Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные

– Извини, мне поставили какой-то укол, я, наверно, сплю.

– Тогда я тоже… а ты дашь мне поиграть на компьютере?

– Почему ты спрашиваешь? я не разрешаю?

– Папа с мамой ругают, особенно тебя, говорят, надо больше уроками заниматься, а не в стрелялки играть.

– Тут они правы, конечно.

– Да?
– вредным голосом спросил он.

– А в чём дело?

– Ни в чём.

– Ну не хочешь говорить, иди спать.

– Мы никогда так рано не ложились.

– А что мы делали?

Братик с подозрением посмотрел на меня.

– Зачем ты меня разыгрываешь?

– Юрик, я, правда ничего не помню, только маме не говори.

–А папе?

– Папе можно, по - моему ему всё равно.

– По – моему тоже. Но мы ведь его все равно любим? – пытливо глядя мне в глаза, спросил Юрик.

– Конечно. Он же папа. А если сердится, значит, мы в чём – то виноваты.

Юрик даже открыл рот от удивления:

– Ты же… Ты думаешь, это из – за того, что ты захотел стать мальчиком?

– Может быть, но теперь я не могу отступиться, уже поздно.

– Да, все подумают, что ты струсил, и будут тебя презирать.

– Я тоже так думаю. Юрик, а все знают, что я, э-э…

– Кому интересно, знают, а для остальных ты пацан и пацан. Мы с мамой и с ребятами во дворе решили поддержать тебя и считать мальчишкой. Тебя тут никто не обидит, пусть попробуют. А этим мы ещё покажем!

– Ты не знаешь, чего они меня бьют?

– Да ерунду всякую говорят, только я не верю, наверно просто они плохие люди, поймают, кого и побьют просто так.

– А что за ерунда?

– Да… Говорят, Вовчик влюбился в тебя, а ты его послала…Ой! – закрыл он ладошкой рот.

– Ладно тебе. А что касается меня, довольно странный метод он выбрал для ухаживания!

– Ведь, правда ты никого не любишь? Потому что я тебя люблю!

Я еле удержался от смеха:

– Ты очень хороший… брат. Давай спать, а то глазки уже закрываются.

Братик молча разделся и полез на свой ярус, поворочался там немного и затих.

А у меня глазки, несмотря на укол, вовсе не закрывались. Они уставились на кровать Юрки и в голове начали гулять разные мысли.

Кое - что стало ясно, хорошо меня брат просветил, бесхитростно поверил в мою амнезию, не заметил другого человека в своём брате.

Что делать? – вечный вопрос. Поплыть по течению немного, адаптироваться понемногу. Нельзя и резко менять имидж: если я играю вздорного парня, надо так и вести себя. Вот школа… Я скривился. Когда я был взрослым, почти пожилым, я даже мечтал о таком приключении, а попав в такую интересную ситуацию - оробел.

Попаданцы бывают разные. Одни бывшие десантники, знают кучу приёмов, раскидывают врагов налево и направо, другие попадают на фронт, где героем вынужденно становится любой, тем более зная будущее. Бывали и обычные мальчики, и девочки, которых судьба забрасывала в разные жуткие места, и они выживали, да ещё становились то баронами, то графами, а то… Да и оруженосцем быть неплохо - дворянин!

А каков мой расклад? Не знаю, какой нынче год, но, похоже, век 21. недалеко я переместился. Тело досталось хоть и костлявое, мелкое, но молодое, хоть и побитое. Молодость своё возьмёт и через недельку буду, как новенький… новенькая…если снова не навешают плюх. Интересные эти люди – трансгендеры. Они что – садомазохисты? Раньше молча страдали внутри себя, не вынося свою беду на общее обозрение, а сейчас упрямо доказывают свою сознательную половую принадлежность, стойко, а иногда и не очень перенося неприязнь со стороны окружающих людей, переживая оскорбления и насилие. Видел я фотографии, где их раздевают догола и фотографируют, выкладывая в интернет, а, чтобы не подумали, что это фотошоп, заставляют пихать в себя разные муляжи, а может и не муляжи, - меня передёрнуло. Нет, это мужественные люди, достойные уважения.

Мысль перескочила на женскую сущность моего нового тела, и я поёжился. Месячные… Как много в этом слове.

Я сам отец двоих, теперь уже взрослых, дочек и помню, как младшая плакала от боли, а мама уверяла её, что это ещё не самое страшное. Потом беременность, роды. Мама! Куда я попал!

Успокойся, надо решать проблемы по мере их поступления. Во - первых надо укрепить своё новое тело, а то в свои 60 я выглядел вполне спортивно, а сейчас скелет скелетом. Прежний владелец этого тела испытывал немалые стрессы? Куда же без них.

А всё-таки, почему папа так нервничает? Тут таится какая - то загадка, напрямую не спросишь, сославшись на забывчивость, надо всё это выяснить самому.

И потом, я ещё не привык жить среди чужих людей. А что я скажу?! Что забрался в тело их сына-дочки и хозяйничаю в нём? Врагу не пожелаю такого знания. Куда же он делся? Может снова родился, ведь он был ещё маленьким и его отправили на переделку? А меня отправили что-то здесь исправить за мои грехи? Какие грехи? Мало, что ли.

Видимо, моя чёрная меланхолия достигла до Юрика, он спустился по лесенке на пол, качаясь со сна, ушёл. В туалет?

Вернувшись, он не полез наверх, забрался ко мне со стороны стенки, отвоевал себе место и тихо засопел, пригревшись.

Ощутив его чистое дыхание, я уткнулся носом в его волосы, вдыхая мальчишеский аромат, и почувствовал в груди счастливую теплоту, которая постепенно разлилась по всему телу. Я обнял брата, куда-то поцеловал и провалился в счастливый детский сон без сновидений.

Домашние заботы.

Утром меня разбудила мама. Она присела ко мне на кровать и положила ладонь на мой лоб.

– Холодный. Значит, воспаления нет, жить будешь. Нам с папой надо съездить по магазинам, мы и Юрку с собой заберём, чтоб не докучал тебе.

– Да он и не докучает.

– С каких это пор?
– удивилась мама, - вечно из вашей комнаты вопли раздаются, вчера только тихо было.

– Ну, так дело - то житейское, развлекаемся, как можем.

– Развлекаются они. Всё вверх дном.

Я счастливо засмеялся.

Мама улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня в щёку. От неё пахло… Мамой. Я совершенно по-детски обрадовался и постарался не отпускать её, обняв.

– Тебе уже лучше?
– с улыбкой спросила мама, высвобождаясь из моих объятий.

– Да, я прекрасно выспался.

– А по физии не скажешь. Совсем фиолетовая. Учебный год только начался, а ты уже на «больничном». Да и куда тебя отпускать? Народ пугать? Встать то сможешь? не упадёшь? Участковый врач обещала подойти. Встретишь, да, и голым не ходи.

Я недоумённо посмотрел на маму.

– Ну как вчера, в трусах, майке. Что, надеть больше нечего? Вон полный шкаф всяких шорт.

– Розовых?
– дёрнуло меня за язык.