Отель с привидениями и другие таинственные истории (сборник)

— Не читай больше! — снова взмолился Генри. — Не читай!

— А больше и нечего читать, дружок. На последней странице уже совершенные бредни. Она правильно сказала тебе, что не может больше сочинять.

— Не может больше вспоминать, Стивен, посмотри же правде в глаза!

Лорд Монтбарри встал из-за стола и с сожалением уставился на брата.

— У тебя разгулялись нервы. Генри, — сказал он. — Оно и неудивительно — после той страшной находки под камином. Не будем сейчас спорить, подождем день-другой, когда ты опять будешь на себя похож. А пока давай решим по крайней мере один вопрос. Ты ведь даешь мне право распорядиться этими бумагами — как главе семьи?

— Конечно, даю.

Лорд Монтбарри взял со стола рукопись и кинул ее в огонь.

— Пусть хоть какая-то польза будет от этого вздора, — сказал он, пригнетая бумагу кочергой. — В комнате уже прохладно, и благодаря графининой пьесе дрова, глядишь, и прогорят. — Еще постояв у камина, он повернулся к брату. — Вот что я скажу тебе напоследок, Генри, и больше не буду к этому возвращаться. Я готов признать, что в недобрую минуту ты наткнулся на следы преступления, совершенного в палаццо бог весть когда. Только при таком допущении я могу все это обсуждать. Лучше я вообще ничему не поверю, чем соглашусь с твоим мнением. Я объявляю чистейшим вздором, галлюцинацией все сверхъестественные силы, что досаждали нам в первую ночь под этой крышей: и твой пропавший аппетит, и ночные кошмары сестры, и запах, преследовавший Фрэнсиса, и голову, что явилась Агнес. Не верю я в это, не верю! — Выходя, он оглянулся с порога. — Зато я в другое верю, — сказал он в заключение. — Жена тут злоупотребила доверием, и я верю в то, что Агнес выйдет за тебя замуж. Спокойной ночи, Генри. Завтра чуть свет мы уезжаем из Венеции.

Вот так лорд Монтбарри искоренил тайну «отеля с привидениями».

Постскриптум

У Генри оставалось последнее средство так или иначе положить конец разногласию с братом. Когда путешественники вернулись в Англию, он уже представлял себе, каким образом зубной протез может стать средством дознания.

Единственной здравствующей хранительницей семейных преданий оставалась старая нянюшка Агнес Локвуд. При первой же возможности Генри попытался навести ее на воспоминания о покойном лорде Монтбарри. Однако няня наотрез отказалась ворошить свою память.

— Когда я последний раз случайно видела милорда в Лондоне, — сказала старуха, — у меня руки зачесались. Мисс Агнес послала меня куда-то с поручением, а он выходит от дантиста — и слава богу, что больше я его никогда не видела!

Благодаря няниной вспыльчивости и своеобразной манере высказываться объект дознания определился. Генри спросил, не заметила ли она, где находился этот дом. Конечно, заметила и, как сейчас, помнит. Неужели мистер Генри думает, что, раз ей скоро восемьдесят, она уже ничего не соображает? В тот же день он отнес зубной протез дантисту, и все сомнения (а у него их и не оставалось) отпали раз и навсегда. Протез был сделан для первого лорда Монтбарри.

Ни единой живой душе, включая брата Стивена, Генри не поведал об этом последнем звене в разоблачительной цепочке. Эту страшную тайну он унес с собой в могилу.

Так же милосердно молчал он и о другом событии столь памятного прошлого. Миссис Феррари никогда не узнает, что ее муж был соучастником, а не жертвой графини, как она думала. Она продолжала верить в то, что тысячефунтовую банкноту ей послал покойный лорд Монтбарри, и по-прежнему отказывалась воспользоваться подарком, якобы обагренным кровью ее мужа. С согласия вдовы Агнес передала деньги в детскую больницу, там сразу прибавилось много коек.

Весной следующего года сыграли свадьбу. По настоятельной просьбе Агнес на церемонии присутствовали только свои. Приема гостей после венчания не было; медовый месяц прошел в уединенном коттедже на берегу Темзы.

Перед тем как съехать, молодожены пригласили порезвиться в саду детей леди Монтбарри. Тогда-то старшая девочка услышала (а потом передала матери) обрывок разговора.

— Генри, я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Изволь, дорогая.

— Раз я твоя жена, могу я с тобой кое о чем поговорить?

— О чем же?

— Что-то произошло накануне нашего отъезда из Венеции. Ты виделся с графиней в последние часы ее жизни. Скажи, она не сделала тебе никакого признания?

— В здравом уме — нет, так что мне нечем тебя огорчить.

— И что она видела или слышала в ту страшную ночь в моей комнате — она ничего об этом не сказала?

— Ничего. Мы только знаем, что ее рассудок так и не оправился от пережитого страха.

Агнес была не совсем удовлетворена. Предмет разговора не давал ей покоя. Даже ее краткое общение с жалкой былой соперницей поставило перед ней вопросы, которые заводили ее в тупик. Она помнила предсказание графини:

«Вы подведете меня у тому дню, который все выявит и назначит мне наказание». Так что же, оно не состоялось, это предсказание, подобно всем прорицаниям смертных? Или оно исполнилось в ту ужасную ночь, когда она видела призрак и помимо своей воли подвигла графиню также увидеть его?

Нельзя не отметить, что к прочим достоинствам миссис Генри Уэствик добавилось то, что впредь она никогда уже не пыталась выманить у мужа его тайны. У других жен столь необычный образ действий вызвал бы сочувственное презрение. С той поры они отзывались об Агнес как о «весьма старомодной личности».

Это все? Это все.

И загадка «отеля с привидениями» никак не объясняется?

А вы спросите себя, объясняется ли чем загадка вашей собственной жизни и смерти? Прощайте.

Монтегю Родс Джеймс Номер 13

Среди городов Ютландии Виборг заслуженно занимает почетное место. Здесь находится резиденция епископа, здесь есть красивый, но практически совсем новый собор, очаровательный сад, великолепное озеро и множество аистов. Поблизости расположены Хальд, считающийся одним из самых красивых мест в Дании, и Финдеруп, где Марек Стиг убил короля Эрика Глиппинга в день Св. Цецилии в 1286 году. Пятьдесят шесть следов от скандинавских железных палиц были обнаружены на черепе Эрика, когда его гробница была вскрыта в XVII веке. Впрочем, я не собираюсь писать путеводитель.

В Виборге есть хорошие гостиницы — лучше «Прейслера» и «Феникса» нечего и желать. Но мой кузен, о чьих приключениях я хочу вам рассказать, в первый свой приезд в Виборг остановился в «Золотом льве». Больше он там никогда не бывал, и нижеследующие страницы, возможно, объяснят причины его воздержания.

«Золотой лев» входит в число немногих домов в городе, уцелевших при грандиозном пожаре 1726 года, практически полностью уничтожившем кафедральный собор, Согне-кирке, Раадхуус, а также много других зданий, старых и интересных. Это огромное здание из красного кирпича, точнее сказать, с кирпичным фасадом, с рустовкой на фронтоне и надписью над дверью; но внутренний двор, куда заезжает омнибус, отделан в черно-белую клетку из дерева и алебастра.

Солнце уже спускалось с небес, когда мой кузен подошел к гостиничной двери, и впечатляющий фасад дома был ярко озарен солнечными лучами. Он был доволен старомодностью здания и решил, что его ждет приятное и интересное времяпрепровождение в гостинице, столь типичной для старой Ютландии.

Надо сказать, что не дела в привычном смысле слова привели мистера Андерсона в Виборг. Он занимался исследованиями по церковной истории Дании и случайно узнал, что в архивах Виборга хранятся спасенные при пожаре документы, относящиеся к последним дням католицизма в стране. Поэтому он решил потратить значительное время, возможно, даже две или три недели, на их изучение и копирование и надеялся, что в «Золотом льве» найдет комнату достаточных размеров, чтобы служила бы ему одновременно спальней и кабинетом. Он высказал свои пожелания хозяину, и после определенных раздумий последний предложил, что лучше всего будет, если гость сам осмотрит одну или две большие комнаты и выберет что-нибудь для себя. Это казалось хорошей идеей.