он с северным исполином — Beликим Новгородом, а при попытке сопротивления разорил Новгородскую волость. Унаследованные Калитой владения невелики. Это пять или семь городов с уездами. В этих уездах находились 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Иван Данилович начинает усиленно скупать земли у других князей, у митрополита, у монастырей, у частных лиц. Он купил даже три удельных города: Белозерск, Галич и Углич. Купленные земли лежали чересполосно, владения Москвы тянулись цепочкой к Северу. Уже в 1337 г. московское войско ходило в район Северной Двины: Москва стремится к богатым пушниной северным землям. Иван способствовал тому, чтобы митрополит Петр обосновался в Москве. Здесь он и скончался. А его преемник Феогност окончательно сделал Москву своей резиденцией. Значение этого события трудно переоценить: ведь в Средневековье религия играла огромную роль не только в идеологии, но и в политике. Иван Калита прекрасно умел этим пользоваться. Когда его противник — тверской князь — попытался воспользоваться поддержкой Пскова, то митрополит наслал «проклятье и отлучение от церкви» на псковичей. Те подчинились, а тверской князь бежал из Пскова.

Духовная Ивана Калиты — первый из дошедших до нас документов такого рода — интереснейший памятник, многое говорит о силе и богатстве Московской земли после Калиты. Калита мог уже по своему усмотрению распорядиться княжеским столом. Он передал его своему сыну Симеону Ивановичу Гордому (1340–1553), который продолжал политику отца.

После смерти отца Симеон вместе с другими князьями отправился в Орду и из рук хана Узбека получил ярлык на великое княжение. Вернувшись на Русь, он торжественно сел на великокняжеском столе с соблюдением всех обрядов. Правда, после смерти Узбека ему пришлось вновь ехать в Орду, но и новый хан оказался на его стороне.

Поддержка хана привела к тому, что Орда в недолгое правление Симеона не тревожила Русь. Шаткий мир сохранялся и с Великим княжеством Литовским. Не последнюю роль тут сыграло то, что Симеон был женат на одной из дочерей Гедимина, а Ольгерд женился на свояченице Симеона, тверской княжне. Но главное, видимо, то, что у противников еще не было сил для решающей борьбы.

Пользуясь внешним миром, великий князь сумел еще больше распространить свою власть среди собратьев-князей. Эта власть была закреплена особым договором, согласно которому князья должны были почитать старшего брата «во отцево место». Поддержка князей СевероВосточной Руси, в свою очередь, позволила перейти к более активной новгородской политике. В ходе возникшего в пограничном Торжке конфликта новгородцы спасовали перед «низовой» ратью Симеона и уплатили «черный бор» (налог) со всех своих волостей.

Симеон много внимания уделял строительству и украшению Москвы. При нем все каменные храмы, построенные отцом, были расписаны фресками. Умер князь в расцвете сил от чумы, эпидемия которой («черная смерть» — назвали ее современники) посетила Русь.

Иван Иванович Красный (1353–1359) назван летописью «кротким, тихим и милостивым». Судя по всему, твердостью характера он не мог сравняться со своими отцом и братом. Но, тем не менее, ему удалось отстоять все то, чего достигли предшественники. Более того, можно говорить об усилении княжеской власти в его правление. Это сказалось в известном конфликте с тысяцким. Власть тысяцкого, сохранявшаяся еще со времен Киевской Руси, была тесно связана с волостной общиной, по сути это была общинная власть, задействованная в военной сфере. Еще при Симеоне Гордом московский тысяцкий боярин Алексей Петрович Хвост был изгнан и лишен своих волостей. При Иване он вернулся, но в феврале 1357 г. его тело во время заутрени было найдено на площади с признаками насильственной смерти. Криминальный сюжет, взволновавший москвичей, означал рост самодержавных тенденций за счет общинных традиций (И. Я. Фроянов) и явно был развернут по замыслу самого князя.

