Отголоски тишины

Он покачал головой, притягивая меня к себе.

— Больше никогда не принимай такие неосторожные решения, рискуя своей безопасностью.

Я коснулась его щеки.

— Со мной ничего не случилось.

— Тебе повезло, — поправил он. — В чем-то ты чертовски умна, детка, но в некоторых случаях — чертовски наивна. Хотел бы я, чтобы ты по-прежнему оставалась наивной и слепой к подобному дерьму. Но послушай меня внимательно. Если я нужен тебе посреди ночи, звони мне. Независимо от времени, я приду. Я всегда приду за тобой, — пообещал он.

По всей видимости, этот спор мне никогда не удастся выиграть.

— Хорошо, — мягко согласилась я.

Казалось, он немного расслабился и наклонил голову, чтобы прижаться губами к моим губам. Наверное, он ожидал, что поцелуй будет целомудренный, но у меня на этот счет имелись другие идеи. Я немедленно углубила поцелуй, желая его, нуждаясь в нем. Килл мгновенно подчинился, прижав меня к себе, приподняв меня, чтобы я легла на него сверху, а он скользнул руками по моей спине, притягивая ближе.

Сейчас все ощущалось по-другому. Мы лежали в кровати. Кровати Киллиана. Он был полуголый, никакого комендантского часа, и никто даже не подозревал, что я здесь. Ситуация предоставляла возможности.

Внезапно я оказалась на спине, и Килл навис надо мной. Я понимала, что он частично удерживает вес своего тела, касаясь меня лишь слегка. Я инстинктивно обвила ногой его талию, желая, чтобы он был ближе. Килл замер. Мы оба замерли на мгновение. Затем Килл поднял голову. Я наблюдала за ним, предполагая, что это стоило ему огромных усилий, если судить по пульсирующим венам на его шее.

— Сейчас не время для этого, — прохрипел он. — Не тогда, когда ты в таком состоянии, Веснушка. Не в этом доме.

Мне потребовалась минутка, чтобы прояснить затуманенный мозг. Я была разочарована. Я хотела его. Хотела раствориться в нем, забыть все свои проблемы, чтобы мы остались единственными людьми на Земле. Но в глубине души я понимала, что это неправильно, несправедливо использовать его таким образом. Он значил для меня больше. Я хотела, чтобы это значило нечто большее. Я определенно не хотела, чтобы наш первый раз был связан с тем, что я узнала о своем отце.

Килл медленно отодвинулся, тяжело дыша. Вернул меня в прежнее положение.

— Засыпай, Веснушка. Я с тобой. Все будет хорошо, — прошептал он, целуя меня в голову.

Свернувшись клубочком рядом с ним и засыпая в его объятиях, я не сомневалась, что он прав.

О, как мы оба ошибались.

Глава 26

— Нет, Лекси, ты не можешь одолжить этот свитер, — запротестовала мама, когда мы переступили порог дома. — Он мой любимый, и я не хочу, чтобы он исчез в глубине твоего шкафа и никогда больше не появился, — закончила она, когда мы вошли в гостиную.

— Говоришь так, словно я удерживаю свитер в заложниках, — парировала я.

Мы помирились несколько дней назад, на следующее утро после ссоры.

Я вышла из комнаты, симулируя сонливость. Хотя только что переоделась в пижаму и не спала с тех пор, как Килл высадил меня часом ранее.

Проснуться от прикосновения его губ к моему лбу, шепчущих: «Детка, пора вставать», было, пожалуй, лучшим способом начать новый день. После ночи в его объятиях все мои проблемы не казались такими уж серьезными. Я попросила его высадить меня на улице, немного опасаясь, что меня поймают выпрыгивающей из его машины. В тот день судьба благосклонно отнеслась к тому, что я проскользнула незамеченной.

Подойдя к маме с затуманенным взглядом, я обняла ее за талию.

— Мама, прости меня, я люблю тебя и доверяю.

Она погладила меня по голове.

— Я тоже люблю тебя, куколка. — Она отпустила меня и пристально посмотрела мне в глаза. — Ты тоже меня прости, — тихо добавила она.

Зейн сидел за столом в уже привычной нам одежде и настороженно наблюдал за нами.

— Есть что-то, о чем мне нужно знать? — спросил он.

Мама послала ему улыбку.

— Ничего, чем бы стоило забивать твою хорошенькую головушку. Просто повздорили из-за свитера, — солгала она.

Зейн, казалось, почувствовал ложь, потому что недоверчиво поднял бровь.

— Это очень важный свитер, — добавила она. — Пожалуйста, возвращайся к размышлениям над своей чашкой кофе. Я его готовила.

Уголок губ Зейна дернулся.

— Детка, ты нажала кнопку на кофеварке, — поддразнил он.

Мама уперла руку в бедро.

— И наполнила ее водой и кофе. Это и есть готовка. И значит, ты мне нравишься. Считай это своим благословением, приятель.

Лицо Зейна стало серьезным.

— Поверь, я делаю это каждый день.

Мамина улыбка исчезла, и ее взгляд стал мечтательным.

В тот момент я ощущала тепло от нашей маленькой семьи. Я понимала, что мама не хочет все портить.

С тех пор дела пошли великолепно, даже чудесно. Я проглотила горечь разговора об отце и просто отпустила его, позволив себе быть счастливой. У мамы был Зейн, и она была счастлива, что возвращало меня к текущему моменту, спустя несколько дней после нашей ссоры и примирения.

— Подобное случалось раньше. Помнишь, как ты не вернула мне мою вторую любимую футболку, пока я не разрешила тебе приготовить киноа? — напомнила она, поморщившись.

— Это было всего один раз, — возразила я.

Она победоносно ухмыльнулась.

— А помни…

Я поняла, что она собиралась перечислить длинный список моих проступков, поэтому решила прервать ее.

— Ладно-ладно, в моем прошлом есть короткая, — я свела большой и указательный пальцы на полдюйма, — история с похищением одежды, но я клянусь, что с этим свитером ничего подобного не произойдет.

Я перекрестила сердце.

Она закатила глаза. Я ухмыльнулась.

— Хорошо, — выдохнула она, разворачиваясь, чтобы подняться наверх.

— Было бы здорово, если бы ты помогла мне и достала его, — позвала я.

Она не ответила, только пробормотала про себя о боли, которую ей пришлось пережить, производя меня на свет.

Я все еще улыбалась, когда забрела в гостиную, стремясь поскорее подправить макияж, прежде чем Килл заберет меня. Нас ждал последний урок вождения, а затем мы с мальчиками встречались в городском кафе. Мне нравилось проводить время с Киллом наедине, но мне также нравилось, когда все дорогие мне люди были рядом.