Отель Страстоцвет

Она сделала это, не раздумывая. Отдала себя всю…

Крик Люции, превратившейся в прах, долго висел посреди молчания и иступленных воплей искалеченного Деймона.

Ифрит, закрывший Лизу своими руками, замер, глядя на пепел посередине комнаты. Он тоже не мог поверить в то, что произошло, и испытывал почти физическую боль. Дернул щекой, пытаясь осознать. Пережить это. Принять. И смог лишь прерывисто выдохнуть.

Лиза, обогнув его, стрелой метнулась к хозяину. Упала рядом с ним на колени.

— Что там внизу? — Деймон повернулся к Богине. Раны затягивались, но хромать ему теперь придется по-настоящему.

— Инквизиторы. — Ее голос был на удивление спокоен. В нем сквозило скорее сожаление, чем тревога. — Высокий ранг, настоящие святые мощи…

— Нам не выстоять. Надо уходить! — Он попытался встать на ноги, но тщетно. Тогда крепко обхватил Лизу за руку. — Вам нужно уходить. Скорее!

Крики и грохот с нижних этажей становились громче. Опасность приближалась.

— Нет. — Воскликнула девушка, бросив взгляд на дверь. — Я никуда без тебя не пойду!

— Придется.

Он погладил ее по плечу, нежно коснулся щеки. Его глаза улыбались сквозь тонкую пелену слез. Его глаза… Они прощались с Лизой. И она не хотела этого принимать.

Федор, смотревший в этот момент на хозяина, печально покачал головой. Перевел взгляд на кучку пепла, закусил дрожащие полные губы. Обернулся к Богине.

— Позволь мне спасти тебя. — Обратился он к ней. — Ты не должна оказаться у них. В это раз ничего не спасет. У них Копье Лонгина, они просто убьют тебя.

В ответ она лишь покачала головой. Нет, говорил ее жест.

— Уходите. Мой храм умер в людях давно. Хватит нести им то, в чем они, даже нуждаясь, не захотят признаться. — Отступила назад, улыбаясь. — Уходите. Пока ещё можно. Помоги, кому сможешь, Федор. Я их задержу.

Лиза прикрыла ладошкой рот, прижимаясь к Деймону.

— Все так плохо? — Тихо спросила она.

Он прожег ее взглядом потемневших глаз.

— Нас давно искали. Подземные ходы перекрыты. Портал я не открою, Люция мертва, и мне больше нет поддержки. Район оцеплен, мы все для них террористы. Здесь хватает тех, кого пули оцепления убьют сразу.

— Но мы ведь можем попытаться!

Богиня улыбнулась им одними глазами. Погладила кота, что-то шепнув тому на ушко. И пропала, закружившись в воздухе белым вихрем.

Отель горел. Трещал стенами, кричащими жаждой жизни. Не мог больше сопротивляться. Лиза, бегущая за ифритом, несущим на руках еще не полностью пришедшего в себя Деймона, видела и понимала это.

Отель, подавленный силой церковников, бросал картины людям и демонам, что берег столько лет. Показывал все, творящееся внутри него. На большее когда-то могучих стен не хватало. Их убивали.

В холле, окруженный мощными бойцами с крестом на бронежилетах, стоял кардинал в красной сутане, держащий в руках ковчежец. От небольшого ящичка, практически видимые, в разные стороны разбегались волны неистовой мощи, окрашенные в прозрачно-белый слепящий свет.

Служащие, не бывшие людьми, кричали, падая на колени и сворачиваясь младенцами. Некоторые тут же, меняясь на глазах, возвращались в настоящие формы. Мелькала шерсть, копыта, хвосты, рога, вздыбленные фаллосы и всегда набухшие лона бесов, инкубов, суккубов и прочей твари.

Лиза, видя это, разрывалась. Вчерашние знакомые становились сами собой, отвратительными и ужасными. Но рядом… рядом был ее Деймон, такой прекрасный в бледности после никак не затягивающихся ран. Наверняка, он был другим, не таким, как эти… как те, кого она считала обычными мужчинами и женщинами.

Рассыпавшиеся по огромному зданию крестоносцы делали свою привычную работу.

Нагую девчушку-горничную, покрывшуюся до пояса чешуей, приколотили к статуе дриады. Вышедшая вперед фигура безжалостно направила на нее дымящийся хищный клюв огнемета. Жертва закричала, когда пламя охватило ее всю.

— Ведьмы должны гореть! — Прелат в холле разил одними звуками своего трубного голоса. — Жгите гнездо дьявола. Истребите поганых демонов. Не жалейте никого. И да рассудит нас Бог!

И крестоносцы делали это. Пулями, клинками, топорами, копьями, боевыми молотами и палицами. Отель плыл кровью, человеческой и чуждой, кричал сотнями голосов, наполнялся смертью и страданиями.

— Во грехе рожденные лишь огнем очистятся!

Возле его ног полыхали несколько обугленных костяков.

— Во имя Господа нашего!

Огромного демона, вчера бывшего гостем люкса, пронзили стрелами-распятиями. Стреножили серебряными цепями, заставив опуститься на колени. Такой же цепью примотали подхваченную вечером продажную девку из порта, решившую подзаработать. На ее спине, свежий и еще больной, багровел отпечаток копыта демона, купившего не только юную наглую и жадную плоть, но и такую же душу.

Расплата оказалась скорой и болезненной.

Когда двое в рясах подняли вверх клинки, Лиза зажмурилась. Со стуком упали на пол две головы, рогатая и длинноволосая. Святая вода зашипела, вылитая на рухнувшие трупы.

— Никто не уйдет живым! Да искупятся грехи страданием!

Пули разрывали все без разбора. Шкуру ли беса или кожу официантки, мясо монстра или плоть портье. Смерть забирала свое, направляемая крестом и благословениями.

Война, идущая веками, склонилась сейчас к одной из сторон. Небесное воинство уделывало притон Темных, как бог черепаху. Жгло, топило в крови, разрывало крючьями боевых бичей-кошек.

Гера!

Гера оказалась зажата тремя крестоносцами. Отступала по коридору с окном. Внизу жадной пастью раскинулся обрыв. Впереди троица ухмыляющихся бородатых лиц, решивших поиграть с дьявольской прислужницей, судя по всему. «Ох, какая фигурка, у-у-у,» — так и кричало лицо одного, мечтающего швырнуть рыжую на пол и навалиться сзади. А грехи ему уже отпущены.

Сзади рыкнуло. Обернуться не успел ни один. Серо-снежная мохнатая громада возникла почти из пустоты, разнеся в щепки простенок. Когти и клыки оборотня почти сразу превратили солдат в фарш. Но позади уже топали их товарищи, вооруженные тем же серебром и пулями.

Гера всхлипнула, глядя на любимого. И тут же, подхваченная мощными лохматыми лапами, ойкнула.

Звон выбитого стекла, свист ворвавшегося ветра. И падающее вниз сердце. Так же, как они падали к скалам. Но теперь свободные. Гера прижалась к Ликаону, вглядываясь в звериные глаза. Тот рыкнул и обнял крепче, со всех сторон прикрыв сильным телом. Но она уже видела несущиеся навстречу острые огрызки прибрежных скал…