Отель на краю ночи

– Нормально.

– Я рад.

Грач хотел уже пройти дальше, но Анна заговорила снова:

– А вы, я вижу, строгий хозяин!

Грач замер. Искоса взглянул на Анну одним глазом.

– Не понял.

– Я слышала, как вы разговаривали с горничной.

Рувим Иосифович повернулся к Анне, сунул в рот трубку, но, вспомнив, что она не раскурена, вынул.

– Вы просто не знаете здешний народ, – спокойно сказал он. – С ним иначе нельзя. Дашь хоть малейшую поблажку – сядут на голову.

– А вы правда запретили сносить маяк?

Грач чуть прищурил темные глаза и спокойно ответил:

– Правда. Дед моей почившей жены работал когда-то на маяке смотрителем. Этот маяк – своего рода реликвия.

– Но его все равно рано или поздно снесут.

– Разумеется. Но я бы хотел, чтобы это случилось только после моей смерти. Если я однажды подойду к окну своего кабинета и не увижу его, то очень сильно расстроюсь.

«Надо же, какой сентиментальный, – с удивлением подумала Анна. – А с виду и не скажешь».

– А вы сами не здешний?

Грач покачал головой:

– Нет.

– А откуда?

– Мне бы не хотелось об этом говорить, – проговорил он холодно. Поняв, что слегка перегнул палку, Грач резко сменил тему разговора: – Вы уже обедали в нашем ресторане?

– Нет, но собираюсь, – ответила Анна.

Анна уставилась на руки хозяина отеля, обтянутые бежевой тканью перчаток. Их безукоризненная чистота почему-то была Анне неприятна.

– У нас отличный повар, – отчеканил Рувим Иосифович. – Советую вам заказать пасту с морепродуктами или говядину по-флорентийски. Это его коронные блюда.

– Спасибо. Обязательно закажу.

Грач, явно желая поскорее свернуть разговор, но не зная, как сделать это вежливо, сказал:

– Передайте метрдотелю, чтоб сделал вам пятидесятипроцентную скидку на любое блюдо.

Анна вскинула бровь и холодно поинтересовалась:

– За что такая честь?

Тон Анны чуть смутил Грача.

– Ну… – Он пожал грузными плечами. – Вы же отказались от шампанского. А я не люблю оставаться в долгу. Всего доброго.

Рувим Иосифович вежливо склонил голову, сунул в рот погасшую трубку и удалился – величественный и элегантный.

Анна удивленно посмотрела ему вслед и подумала о том, что так вежливо ее еще никто не «отшивал».

Между хозяином отеля и горничной была любовная связь, в этом нет никаких сомнений. Что, в принципе, неудивительно, учитывая смазливую внешность девушки. Мужчины таких не пропускают.

А, ладно. Не стоит об этом думать. Лучше пойти в бар и выпить бокал мартини.

Анна откинула со лба прядку волос и бодро зашагала к лифту.

3

Подходя к барной стойке, Анна стала свидетельницей забавного происшествия. Официант, тот самый, который отказался утром от бутылки шампанского, о чем-то задумавшись, налетел на одного из постояльцев отеля. Поднос официант удержал, но часть какого-то коктейля выплеснулась гостю на рубашку.

– Черт! – выругался постоялец.

Официант засуетился.

– Простите, я все вытру!

Он поставил поднос на барную стойку и, вынув из стаканчика салфетку, принялся тереть ею пятно на рубашке постояльца. Пятно, как и следовало ожидать, не только не исчезло, а разрослось и приобрело замысловатые очертания.

Постоялец посмотрел на пятно, ухмыльнулся и проговорил со злой насмешливостью:

– Да ты художник! Может, принесешь фломастеры и вместе порисуем?

Официант отдернул руку от пятна и растерянно моргнул. Анне стало жалко парня, и она решила прийти ему на помощь.

– Рубашку еще можно отстирать, – сказала она. – Уверена, что здесь есть прачечная.

Постоялец скользнул по ее лицу быстрым взглядом и дернул щекой:

– Да черт с ней, с рубашкой. Переживу. Но если этот болван еще раз на меня что-нибудь опрокинет, я сниму ремень и как следует его выпорю. Слышишь, парень? Поверь мне, я это сделаю.

Анна улыбнулась. Мужчина, конечно, гневался, но гнев его был каким-то напускным.

– Идите, – сказала Анна официанту и легонько толкнула его в спину.

Официант, совсем растерявшись, послушно засеменил в подсобное помещение. Мужчина проводил его взглядом, что-то пробормотал и покачал головой. Встретившись глазами с Анной, едва заметно усмехнулся.

– Меня зовут Анна, – неожиданно для себя представилась она.

– Коренев. Егор.

– Очень приятно. – Ноздри Анны уловили приятный запах парфюма, исходящий от мужчины. – «Кензо»? – спросила она, весело прищурившись.

Коренев слегка покраснел.

– «Дюпон», – ответил он, и Анна не без удовольствия уловила в его резком голосе нотки смущения.

– Я люблю, когда от мужчин пахнет хорошим парфю…

В кармане у мужчины зазвонил телефон.

– Извините, – буркнул он и, на ходу доставая из кармана трубку, направился в сторону холла.

Но не прошло и десяти секунд, как у Анны появился новый собеседник. Рядом с барной стойкой остановился невысокий, щеголевато одетый брюнет. У него было красивое лицо и ярко-алые губы.

– Простите, мне сказали, что вы писатель, – проговорил брюнет бархатистым голосом.

– В некотором роде. А что?

Он улыбнулся.

– Писатели – люди образованные. Поэтому я… Простите, забыл представиться. Меня зовут Альберт. Альберт Алмазов.

– Анна Умнова.

Брюнет поцеловал Анне руку и улыбнулся:

– Очень приятно. Скажите, Анна… в этом районе бывают смерчи?

– Смерчи? – Анна задумалась. – Да, бывают. Как раз в начале осени. А вы видели?

Альберт вздохнул (как показалось Анне – с явным облегчением) и промокнул лоб черным шелковым платком.

– Да. Или что-то подобное. Но ведь смерчи, кажется, бывают только над морем? На суше не появляются?

– Иногда они выходят и на берег, – сказала Анна. – Но при этом теряют свою силу и быстро гаснут.

– Хорошо. – Брюнет улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов. – Хорошо, что гаснут. Знаете, Анна, я собираюсь совершить небольшой набег на ресторан. Не хотите составить мне компанию?

– Нет, но за приглашение спасибо.

– Жаль. Я никогда не беседовал с настоящим писателем. Мы ведь еще увидимся?

– Само собой.

Альберт приподнял фетровую шляпу и двинулся в сторону ресторана. Анна повернулась к барной стойке, чувствуя облегчение из-за того, что наконец-то осталась одна, и проговорила, обращаясь к бармену: