Отель сокровенных желаний

– По имеющимся у меня сведениям, это княжна Марья втюрилась в Харитона, как налакавшаяся валерьянки кошка, – отчеканил олигарх. – И для того времени она вообще-то уже в девках засиделась – почти восемнадцать, а ни женихов, ни ухажеров! А все дело в старом князе, самодуре и домашнем тиране. Все остальные дети, в том числе его столь любимые старшие сыновья, все друг за другом от излишеств и извращения скончались…

Князь взвился:

– Нет, ты представляешь нас как семейство мутантов! Один мой предок умер в младенчестве, другой – в отрочестве, третий юноша погиб на идиотской дуэли, а четвертый скончался накануне свадьбы от… от болезни… От чахотки!

– От сифилиса! – заявил безапелляционно Прасагов. – Вернее, от осложнений, вызванных сей незамысловатой болезнью в нежном организме юного князька. Так и получилось, что прямых наследников по мужской линии у старинного рода не осталось. Сам-то князь раньше тоже охотно гулял по чужим женам, а вот своя-то померла, рожая последнего ребенка, тоже девочку, которая отдала богу душу вместе с несчастной матерью, на тот момент едва ли не сорокалетней. В то время подобные поздние роды были всегда чреваты…

Откуда-то снаружи донесся непонятный шум.

Явно оклемавшись, Прасагов пересек комнату, подошел к окну и произнес:

– Гм, такое впечатление, что там кто-то шастает… Не хватало еще, чтобы снова наркоманы или сатанисты активизировались…

– Жанна, иди проверь! – отдал приказание князь, и дама в черном направилась к выходу, но олигарх осадил ее: – Вы, ваше княжеское сиятельство, здесь гость. И ваши обе дамы тоже! Так что без моего приказания никто никуда ходить не будет!

Снаружи снова донесся шум, и олигарх милостиво изрек:

– Хорошо, иди проверь, однако никакой ненужной силы! Если непрошеный гость – спугнуть и не более того! Мне заголовки в желтых газетенках не нужны! В особенности в твоих!

Он посмотрел на князя, а тот с миной оскорбленной добродетели развел руками:

– А что я? Разве я имею отношение к информационной политике принадлежащих мне СМИ?

– Конечно же нет, – заявил ядовито Прасагов. – Понятно, что пишут все, что хотят. Кстати, как ты умудрился быть владельцем этих мерзких бульварных листков? Ты же у нас американец…

– Кто тебе такое сказал? – произнес Кошкин. – Еще с конца прошлого года я российский гражданин! Так же, как мои деды и прадеды!

Прасагов хмыкнул, смерил князька презрительным взглядом и сказал:

– Наш пострел везде поспел. Однако, так и быть, вернемся к этому самому прадеду. Точнее, к твоей прабабке, несчастной княжне Марье. Старый князь, сущий монстр, отыгрывался на единственной оставшейся в живых дочке по полной программе, в основном, конечно, за то, что она именно дочка, а не сын, как будто бедняжка была в этом виновата!

– Неправда, старый князь очень любил свою дочь, – возразил блондинистый наследник титула, но вышло у него как-то не очень убедительно.

– Может, и любил, но и бил ее, и в подвале запирал, и, говорят, вообще приставал к ней, – усмехнулся олигарх. – У вас в роду вечно было полно извращенцев…

Он сделал паузу и уставился на Кошкина.

– Да, у князя был характер несладкий, однако Марья сама виновата! – заявил тот. – Уже имелся и жених, тоже из княжеского рода, а она…

– Из княжеского рода и с деньгами, – ввернул Михаил Георгиевич. – Потому что старый князь был не только самодур, но еще и никуда не годный бизнесмен. Состояние – и свое, и жены покойной – промотал по ветру, поместья вынужден был продать одно за другим, и к тому времени все, что осталось, так это его семейное гнездо, расположенное прямо вот на этом месте!

Он топнул ногой, поднимая клубы пыли.

– И хотел, чтобы дочка, выйдя замуж, спасла бы его финансовое положение. Однако дочка была характером под стать папаше. Надо сказать, умная была девица, пыталась вести дела вместо своего сатрапа-родителя. И в один из визитов в банк, дабы умилостивить кредиторов, и познакомилась, причем совершенно случайно, с моим прадедом…

– Все не так! – сказал запальчиво князь Степа. – Кроме, конечно, утверждения, что княжна Марья обладала деловой хваткой. О, если бы она только осталась жива, то стала бы первой женщиной-миллионером в Российской империи. А то и миллиардером! Я уже говорил, что никакой случайности не было – это Харитон Прасагов, ушлый молодчик, прекрасно зная, что Захарьины-Кошкины раньше были его хозяевами, решил отомстить. И взять себе в жены невинную княжну! Для этого он сначала отравил свою первую супругу, ибо был к тому времени уже женат…

– Что за бред! – крикнул Прасагов. – Первая супруга моего прадеда умерла молодой от холеры! В то время в Питере как раз эпидемия была! Чайковский и тот от холеры скончался!

Кошкин осклабился:

– Может, и от холеры умерла, не спорю, тебе виднее, Миша. Но кто подал ей пресловутый стакан сырой воды, хотя все прекрасно в то время знали, что воду из Невы просто так пить нельзя? Думается, Харитон, который понял, что незачем травить супружницу мышьяком, ибо за это можно и на каторгу загреметь, а лучше естественным ядом ее на тот свет отправить, при помощи холерного вибриона!

Мужчины ощетинились, словно два пса, готовые вцепиться друг другу в глотки. Им доставляло огромное удовольствие шпынять противника и предвзято интерпретировать события прошлых лет.

– Несчастная жена моего прадеда умерла от естественных причин! – повысил голос олигарх. – И никто не сомневался в том, что к смерти он был непричастен! Он горевал ужасно…

– Да, так ужасно, что, когда та скончалась, спешно уехал в Москву, дабы самому, видимо, не подцепить заразу, которой он напичкал собственную супругу! – сказал князек. – А на похоронах держался в стороне и даже и не подумал поцеловать несчастную…

Прасагов не выдержал:

– Тогда ты лучше расскажи нам про своих предков! Как один затравил собаками целую крестьянскую семью! Как другой проломил обухом голову своей неверной женушке! Как третий насиловал крепостных детишек пачками…

Появилась Жанна, которая кратко доложила:

– Там кто-то шныряет под окнами. Задержать или спугнуть?

– Задержать! – заявил Прасагов, а Захарьин-Кошкин приказал:

– Спугнуть!

Жанна, хмыкнув, удалилась. Ярослав взглянул на секретаршу Вику, она премило ему улыбнулась. Ярослав сделал вид, что не заметил ее кокетства. Интересно, он что, тоже чувствует себя на стороне Прасагова и игнорирует любую любезность со стороны тех, кто причисляет себя к сторонникам князя Степы?

– Но вернемся к нашему бравому Харитоше, – продолжил князек, – ибо помимо того, что супруга, скончавшись в ужасных муках, освободила его от постылых брачных уз, делая свободным вдовцом неполных двадцати пяти лет от роду, она оставила ему более чем солидное состояние, ибо являлась дочкой купца второй гильдии Шушкова…

– А твой предок женился на своей несчастной Аделаиде разве только за красивые глазки? – заявил олигарх. – Хотя, судя по дагеротипам, они у нее были весьма некрасивые, как и она сама! Из-за приданого, ясен пень! Кстати, свою крайне посредственную внешность она передала и собственной дочурке, княжне Марье. Она была девицей неглупой, это я признаю, но, как бы это сказать помягче, весьма страшненькой!