Отельер из иного мира

— Ривер! — сжал лист в кулак и тряхнул перед наглой моськой. — Твой зад скоро насадят на кол, так что начинай сотрудничать, пока не поздно.

— Черт, те колья слишком большие, с непривычки и заболеть может. Давай лучше развяжешь меня и потренируемся на твоем колу?

— Не пойму… ты, блин, бессмертная что ли? Тебе вообще все равно на пытки и казнь?

— Мне скучно, — она поерзала. — Пригласил даму в гости и совсем не развлекаешь.

— Я же и сам могу навести справки. И когда узнают, что госпожа Макбрахт не добралась до места, сюда прибудет Тайная канцелярия в полном составе.

— Инквизиция тоже, — эльфийка осклабилась и подмигнула. — Меня — за измену. Тебя — за ересь.

— А… Так вот почему ты такая смелая? Думаешь, подмогу не вызову, а сам побоюсь допрашивать всерьез, без поддавков?

— Я ни о чем не думаю, — протяжный зевок. — Сижу и унываю.

— Да ладно? В таких-то хоромах? — обвел рукой холодный каменный мешок, по щиколотки затопленный зловонной водой. — Что там на ужин? Филе де ничего в собственном соку?

— Ты жалок, — пленница посмотрела с презрением и поморщила носик. — Неужели это все, на что способен? В казематах есть полноценная пыточная камера — сходи хоть погляди, как правильно развлекать леди.

Генри набрал побольше воздуха, готовясь к потоку ругательств, когда к нам подбежал запыхавшийся гвардеец и отсалютовал командиру.

— Майор Норманн, мастер Стрейн — караван прибыл.

Мы так увлеклись процессом, что не сразу сообразили, о чем вообще речь. Но посыльный улыбнулся и с радостью все объяснил:

— Пушки. Их наконец доставили.

И очень, блин, вовремя. Тушу, конечно, уже убрали, но пускать конвой в крепость смерти подобно — тут же пойдут слухи, как я здорово и замечательно справляюсь, а еще одной ревизии, боюсь, не переживу. Велев не отпирать ворота без прямого распоряжения, поднялся на стену и увидел выползающую из просеки вереницу. Четверки волов тащили длинные и узкие повозки, впереди гарцевал конный разъезд с имперским стягом — золотыми мечом и кубком на алом полотнище, а по флангам маршировали вооруженные до зубов стрелки. Учли предыдущий опыт, молодцы, но лучше бы вы поплутали по лесам еще недельку. Да, я бы мог просто приказать сгрузить все прямо в поле и чесать восвояси, но мало ли, что за шишки пожаловали со столь важным и дорогим грузом. Глядишь, самого пошлют куда подальше, а то и снова вызовут инквизицию или тайный сыск. Но как ни крути, придется выбирать из двух зол меньшее. И так как разгром и грейсы в разы хуже любых других вариантов, отважился на рисковую, но все же не такую опасную авантюру.

И когда караван преодолел половину пути, вышел навстречу с небольшим отрядом доверенных лиц. Всадники сразу устремились к нам, но вскоре остановились и с подозрением уставились на марлевые повязки, из-под которых выглядывали зеленые, как при ветрянке, точки.

— Стойте! — скрестил руки над головой. — Дальше нельзя. Крепость на карантине!

— Что случилось? — статный мужчина с тонкими усиками под орлиным носом невесть зачем коснулся палаша.

— Изобильная сыпь, — с важным видом и максимально правдоподобным тоном произнесла Луис.

Пятеро конников переглянулись и пожали плечами — никто не слышал о такой болезни, что немудрено, ведь я придумал ее полчаса назад.

— Что еще за напасть такая? — в голосе командира скользнул испуг.

— Редкая инфекция, вспыхивающая в благих, сытных и успешных условиях, — в точности повторила лекарь, скрипя зубами от издевательства над наукой. — Когда все очень хорошо, организм отвыкает от грязи, голода и прочих напастей, иммунитет слабнет и появляется сыпь.

— Хм… Она опасная?

— В лагере — нет! — крикнул Норманн, то и дело почесываясь. — А в такой замечательной здравнице и вовсе пройдет за пару дней. Тут у нас и море, и солнце, и свежий воздух, и питание, и досуг — все на высшем уровне! Но в походе эта дрянь хуже блох, вшей и глистов вместе взятых. Так что разгружайтесь там, где стоите, и возвращайтесь. А коль нужен отдых — лучше разбейте лагерь за лесом.

— Вот все документы, — Инга закашлялась и протянула сумку со свитками, но дозорные с ужасом натянули поводья.

— Потом передадите, — главный взял под козырек. — С другой поставкой.

— Как вам будет угодно, — ехидно оскалился под маской.

Наездники прискакали к своим и долго обсуждали услышанное. Забеспокоился, что фальшь вскрылась, но затем черная река замкнулась в круг, образовав этакий гуляй-город. Под присмотром солдат гномы и люди в спешке сколачивали внутри «стен» простейшие блоковые краны и вынимали из кузовов обмотанные промасленной парусиной свертки. Не специалист, но навскидку калибр не очень большой — с таким замок не возьмешь, а от разбойников отбиться или мелкое суденышко затопить — самое то. Рядом опускали долгожданные бочки — те, что с порохом, ставили отдельно и без особой нужды к ним никто не подходил. В сундуках, судя по звону, доставили обещанное жалование, а в клетях и штабелях — камни и бревна. При желании караван легко превратился бы в укрепленный форт, способный выдержать длительную осаду. Ветер доносил ароматы солений, фруктов и вяленого мяса, и пустой живот призывно заурчал.

После всего пережитого кусок в горло не лез, но если не подкрепиться точно свалюсь в голодный обморок. Луис любезно согласилась составить компанию на случай, если вновь попытаются отравить — поимка поимкой, а полной уверенности в раскрытии заговора никто не питал. Заказ — тушеные овощи и вяленое мясо — принесла Амелин. Расторопная и аккуратная девушка полностью устроила Фаулье, вот и заняла освободившееся место. В ресторане сидели мы одни — остальные по-прежнему занимались уборкой, и лекарь предложила дочери перекусить вместе с нами.

— Как тебе новая работа? — спросила медик, не сводя с девушки внимательного взгляда, будто пытаясь на глаз определить возможную болезнь.

— Хорошо, — Лин мило улыбнулась. — Мастер Франческо — настоящий кулинарный бог.

— Ой-ой, — донеслось с кухни. — Сейчас раскраснеюсь, как школяр перед свиданием.

— Рада слышать.

— А у вас как дела? Какие-то вы бледные и уставшие.

— Работа… — Луис решила обойтись без подробностей, что я полностью поддерживал. — После нападения много раненых.

— Да, бедняги. Хвала корням, никто не погиб.

Они продолжили ворковать о своем, иногда переходя на родной язык. Никогда бы не подумал, что эльфийки так дружны. Хотя что там говорить, если обе взяли чужую вину, лишь бы не пострадал близкий и любимый. Близкий и любимый…

— Вильям? — врач отпрянула, когда я резко выпрямился и уставился в пустоту.

— Идем. Есть идея.

Мы поднялись в кабинет, а после вернулись в подземелье и разбудили арестантку. Пока Ривер приходила в сознание, поднес к ее лицу золотую рамку и вскоре услышал знакомый голос, льющийся прямо из портрета.

— Khardakni?

— Эй, упырь! — прорычал в надменную физиономию. — По-имперски понимаешь? И не вздумай вешать трубку, твоя сестрица у нас.

— Кто говорит?! — серокожий джентльмен от волнения дал петуха.

— Тот, кого вы пытаетесь прикончить, — поднес рамку к уху, как телефон, и незаметно для себя начал орать на всю темницу. — Ты нас только слышишь или можешь видеть? На этой штуке видеозвонки есть?

Эльф замолчал, и я уж подумал, что связь снова оборвалась, но тут прозвучала фраза на незнакомом наречии и глаза на картине вспыхнули алым.