Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры
Шрифт:
В самый разгар заседания Совбеза представитель Ингерманландии отбыл для консультаций со своим правительством. Судя по сообщениям независимых журналистов (не связанных с англосаксонским пулом), правительство Валерии Найдорф больше не владеет ситуацией в Ингерманландии. Открытый ганзейский город Петербург находится в зоне полного информационного молчания и оттуда не поступают никакие сообщения. Частные охранные фирмы, занимавшиеся в последние годы поддержанием общественного порядка в Ингерманландии, не подают никаких признаков жизни. Миротворческие силы ООН, в условиях развала системы C4ISR [41]
41
Command, Control, Communications, Computer, Intelligence, Surveil– lance and Reconnaissance. – Примеч. автора.
По сведениям из заслуживающих доверия источников в командовании сил ООН, как Ингерманландия, так и Северная Рутения находятся под контролем националистической повстанческой группировки «За Пушкина». Полеты миротворческой авиации в этих регионах прекращены из-за метеорологических аномалий. В то же время отмечается свободное перемещение повстанцев средневекового вида как на снегоступах, так и на лошадях...
Ближе к полуночи в проходной ООН снова появился человек, называющий себя представителем правительства «возрожденной России» и внешне напоминающий известного бизнесмена Грамматикова. Охрана пропустила его, как сообщается, по решению самого Огастеса Октавио. Новый российский представитель появился на заседании Совбеза и призвал к решению «вопроса техносингулярности» путем открытия всех проприетарных нанотехнологических кодов.
«Код, от колеса до квазиживого вещества-наноплантов, создан сотнями культур на протяжении многих поколений и должен быть доступен для всех на основании лицензии Public Domain», – заявил он.
Представителя «возрожденной России» неожиданно поддержал и посол США в ООН Шон Болтон. Американский представитель выступил за разумное открытие кода, без чего, по его словам, «мы попадем в точку заката нашей цивилизации».
5. Деревня
Босой мальчик сидел на самом краю мостков. В воде, чуть ниже его ног, плавала пузатая золотая рыбка, в рудиментах передних конечностей она сжимала что-то вроде блокнота.
– Так, рыбонька, записывай мое последнее желание...
– Ваня, домой, – сказала с берега женщина в ситцевом сарафане, чьи седые волосы резко контрастировали со свежестью кожи. Об ушедшем, но очень страшном периоде в ее жизни свидетельствовал резкий шрам парой сантиметров ниже левого глаза и фотоническая татуировка на тыльной стороне ладони: «Инт криогенетики. Объект 0-Los2017-».
– Мам, я уж насыпал ей целую пригоршню опарышей, а затем подключился через сниффер [42] к ее искуственному интеллекту, чтобы она не впарила мне дырявое корыто, как в прошлый раз.
42
Программа-шпион. – Примеч. автора.
– Всем интеллектам ужинать пора. Между прочим, сегодня
огурцовое дерево неожиданно дало три помидорчика. Настоящие помидоры. Вань, ты, случаем, не менял интерфейс?..– Нет, мамка Верка. Мне еще рано заниматься переопределением функций, ты ж сама говорила.
Мальчик неохотно оторвался от общения с золотой рыбкой и пошел по мосткам к маме. Следом за ним запрыгало десятка два лягушек и буквой «S» выстроился шлейф из стрекоз. Впереди катился биомех, напоминающий колобка, с десятком глазков вдоль окружности.
На том месте, где только что плескалась рыбка, вода вдруг заволновалась, вздыбилась, а потом, сминая мостки, к берегу из глубины поползла огромная глянцевая туша агрегата.
Мальчик с улыбкой обернулся.
– Ага, исполнилось желание. Главное, четко определиться с критериями запроса.
Через несколько минут от мостков ничего не осталось, а на берегу стояло чудовище.
Шесть мощных конечностей слегка подрагивали, проверяя грунт; основная и резервная головные башни помаргивали фасеточными глазками; загривок из толстых и тонких антенн топорщился, впитывая всевозможные колебания; гибкие фронтальные хоботки собирали пыльцу для анализа с цветов и травы; вертящийся хвост делал геологоразведочные шурфы в почве; тонкие многометровые крылья пробовали воздух.
– Вот это да, полный улет, настоящий дракон, – протянул мальчик. – А еще говорят, что мокрые технологии годятся только для надувания пузырей.
Ваня, схватив маму за руку, потащил ее к дракону, но она, обхватив мальчика руками, заставила его остановиться. Ваня, сообразив, что выскочить из материнских объятий так просто не получится, закричал потончавшим из-за пронзительной радости голосом:
– Как тебя зовут?!
Дракон, толкнув воздух крыльями, подпрыгнул на добрый десяток метров, приземлившись, сотворил что-то вроде поклона и произнес писклявым мультяшным голосом:
– Линейный дракон с главным орудием такого калибра, что не дай бог схлопотать.
– Мама, пусти, я улетаю на поиски папки. Где-то же он должен быть. С собой возьму только половину игрушек: ранец-невидимку, двойника из ларца, того молодца, что с правозакрученными аминокислотами, сапоги-наноходы и ядерный клей.
Мальчик, вырвавшись из рук матери, забрался на спину чудовища, которое стало аккуратно перебрасывать его с крыла на крыло, давая возможность и перекувыркнуться в воздухе, и скатиться по хвосту...
А женщина посмотрела вдаль, туда, где гладь озера соединялась с вечерним туманом, уже наползающим со стороны леса. И ей показалось, что над водой она видит фигуру с распростертыми руками.
– Не сегодня, – прошептала она.
Мгновением спустя чудовище запузырилось, словно кипящая каша, и рассыпалось набором маленьких шебутных дракончиков, каждый размером не более пальца.
6. Келья
Человек в монашеской одежде посмотрел в узкое окошко кельи, из которой были только видны три яркие звезды созвездия Лиры, обмакнул перо в бронзовую чернильницу и вывел на куске пергамента: «В лето 7525, в месяц грудень. Быша бо амраше умом горди, и бог потреби я, сгинуша вси, и не остася ни един амраш. И есть притча в Руси и до сего дне: сгинуша аки амраше».
октябрь 2005 – февраль 2007,
Санкт-Петербург и Порта