Откровение Пресвятой Девы Марии

— “Ладно, я согласен. В крепости Махерусь Сафа­ит обезглавил тело Иоанна. И здесь большую роль сыграли интимные отношения Сафаита и Иродиа­ды”. — “Так вот оно что, Антипа Ирод оказался под­ставленной лишь пешкой, хотя, что я говорю о царе, а вообще-то ладно, он все равно — рогоносец. Кре­пость охраняется?” — Да”. — “Сколько человек охраняет ее?” — “Где-то воинов тридцать”. — “Осия, идем”. Они вышли.

“Я сейчас возвращаюсь, Осия, к тебе домой. Ты же собери всех моих людей, и пусть они придут к тебе в дом, я буду их ждать”. — “Варавва, где я их размещу всех, ведь дом мал”. — “Да, ты прав. Тогда я иду к реке и буду ждать их всех там. Только смот­ри, всех собери, если кто откажется прийти, вот тебе мой нож. Просто показывай его, ибо они понимают эту вещь больше, чем меня. Чтобы все к вечеру были у Иордана”. — “Смотри, смотри, царь нашелся”. — “Осия, я повторять не буду”. — “Ладно, я иду”.

В нескольких милях от Иерусалима собрались все разбойники.

“Я наставник ваш и, как Иисус, призываю вас к справедливому суду, суду чести и человеческого до­стоинства”. На Варавву смотрели как на больного. После этих слов Осия рассмеялся, послышался удар. Тело Осии перевернулось в воздухе и упало с таким шумом на землю, что, казалось, и земля вздрогнула. “Пусть полежит, он давно просил у меня благосло­вения”. Стояла тишина.

— “Варавва, что мы должны делать?” — “Будем брать крепость”. — “Зачем, чтобы сесть там на цепь?” — “Нет. Нас шестнадцать человек, а крепость охраняют тридцать, вот мы и должны их всех обез­главить”. — “У них что, много денег?” — “Нет, са­мое дорогое, что у них есть — их головы”. — Мы что, их будем продавать?” — “Прекратите издевать­ся надо мною, лучше скажите: вы согласны?” — “Ва­равва, не нервничай, мы должны все понять”. — “Я хочу отомстить за Иоанна Крестителя”. — “А что с ним?” — “Его обезглавили”. — “Не может быть. Ведь многие из нас недавно от него приняли креще­ние”. — “То было недавно, а сейчас его уже нет”. — “Хорошо, мы согласны”. — “Если кому-то из вас в крепости попадется священник Сафаит, то только я над ним должен свершить суд”. — “Варавва, кто зак­лючен в крепости?” — “Все нищие, кто верил Иоан­ну и Иисусу. Крепость-тюрьму построили священ­ники на подаяния своих же прихожан, и получается так, что за свои деньги верующие прихожане пост­роили себе гробницу”. — “Варавва, веди нас. Ради бедных и голодных мы готовы сложить свои голо­вы”. — “Нет, наши головы еще пригодятся нам для дальнейших деяний наших”.

Очнулся Осия. “Варавва, где я был?” — “К Все­вышнему в гости ходил, (все засмеялись), а сейчас идемте в Махерусь, прибудем мы туда завтра, там все обсудим и осмотримся. Поздним вечером при­мемся за справедливый суд”.

Тюрьма-крепость находилась между четырьмя возвышенностями, и найти сразу ее было очень труд­но. Варавва нервничал. “Господи, помоги мне най­ти проклятое место”. Послышался топот копыт. Ва­равва увидел скачущего всадника. “Спасибо, Госпо­ди! Быстрее за ним”. И вот наконец перед глазами появилась крепость. При лунном свете она выгляде­ла страшным строением. Форма крепости напоми­нала голову дьявола, у которого вместо двух было четыре рога. Всадник приблизился к входным вра­там, постучал мечом. “Почему он постучал только всего два раза?” — “Возможно, то их условный сиг­нал. Сейчас мы все проверим”.

Через несколько минут люди Вараввы подошли к вратам. “Как только откроют — рубите по голо­вам”, — стуча, сказал Варавва. Послышалось два удара, врата потихоньку стали отворяться. В один момент на земле лежали две головы. “Закройте вра­та, ключи мне. Работать будем группами по три че­ловека, и главное, не спешить, до рассвета еще далеко”.

Появились первые лучи восхода солнца. В кре­пости стояла мертвая тишина. Лишь после восхода солнца, выбравшись из подвалов, во дворе стали по­являться люди Вараввы. Каждый нес голову страж­ника.

— “Сосчитайте, сколько голов”. — “Что их считать, тридцать одна голова”. — “А почему тридцать одна? Должно быть тридцать. Вы случайно Осию не обез­главили?” — “Да нет, Варавва, я живой. Наверное, лишняя — того всадника, что прискакал вчера сюда. Что ж, пусть не обижается на нас. Варавва, а что бу­дем делать с заключенными людьми?” — “Всех вы­пустить, и пусть рушат здесь все, что смогут, а после пускай подожгут, и пусть горит все, что может го­реть. А затем с Богом пускай ступают по домам”. — “А с головами что делать?” — “Сейчас отправимся в Иерусалим и, проходя каждую милю к городу, бу­дем оставлять по несколько голов на каждой миле. И нужно так рассчитать, чтобы их хватило до Иеру­салима”. — “А если не хватит, тогда что?” — “Хва­тит, здесь недалеко. А если не хватит, то позаимству­ем в Иерусалиме. В путь, разбойники справедливос­ти! Но одну голову оставьте мне. У врат дворца Антипова я возложу ее на место Иоанновой”.

