Отголоски сердца
Шрифт:
Мастерская заполнилась стонами их обоюдного наслаждения. Эмили вдвигала в промежность партнёрши свои пальцы, чувствуя на них еe влагу желания. Лина выгибалась под ней навстречу руке скрипачки. Эмили безотрывно целовала верхнюю часть еe тела, языком полизывая торчащие соски Лины. Она шоркалась о неe своим телом, затем свободной рукой обхватила руку художницы и опустила вниз, к месту между своими бёдрами.
— Войди в меня! — прошептала Эмили, направляя Лину.
Скрипачка застонала, когда пальцы художницы проникли в неe. Она задвигала бёдрами, углубляя внутрь себя еe руку. Они стали единым целым.
От огромного потока эмоций и сексуального удовлетворения обе они начали дрожать и теряли контроль над телом. Эмили слабо вздохнула, её кожа покрылась мурашками и она погрузилась в безграничный экстаз, как и Лина. После этой невероятной ночи обе они остались лежать рядом друг с другом, накрывшись простынeй, ощущая нежность и близость. Эмили поняла, что никогда раньше не испытывала такую любовь и взаимопонимание, какое она нашла с Линой.
Они оказались духовно и физически связанными, и Эмили знала, что их с Линой история только начинается.
***
— Марк, привет! — произнесла Бруклинн Грейс, держа смартфон возле уха.
— О, здравствуйте, миссис Грейс! — отозвался парень на том конце сотовой связи.
— Надеюсь, я не отвлекаю тебя своим звонком от важных дел?
— Ну что вы! Я сегодня ничем особо не занят, выходной же!
— Слушай, Марк, а что случилось с телефоном Эмили? Я ей звоню, а там абонент недоступен!?
— Я и сам ей звонил несколько раз, мне тоже самое сказали!
Мать Эмили тяжело вздохнула:
— У вас там всё в порядке, Марк? Что-то вас давненько у нас не видно и не слышно! Раньше хоть иногда приезжали по выходным, а теперь что-то не ездиете.
— Ну, миссис Грейс, это не от меня зависит.
— А Эмили разве не дома?
— Нет еe.
— А где она? Я просто беспокоюсь за неe. Подумала, может, случилось что, раз не отвечает.
Марк фыркнул:
— Да что с ней может случиться? Она сейчас занятой стала, что ей ни до кого дела нет, кроме своих репетиций.
— Каких таких репетиций?
— А она вам не говорила, что ли?
— О чём?
— Что мелодии начала сама сочинять на скрипке.
— О! Так это же здорово! Она у нас талантливая девочка! Молодец! Получается хоть?
— А я знаю? Я ни одной даже не слышал пока.
— А что так? Разве она не дома репетирует?
— Ну… — Марк призадумался, не представляя, стоит ли рассказывать обо всём матери своей девушки.
Повисло молчание.
— Алло? Ау, Марк? Ты ещё там? Слышишь меня?
Он опомнился:
— Конечно, я вас слышу, миссис Грейс.
— Тогда что замолчал? Где Эмили? Она в театре, что ли? Там репетирует?
— Театр у них не работает по выходным, — ответил парень. — Она у подруги своей репетиции проводит.
— Какой подруги? Из еe театра? — начала любопытствовать Бруклинн.
Ей всегда было интересно влезать в личную жизнь дочери.
— Нет, художницы какой-то, — уклончиво ответил Марк.
— А почему я не в курсе?
— Вы меня об этом спрашиваете? Спросите лучше свою дочь. — В голосе парня промелькнуло раздражение.
— Не знала, что у Эмили есть
друзья-художники, — посетовала Бруклинн.— Как же им не быть? — съязвил Марк. — Она же любит искусство.
— Это да, — протянула миссис Грейс. — А почему она у художницы репетирует? Разве дома нельзя?
— Вы ведь знаете моё отношение к еe работе. Я не любитель слушать еe бремчание на скрипке дома. Мне это мешает наслаждаться тишиной и только раздражает. Вот она и сдружилась с какой-то женщиной, обожающей посещать театры, и с тех пор каждые выходные отчаливает к ней репетировать.
В тоне Марка Бруклинн уловила нотки недовольства:
— Кажется, между вами не всё нормально.
— Это с какой стороны посмотреть. Я, конечно, не против еe репетиций, но мне кажется, что они очень уж частые у неe. На меня она забила капитально. Сижу тут, как дурак, один, пока моя девушка там не пойми чем занимается, что даже телефон выключен и никак не дозвониться.
— А зачем его отключать то? Можно и на вибрацию поставить.
— А это вы у неe спросите, миссис Грейс. Я понятия не имею, чем она там занимается у этой художницы! Хотя сомневаюсь, что именно репетициями!
— С чего такие выводы, Марк? Ты в чeм-то подозреваешь мою дочь?
— Я ничего такого не думаю, но мне эти еe постоянные отлучки из дома вызывают странные подозрения.
— Какие?
Он помялся, не зная, стоит ли посвящать мать Эмили в свои догадки.
— Вам это может показаться странным, но эта художница, как мне кажется, пытается встать между мной и Эмили.
— Это как? Что ты хочешь этим сказать, Марк?
— Ну, понимаете, это лишь мои предположения. Может, я ошибаюсь и это не так, но с появлением в жизни Эмили этой женщины мы стали чаще ругаться по пустякам. Выходные она проводит с ней, а не со мной, что мне очень обидно, знаете ли. С работы приходит позднее обычного, встречаясь с этой женщиной. И всё они там обсуждают музыку и искусство. Прям круглосуточно напролёт! Подозрительно, не находите?
— Марк, может, тебе стоит спросить Эмили прямо о её отношениях с этой художницей? — подсказала Бруклинн. — Ведь только разговор может помочь вам понять, что происходит.
Марк задумался над словами матери девушки.
— Уже пытался! Ничего объективного она мне не сказала!
— Эмили у нас личность творческая, музыкальная. С детства у неe тяга к скрипке была. Но я что-то не припомню, чтобы она постоянно играла только на одной скрипке и больше ничего не делала. Может, она просто находит вдохновение у этой художницы, и им интересно обсуждать искусство вместе. Не думаю, что в этом есть что-то странное или плохое. Возможно, тебе стоит попробовать понять и поддержать её в том, что она любит и чем занимается.
Марк замолчал на мгновение, осознавая, что мать Эмили, возможно, была права. Может, его подозрения были просто результатом ревности и отсутствия общего понимания с девушкой. Ведь она всегда была страстно увлечена музыкой, и эта новая дружба могла быть просто новым источником вдохновения.
— Вероятно, вы правы, миссис Грейс. Может быть, я просто неправильно воспринимаю всё это. Я постараюсь лучше понять Эмили и поддержать её во всём, что она делает, — ответил Марк, ощущая, как с его плеч снимается груз подозрений.