Сложным было положение Москвы во время вступления на княжение малолетнего сына Ивана — князя Дмитрия. Воспользовавшись малолетством князя, суздальско-нижегородские князья «оттягали» ярлык на великое княжение. Но сила Москвы была уже столь значительна, что даже при малолетнем князе московским боярам и митрополиту Алексею удалось вернуть ярлык. Однако положение Московской земли оставалось сложным: против нее вела борьбу Тверь, которую поддерживали Великое княжество Литовское и Орда. Да и политика Рязани была враждебной. На период 1367–1375 гг. приходится три «литовщины» — когда войска Ольгерда приходили к самой Москве. Впрочем, переломить ситуацию в пользу Твери и Литвы они не смогли.

В 1375 г. началась московско-тверская война, в которой Москва сплотила в борьбе против своей соперницы фактически все русские земли. Естественно, что такой силе тверской князь Михаил Александрович противостоять не мог, и ему пришлось заключить договор, по букве которого он стал «младшим братом» Дмитрия и «братом» Владимира Андреевича Серпуховского, находившегося в подчинении у московского князя. Другими словами, был зафиксирован подчиненный характер тверского княжения по отношению к Москве.

Территория Москвы росла, она крепла, усиливалась вместе с ней и княжеская власть. Это могло происходить лишь за счет ослабления вечевых институтов. Уже Иван Калита активно стремился к подавлению вечевой деятельности не только у себя, но и в соседних землях. Но в соседних землях это получалось лучше, чем у себя, — ведь московскому князю приходилось опираться и на поддержку земства. Одним из лидеров последнего был тысяцкий, который выбирался самими москвичами, т. е. городским и сельским людом, руководил волостным ополчением и т. д. Уже в правление Ивана Красного влияние тысяцкого падает.

При Дмитрии Ивановиче, после смерти в 1373 г. московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова, должность тысяцкого была отменена, а сына покойного, который попытался бежать в Тверь, изловили и отрубили ему голову. Однако парадокс ситуации заключался в том, что московская великокняжеская власть, начавшая приобретать монархические черты и нанесшая удар по вечевой народной организации, находит все большую поддержку в том же самом народе, который все больше видит в ней «представителя порядка в беспорядке», надеется найти в ней опору в борьбе с внешними врагами.

О возрастании силы и значения великокняжеской власти свидетельствовал и первый в истории Московской Руси княжеско-церковный конфликт. Он проходил на фоне сложной внутрицерковной борьбы, развернувшейся в то время. Митрополичьей власти в лице Алексея пришлось столкнуться с такой проблемой, как наличие еще одной православной митрополии на территории Великого княжества Литовского. Патриарх создал ее, поставив в 1375 г. митрополитом Литовско-Русского государства известного деятеля Церкви, выходца из Болгарии — Киприана. После смерти Алексея великий князь выдвинул кандидатом на его место Митяя, своего духовника, хранителя государственной печати. Подготавливая его выдвижение, Дмитрий возвел его в архимандриты кремлевского Чудова монастыря. Митяй поселился на митрополичьем дворе. Князю удалось добиться положительного ответа византийского патриарха, но в среде столичного духовенства фигура княжеского человека оставалась непопулярной. В этой ситуации Киприан «пробрался» в Москву, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, однако, испытав двухдневное пленение, он вынужден был вернуться в Литовско-Русское государство.

Чтобы провести на митрополичий престол своего любимца, Дмитрий собрал епископов из разных городов. И вот здесь-то он потерпел фиаско: епископы отказались возвести в сан Митяя. Душой оппозиции стал епископ Суздальский и Нижегородский — Дионисий.

В 1379 г. Митяй отправился в Константинополь для официального поставления в митрополиты, но, когда столица империи была уже в поле зрения, Митяй «разболеся в корабли и умре…» Автор XVI в. предположил, что его умертвили. Из среды бывших с ним священников выдвинули Пимена. С помощью подкупов и подлогов Пимен пробился к власти. Однако Дмитрий не принял его: предпочел пригласить на митрополию все того же Киприана. Так закончился кризис русской митрополии, который был развязан вмешательством великого князя в церковные дела. Княжеская власть в этом столкновении потерпела пока поражение.