Отходной маневр

— Ты? — задал я идиотский вопрос.

Круг смыкался. Начался новый танец, и пары затоптали мою арену. Какой-то парень сильно толкнул меня плечом, взял щедрую поклонницу моего таланта за руку и потянул к себе.

— Потанцуем?

— Я не танцую! — ответила она.

Мы всем мешали. Я соображал намного медленнее, чем мне бы хотелось. Откуда она здесь? Я взял ее под локоть и стал вместе с ней протискиваться сквозь танцующую толпу к столикам, где было немного свободного места. Парень, которого моя знакомая только что отшила, оказался перед моими глазами, словно осенний лист, налипший на ветровое стекло машины. У него было такое лицо, словно ему сильно наступили на ногу, но он сдержался и не закричал.

— Эй, чувак, — сказал он мне и сложил на груди руки, чтобы испугать меня своими бицепсами. — Это моя девушка. Внял?

В этом принципиальном вопросе следовало разобраться, и я спросил:

— Ты его девушка?

Моя знакомая отрицательно покачала головой.

— Тогда иди и закажи себе стакан кефира, — посоветовал я парню. — Я потом оплачу.

— Понял, —криво ухмыльнулся парень и плюнул мне под ноги. — Так и сделаю.

Он испарился. Мы подошли к стойке бара.

— Послушай, — сказал я. — Совсем из головы вылетело, как тебя зовут?

— Лера… Ты так здорово танцевал! А я смотрю — ты или не ты?

— Это я, Лера. Я… Очень хорошо…

Я пожирал ее глазами, пытаясь постичь тайну, которую эта девушка носила в себе. Или, может быть, не было никакой тайны, я сам придумал ее?

— Ты здесь какими судьбами, Лера?

— Да вот со своим парнем на райдерский тус прикатила… Слушай, а тебе не холодно? У тебя что-нибудь есть надеть?

— А что такое райдерский тус? — спросил я и заказал джин и шампанское.

— Ну, это компашка бордеров и прочих безбашенных элементов… На досках катаемся, ты что, не врубаешься?

Ее веселила моя непросвещенность.

— На каких досках, Лера? На гладильных? Или на стиральных?

Она заливисто рассмеялась, высоко подняв подбородок.

— На сноубордах!

— Теперь понял. Это такая одиночная широкая лыжа. У моего прадеда была такая. Ему в уссурийской тайге тигр ногу откусил, и с тех пор старикан на охоту на одной лыже ездил… А где твой парень?

— А он продрог сегодня на вышке, как цуцик, и в номере отогревается. А мне стало скучно, и я сюда пришла.

Мы выпили. Джин продрал мне горло так, будто я выпил сок жгучего перца. Лера долго не отрывала бокала от губ и смотрела на меня так же, как и я на нее, — вроде бы весело, и в то же время напряженно, будто мы поспорили, кто кого быстрее рассмешит, причем поспорили на очень большие деньги.

— Сто долларов я тебе обязательно верну, — пообещал я.

— А как же голый пойдешь на улицу?

— А я не пойду. Я тут останусь. Предложу себя бармену в качестве уборщика.

Лера поставила бокал на стойку, спустила бретельку платья с плеча и ближе подошла ко мне.

— Вот посмотри, — сказала она, глазами показывая на плечо. — Как тебе это нравится?

— Хорошее плечо, — оценил я. — Плавно переходит на предплечье, а спереди перетекает в грудь и выгодно подчеркивает ее округлость, объем и упругость…

— Какая упругость! — воскликнула Лера, немедленно возвращая бретельку на место. — Я тебе синяк показываю! Это я у тебя в машине его заработала, когда под сиденье свалилась. Здорово ты меня тогда покатал!

— Я сразу понял, что ты любишь экстрим.

— Экстрим люблю, а когда меня дурят — нет. Я уже потом поняла, что никакой ты не милиционер, а всего лишь на пушку меня брал. «Сатанисты…Тридцать четыре ритуальных трупа… Уголовный розыск на ушах…» Ты здорово врать умеешь.

— Спасибо, — ответил я, прикладывая ладонь к груди. — Спасибо за скромную оценку моих выдающихся достоинств.

Нет, она здесь неспроста. Второй раз оказаться в самом эпицентре событий — это уже не случайность. Закономерность! Но Л ера вовсе не кажется испуганной. Несколько напряжена — это да. И улыбка! Какая милая, какая насыщенная улыбка, будто девушка с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— А хочешь я дам тебе мой свитер? — обрадован-но воскликнула она и легонько шлепнула меня по груди. — Я его в гардеробе оставила. А мне и пуховика будет достаточно.

А разве ты уже уходишь?

Я не могу надолго оставлять своего замерзшего друга, — ответила Лера и, словно прося у меня прощения, вздохнула. — Вот смотрю, как ты мурашками покрылся, и так жалко его становится, что скулить хочется… Пошли в гардероб!

Я позволил ей делать со мной то, что она хотела делать. Чем больше она проявит инициативы, тем быстрее раскроется. Лера стала решительно пробиваться к гардеробу. Я смотрел на ее плечи, пытаясь найти синяк. Вся эта гнусная история началась с нее. Она попросила у меня мобильник. Она выполнила волю человека, которого я до сих пор не могу ни увидеть, ни понять. Мужчина в темных очках, с узким лицом, заплативший ей сто баксов за пустяковую, в сущности, услугу. Там, у дверей ночного магазина, я позволил ей прикоснуться к моему мобильнику, и — понеслась катавасия! Словно она защелкнула на моем запястье наручники.

22

Мы пробились к гардеробу, словно сквозь могучий морской прибой к спасительному берегу. С голой грудью мне было легче, чем Лере, проталкивать себя сквозь потно-пьяную толпу танцующих. Обе лямки от платья висели у нее на локтях, а черные бархатные туфли были покрыты пыльными отпечатками протекторов спортивной обуви. Она кинула на прилавок номерок и протянула мне свой свитер — цвета морковки, с большим воротником. От свитера пахло духами и еще чем-то приятным и волнующим.

— Ты уверена, что он подойдет мне по размеру?

— Он растягивается.

Она накинула поверх платья ярко-красный пуховик. Я вспомнил ее юбочку, в которой она щеголяла по набережной. Точно такой же цвет. Нравится девушке красное… Если свитер и растягивался, то до разумных пределов. Мне удалось с превеликим трудом просунуть сквозь воротник голову и руки в рукава, которые едва достали мне до локтей. Дальше дело пошло хуже. На мою грудь (в обхвате метр двадцать пять) свитер решительно не хотел наползать и собрался складками под подбородком. Лера пришла мне на помощь.

— Ты его не тяни! Раскатывай!

Свитер трещал, но не рвался. Я выдохнул из груди воздух и поднял руки вверх.

— Самое интересное, как я буду его снимать.

— А ты не снимай. Спи в нем. А завтра мы встретимся, и я тебе помогу… Ой, кажется, немножко по шву разошлось…

— Я тебя провожу, — решил я.

Лера начала было возражать, но я устремился к двери. Помахивая рукой над головой, как звезда эстрады, покидающая сцену после десятого выхода на бис, я вышел под звезды на мороз.