Отголоски прошлого
Шрифт:
— Нет-нет, ничего подобного, — Шивилла быстро тряхнула рыжей головой в жесте отрицания. — Ну ты что, я не сошла с ума, как дядя Хельмут, чтоб вот так развлекаться. Просто я думала…что ты такое не одобряешь.
— Я и не одобряю, — вздохнул Лауритц, — но принимаю. Жестких мер порой бывает не избежать, и, как бы мне этого ни хотелось, менять здесь нужно саму систему. А она устанавливалась веками, и для того, чтобы что-то исправить, нужно очень много времени и координированных усилий, а не только желание разрозненной группки людей. Из-под палки человек не станет лучше и добрее, даже животное, если его натаскивать силой, будет бросаться на людей и рано или поздно обозлится на своего же хозяина. Но иногда «палочная дисциплина» бывает необходима, как самый простой и короткий, пусть и не обязательно
— Надо же… — видимо, докторские слова запали капитанше в душу и заставили ее крепко призадуматься. — Мне отец тоже, бывало, мог дать такой подзатыльник, что башка потом еще полчаса гудела, как с похмелья… Но не на людях, на людях нужно было «сохранять авторитет»… Как ты думаешь, Ларри, он специально?
— Кто, отец твой? Откуда же мне знать…
— Да нет же. Армин. Специально ли он пушку отвязал?.. Может быть, это была какая-то диверсия?
— По-моему, ты что-то совсем перемудрила… Мне так не кажется. Никакая это не диверсия, ничто не указывает на какой-либо продуманный план, парень просто случайно сплоховал, с кем не бывает… Ты становишься уж слишком мнительной, не нужно искать подвох там, где его нет.
— Ты точно в этом уверен? — Гайде подозрительно прищурила изумрудные глаза.
— К сожалению, абсолютно точно я уверенным быть не могу ни в чем. Но мне кажется, сейчас я прав… — Ларри перевел озабоченный взгляд на бак, где казнь подходила к концу, а чернявый мальчишка без сил опустился на палубу на колени. — Пойду, заберу его в лазарет. Мальчик ведь нужен нам всем живым и здоровым, он же не одноразовый матрос?..
— Да, конечно… Точно! — тут Шивиллу словно осенило, она ухватила за рукав лекаря, уже начавшего спускаться по трапу. — Ты там с ним поласковей обходись, — мурлыкнула она, — как ты это умеешь… Пускай он тебе побольше доверяет, авось и выболтает что-нибудь, вдруг расскажет, что у них за планы…
— Шивилла, ты меня беспокоишь. Твоя оправданная осторожность переходит в ловлю блох…
— Ну, тебе что, трудно, что ли? Давай вроде как поиграем в «злого и доброго пирата». Мы все будем строгими и суровыми, а ты один — добренький. Все как всегда, тебе даже притворяться не придется.
— Приехали… — уныло протянул Траинен. — Дожился до «доброго пирата»… И нет чтобы просто так…а только на вашем фоне… Нет, мне, конечно, нравится быть добрым, но не по приказу. Неприятно как-то обманывать людей, ведь если бы ситуации не играли на контрастах, в итоге оказалось бы, что все мы почти одинаковые… — прошагав через расступившийся строй матросов, судовой врач и по совместительству второй помощник с самым серьезным видом склонился над чернявым парнишкой и легонько похлопал его ладонью по щеке. — Ты как? Живой? — Армин молча кивнул, самостоятельно поднимаясь на ноги, несмотря на дрожь в коленях. — Эх ты, герой дня… Пойдем со мной.
Любезно позволив юноше опереться на свое доброе дружеское плечо, Лауритц эскортировал того в лазарет и приземлил на свободную койку. Каюта на тот момент не пустовала, Ларри бы даже сказал, что там было чересчур людно, — на своем временном месте заслуженно отдыхал матрос с перебинтованной ногой, покоящейся на импровизированной подушке из свернутого тряпья, и вприкуску с печеньем потягивал внеочередную порцию горячего грога из жестяной кружки, а возле стола и запертых шкафчиков хлопотала Марука, корабельный кок (которую, между прочим, сюда никто не приглашал). Женщина с деловым видом орудовала влажной тряпкой, протирая все встречающиеся на ее пути поверхности (о чем ее, конечно, никто не просил).
