Отель "Парадиз"

Фрэнк не ответил. Он сделался глух ко всему.

Затем появилась Сесилия, и Джон тут же забыл о мисс Кемпбелл.

На голове у Сесилии тоже был украшенный цветами чепец — почти такой же, как у мисс Кемпбелл, хотя преисполненный восторга Джон стал бы утверждать, что ни на секунду не мог бы спутать этих двух женщин. Сесилия была божественно сложена, и темно-синее купальное платье с юбкой выше колен лишь подчеркивало ее гибкий стан.

Сесилия заметила, что за ней наблюдают, и поспешила окунуться в воду, но Джону краем глаза удалось заметить тонкие изящные лодыжки.

Он помахал ей рукой, и она легко, уверенными гребками поплыла ему навстречу.

— Вы прекрасно плаваете, сударыня, — заметил он. — Поздравляю!

— Я люблю плавать, — ответила она. — Когда мы здесь жили, я старалась бывать на море как можно чаше. Оно дарит мне ощущение свободы от всех светских условностей, в том числе лечит от страха.

— Отныне вам нечего бояться, — твердо заверил он. — Я не допущу, чтобы вам угрожали.

Сесилия взглянула на Джона с нескрываемой радостью. Когда он так говорил, она чувствовала, что ей и вправду нечего бояться и что так долго преследовавший ее страх наконец-то отступает.

Она огляделась, радуясь бескрайним просторам неба и моря, восхитительному ощущению свободы, которое они ей дарили. Сесилия стала отплывать от Джона подальше в море.

— Нет, не так далеко, — сразу же предостерег он, подплывая к ней и протягивая руку.

Она возразила:

— Я хорошо плаваю.

Джон попытался приблизиться, но она опять ускользнула.

— Мисс Смит...

— Меня зовут Сесилия...

— Сесилия, пожалуйста, будьте осторожны...

— Не хочу. Мне кажется, я всю жизнь живу с оглядкой. Сейчас я хочу быть свободной.

Она быстро отплыла и при этом протягивала руку, приглашая его следовать за ней. Джон с удовольствием принял эту игру. Он убеждал себя, что заботится о ее безопасности, хотя втайне знал, что просто не может не быть рядом с ней.

Делая уверенные гребки, Сесилия все дальше удалялась от берега, и он поплыл вслед за ней. Время от времени она останавливалась, чтобы убедиться, что он не отстал.

«Она прелесть, — думал Джон, — совсем как русалка, которая увлекает свою жертву в морские просторы и таинственные пещеры, наполненные голосами поющих сирен». И он последует за ней, куда бы она его ни повела, потому что у него не остается выбора.

Он был поражен тем, как она плавает. Для такого слабого и хрупкого создания она плыла легко и уверенно, разрезая воду сильными стремительными гребками.

Поначалу Джон держался позади, чтобы не обгонять ее, потом сообразил, что отстает, и постарался догнать ее. Она улыбалась, принимая игру, и плыла еще быстрее, чтобы поддразнить его.

Так они плыли и плыли, пока не стало казаться, что в целом мире они остались вдвоем.

— Сесилия, — позвал он.

Она остановилась и перевернулась на спину, глядя на него с загадочной улыбкой.

—Думаю, не стоит заплывать дальше, — сказал он.

Он чувствовал, что в душе она с ним согласна, но в какой-то момент ее обуял дух противоречия, толкая на безрассудные поступки.

— Мне не страшно, — сказала она. — А вам?

— Мне кажется, я ловлю себя на том, что начинаю побаиваться, — признался он. — Побаиваться вас. Я больше не знаю, кто вы — женщина или русалка?

Ее сердце затрепетало при этих словах, а еще больше от тембра его срывающегося голоса. Он говорил, как зачарованный, и внезапно она поняла, что больше всего на свете ей хочется околдовать этого мужчину — очаровать, вскружить голову, свести с ума... Ей хочется не спать всю ночь напролет и думать о нем — как это уже было с ней минувшей ночью.

Она вновь отплыла от него, легко скользя по воде, и он устремился за ней.

— Хватит, — наконец выдохнул он. — Пощади, русалка! Простой смертный не может тягаться с тобой.

Она взяла его протянутую руку, и они, держась на воде и переводя дух, счастливо рассмеялись.

— Ты сумасшедшая! — воскликнул он, хохоча и невольно переходя на «ты». — Как можно так неразумно поступать?

—Для меня это разумно, — закричала она. — Я — русалка, плыву, куда хочу. Могу проплыть вокруг света.

— Возьми меня с собой, — неожиданно попросил он.

Море и небо закружились у нее перед глазами. Сейчас весь мир принадлежал ей, и все в нем было восхитительно.

— Что? Что ты сказал? — переспросила она, тоже переходя на «ты».

— Я сказал: возьми меня с собой, — повторил Джон со спокойной решимостью.

Он не заметил, что его рука сжимает ее руку, но Сесилия ощущала это пожатие, и сердце ее пело. Но из того же духа противоречия она возразила:

— Я не могу взять тебя с собой. Мы, русалки, плаваем сами по себе, и ни одному мужчине нет места рядом с нами.

Она отплыла от него и мгновенно нырнула — он увидел лишь точеные лодыжки, исчезающие в глубине. Джон тут же нырнул вслед за ней, и его охватил страх, потому что он потерял ее в этой синей мгле.

Наконец он ощутил, как она скользнула мимо него, будто и вправду была русалкой. На этот раз он не стал рисковать — сделал усилие, догнал ее и обхватил за талию.

Над ними была толща воды, в которую с трудом проникал солнечный свет. Теперь — вверх! Только — вверх! Они вынырнули, прорезав морскую гладь, и вновь окунулись в лучи солнечного света. Задыхаясь и смеясь, они смотрели друг на друга и вдруг умолкли, словно пораженные нахлынувшим на них чувством.

Берег был таким далеким, его почти не было видно. Над головой — голубое безоблачное небо, а вокруг — необозримое пространство моря. Они покачивались на его волнах, и никто не видел, что они сделали в следующий момент.

Джон медленно притянул ее к себе, его руки обвили ее шею, и вот он уже целует ее, а она ему отвечает.

Для Сесилии этот поцелуй был первым, если не считать того, который вырвал у нее силой сэр Стюарт. Втайне она часто представляла себе свой первый настоящий поцелуй с мужчиной, который завоюет ее сердце и пробудит в ней желание принадлежать ему.

И вот это случилось, именно в это мгновение она поняла, что Джон — именно тот мужчина, которого она ждала. Пытаясь скрыться, она могла бы уехать бог знает куда; но какое-то внутреннее чутье привело ее в это место, где она встретила ЕГО.

Слабый голос разума твердил ей, что неприлично так вести себя с малознакомым мужчиной, особенно если оба вы едва не раздеты. Но голос сердца был сильнее и утверждал обратное, ибо всем своим естеством она стремилась к НЕМУ.

Это был мужчина, которого выбрало ее сердце, однажды и навеки. Он — ее друг и защитник, а теперь она хотела назвать его возлюбленным и мужем.