О содеянном говорил весь Иерусалим, и не толь­ко. Снова был созван синедрион. Решили единоглас­но: “Дело рук Вараввы. И чем быстрее мы посадим его на цепь — тем лучше. Не только для нас, но и для всего Иерусалима”.

Встретились Антипа с Пилатом. “Пилат, немед­ленно прими все меры и казни Варавву. Он свершил такую наглость, какой белый свет не видывал”. — “Да нет, Антипа, это не страшно. Вспомни, сколь­ких младенцев и детей убил твой дядя, дабы изба­виться от Сына Божьего. Вот действительно было страшно. Но раз просишь — он будет сидеть у меня в подвале. И причем очень долго. Вижу, Антипа, боишься мести. Скрыть нельзя. Но кто Варавва про­тив Иоанна? Разбойник, и все”. — “Понтий, что ты хочешь сказать этим?” — “Да я просто к слову”.

В палату вошел слуга. “Прибыл Варавва, можно ли его впустить?” — “Что-о-о?!, — завопил Антипа, — какой Варавва?” — “Обыкновенный, разбойник Варавва”. — “Пусть войдет”. Уверенным шагом во­шел Варавва.

— “Сударь, ты к нам в гости прибыл, или как пони­мать твой приход?” — “Эх, цари-цари, жить хочу рядом с вами. Надоело мне быть разбойником. Пусть моим жилищем будет подвал, зато во дворце. С та­кими прекрасными людьми, как вы, мне будет при­ятно находиться. У меня к вам будет одна просьба: если сможете, то посадите со мной и Сафаита, он для меня будет служить моим питанием. Я его съем, как зверь ест свою добычу”.

“Стража, на цепь эту сволочь, немедленно на цепь”, — закричал Антипа. И снова пред Вараввой предстала унылая картина: сырость и темнота. “Где сейчас Иисус, знает ли Он о моей мести, знает ли, где я нахожусь. Думаю, что знает, ведь Он — Бог”.

Варавва уснул. “Ты, Варавва, сделаешь все, о чем думал, тебя скоро отпустят, но ненадолго, и ты бу­дешь распят так, как и Иисус”. Варавва вздрогнул.

“О, Господи, сон был, наверное, вещий. Пусть бу­дет так, как и приснилось, я буду очень рад. Главное для меня — порешить Сафаита”.

Третью неделю Иисус бездействовал. Вифания не отпускала Его. “Иисус, Ты до сих пор не можешь успокоиться?” — “Да нет, Мама, все в порядке. Мы начнем свои деяния в тот день, когда после смерти Иоанна исполнится сорок дней. Лишь по истечении сорока дней Я могу с ним встретиться. И когда Я буду убежден в том, что он находится у Отца Мое­го, мы отправимся в Вифлеем”. — “Что так?” — “Я должен, Мама, побывать на том месте, где Ты, Мама, Меня родила. Увидеть тот хлев и поклонить­ся ему. И еще хочу побывать в Назарете, посетить могилу отца Иосифа”. — “Сынок, Я Тебя понимаю, сделаем все так, как Ты хочешь”. — “Мама, спаси­бо Тебе. И скажи, пожалуйста, Ученикам, пусть они подойдут ко Мне”. — “Знаешь, Иисус, Я тоскую по Давиду, как он там?” — “Мама, не беспокойся, он попал к хорошему человеку. Я думаю, что он от Иосифа почувствует отцовскую ласку”. Иисуса ок­ружили Ученики.

— “Наставник, Ты хотел нас видеть?” — “Да, Бра­тья Мои. Вот что хочу вам сказать: вы можете ра­зойтись по своим домам. Обрадуйте своим прихо­дом семьи свои. Мне же нужно побыть наедине с самим собой”. — “Учитель, Ты нас гонишь?” — “Нет, нет, увы. Через три недели мы должны встре­титься здесь, ибо у нас еще много работы”. — “Из­вини нас Учитель, мы просто не поняли Тебя”. — “Странно, но среди вас Я снова не вижу Иуду”. — “Учитель, так его уже пять дней нет, он ушел в Иерусалим и не вернулся до сих пор”. — “Что ж, то его заработок, он тем живет, ибо Я ему не дал ничего. Духовностью он брезгует, судя по всему, и всеми нами”. — “Учитель, не расстраивайся, ведь мы же рядом с Тобой и никогда не покинем Тебя”. — “Спа­сибо вам, вы можете идти прямо сейчас. Но учтите, Я с нетерпением буду вас ждать здесь”.

— “Иисус, Тебе не кажется, что Ты остаешься один?” — “Нет, Мама. Они вернутся, один Я никог­да не буду, ибо Я уже в каждом их сердце”. — “Чем же мы будем заниматься?” — “Мама, Ты со всеми женщинами можешь отдыхать. Мне же нужно уеди­нение. Вы останетесь в Вифании, Я отлучусь. Обо Мне не беспокойся, ибо Я скоро вернусь”. — “Где Ты будешь находиться?” — “У погребения Иоанна. Возьму с собой немного провизии. В общем, так нуж­но, Мама. Был глас таков с Небес, и Я его должен исполнить”. — “Что ж, Иисус, делай все так, как считаешь нужным и как Тебе велят Небеса”.