— Ага, приперся, сачок хренов! — проворчал травмированный моряк, покосившись на Армина и недовольно скривившись. — Если руки из задницы выросли, сынок, тут уж никакой
доктор не поможет, даже наш Ларри не перешьет.— Да, черт подери, я же нечаянно!.. — просопел мальчишка, забиваясь в угол койки, как затравленный зверек. — Одна растреклятая пушка, я и не думал, что что-то там неправильно сделал… Я же уже извинился. И меня уже за это достаточно побили.
— От того, что «кошка» прогулялась по твоей спине, моя нога меньше болеть не станет…
— Успокойтесь, пожалуйста, оба! — перебил начинавшуюся перепалку судовой врач, вскинув руки в примирительном жесте. — Произошел обыкновенный несчастный случай, каких на море десятки в день случаются… И последствия оказались далеко не самые трагические. Все живы остались, и на том спасибо, ну и мне слегка работы прибавилось…
— Ах, бедный парень, за что же с ним так строго — он же совсем юный еще… — включилась в разговор Марука, сочувственно вздыхая над постелью наказанного. После того, как родной сын покинул ее, по настоятельной рекомендации руководства отправившись на другой корабль, женщина ощущала избыток нерастраченной опеки. — Поглядите же, он весь в крови! Разве можно так жестоко обходиться с матросами? Не горюй, Армин, я верю, что ты ни в чем не виноват и это — простая случайность, — она вытащила из кармана передника и протянула пареньку печенье.
— Эй, это все мое печенье! — возмутился матрос, но из-за своей ноги (и частично из-за лени) не сдвинулся с места.
— Да за такое на сухари и воду сажают, а не печеньями кормят… — крайне строго заметил Траинен, невольно подмочив свою репутацию «доброго второго помощника». — Это вам не шутки, тут речь идет о безопасности и жизнях людей. У капитана спросите, если не верите. Кстати, сударыня, позвольте полюбопытствовать… А вы что вообще здесь делаете?
— Уборку! — с вызовом ответила повариха.
— Какую такую уборку?.. — удивление на лице доктора смешалось с легким недовольством. — У меня здесь вообще-то и так чисто.
— И это вы называете чистотой?.. Тоже мне, а еще доктор…
— А не кажется ли вам, что учить дипломированного медика, как ему организовывать свое рабочее место, — это как минимум неэтично? И что по своему усмотрению чистоту вы можете наводить только на вверенной вам территории — на камбузе?
— Что? Ты что, прямо так прямым текстом заявляешь, что мое место на кухне?
— Нет. И не я это сказал… Вернее, я этого не говорил.
— Ладно уж, сэр доктор… А могли бы просто мне спасибо сказать за то, что у вас здесь теперь чисто и красиво. А то разводите здесь мох и плесень…
— Плесень?.. — Ларри нервно передернуло.
— Ну да. Я у вас нашла десяток кусков плесневелого хлеба, всего в зеленых пятнах — мерзость какая…
— Вы трогали мой плесневелый хлеб??? — ужаснулся Лауритц, который специально сохранял его в специальных условиях вторую неделю, лелея и любовно сортируя сине-зеленые пушистые пятна на пшеничном мякише. — Это же была Специальная Плесень… И что вы с ним сделали?..
— Да выкинула, ясное дело, испорченный продукт же. И что ж вы так убиваетесь, не пойму… Хотите, я испеку вам свежего хлеба, пока муки еще достаточно?
— Выйдите, пожалуйста, мне нужно поработать в спокойной обстановке, — попросил приунывший лекарь, но напоследок добавил: — Да, испеките небольшую буханочку, пожалуйста, она пойдет в медицинские расходы. А если вы еще сделаете парочку пирожков для нас с капитаном, так я вам буду бесконечно благодарен…
Когда кокша удалилась, а напряженная обстановка в лазарете немного разрядилась, Траинен приступил к своим непосредственным обязанностям. Попросив Армина полежать на животе, он начал обработку его ран… Этот молодой, «отпочковавшийся» каким-то загадочным образом от Хельмута Пратта пиратик никогда не ходил в школу, но свидетельство о его образовании было подробно расписано на всем его теле. Видно было, что битье ему не впервой…тем лучше, что ж, хоть психологическую травму подрастающему организму это не нанесло. Парняга принципиально носил минимум одежды, даже если погода была довольно прохладной, отчего его кожа давно стала обветренной и коричневой от солнца. Также доктор заметил на его коленях, локтях и кистях рук старые ороговевшие мозоли, происхождение которых сам затруднялся установить…