Открой свое сердце
Шрифт:
– Я очень подробно изучала этот язык. – Зарабет по-прежнему была в противоположном от Игана углу, но он вдруг покрылся испариной. – Мне известны слова, которых даже вы не знаете. Я не невинная девушка.
Она хочет его убить? Иган представил, как ее хорошенький ротик произносит вульгарные слова, и его сердце глухо застучало.
– Я не ваш муж.
– Знаю. – Зарабет рассмеялась. – Я вас дразню. Неужели вы решили, что я стану соблазнять вас здесь, на голом полу, в сырости и холоде, рядом с навозной кучей?
Она улыбнулась, ее глаза
Иган бросился к ней, схватил за плечи и поцеловал. На сей раз он вовсе не был нежен. Откинув ее голову назад, он жадно впился в ее губы.
Его пальцы утопали в ее волосах, мягких, словно черный шелк. Косы расплелись, и шелковые пряди упали ей на плечи. Лицо было мокрым от дождя, а холодные капли солоны на вкус.
Он чувствовал стеснение в паху. Проклятие! Зарабет разжигает в нем желание. И когда это она стала столь искусной?
Иган нагнулся, и она вцепилась в его килт. Он целовал ее снова и снова и не мог остановиться. Проводил языком по губам, пробуя их на вкус, выпивая дождь и влагу ее рта.
Ее губы впивались в него ответным поцелуем, язык неутомимо двигался, подобно его собственному. Он почувствовал, что ее руки развязали шнурки на вороте его рубахи. Пальцы стали ерошить волоски, покрывающие его грудь.
– Остановитесь, – прошептал он. И все-таки не мог отпустить ее, прижимаясь к ней лицом. – Вам нельзя меня трогать.
– Я не могу остановиться.
Ее дыхание щекотало его рот, язык описал дугу вокруг нижней губы. Потом Зарабет сунула руки под рубаху, и ее пальцы отыскали напряженные бугорки его сосков, твердые, как камень, от холода и ее ласк. Зарабет играла с ними, а он снова ее целовал, забыв обо всем на свете.
Когда она оттолкнула Игана, он решил, что к Зарабет вернулось чувство реальности. Но не успел он прийти в себя от ее внезапной холодности, как она расстегнула его рубаху. Наклонилась и взяла зубами его сосок.
До этого он считал, что может сопротивляться. Но сейчас, откинув голову, он прижал Зарабет к себе, и ласки Зарабет отдавались в его паху уколами раскаленных добела игл.
– Проклятие, – шепнул он. – Будь оно все проклято.
Она начала посасывать его кожу, мокрые волосы терлись о его грудь. Он запустил пальцы в ее волосы, а его кусали ее зубы, острые, как ее желание. Было бы так легко схватить ее в объятия и уложить на пледы, а потом задрать юбки и войти в нее.
Как он хотел этого! Хотел ощутить, как она извивается под ним, когда он будет внутри нее. Пришпоривать и не отпускать, пока не насытится.
Потом его руки и рот насытили бы ее. Он хотел бы увидеть, как смягчается ее лицо в любовном томлении, услышать ее стон.
Усилием воли он оттолкнул Зарабет.
– Нет, девочка, вы меня убиваете.
Она уставилась на него снизу вверх – глаза расширены, волосы в прелестном беспорядке.
– Не отталкивайте меня.
– Я должен. – Схватив Зарабет
за плечи, он встряхнул ее как следует. Волосы рассыпались по плечам черными кольцами. – Хотите, чтобы я взял вас прямо здесь, чтобы мы катались на грязном полу, словно звери?Может быть, поставить ее на четвереньки – в самый раз в таком месте. Почему он об этом думает?
– Да, – шепнула она. – Я этого хочу.
– Нет. – Он скрипнул зубами. – Я этого не сделаю. Она смотрела на него застывшим взглядом. Такой он ни разу ее не видел – это была не невинная девушка, не утонченная герцогиня. Дикарка, под стать этому месту вдали от цивилизованного мира. Дикая, как вереск, скалы и водопады. Они могли бы любить друг друга здесь, в заброшенном доме, и забыть об этом безумии, вернувшись к людям.
Но он не сможет забыть.
Выпустив ее плечи, Иган завернулся в плед и выскочит под холодные струи дождя.
Когда Иган вернулся, Зарабет уже овладела собой. Разложила возле очага свой плед и села, не обращая внимания на каменную твердость пола. Лошади пощипывали вереек, который она для них натаскала. Малыш сосал мать.
Зарабет сумела заплести волосы в длинную свободную косу, свисающую вдоль спины. Вот только слез ей было не унять. Она не рыдала – просто слезы текли по щекам, пока она тихо сидела перед очагом.
Вернулся Иган, принеся с собой свежий запах дождя. Остановился перед ней. Она не подняла глаз.
На его сильных ногах были толстые чулки, которые шотландцы надевают в повседневной жизни. Килт прилипал к коленям, и у нее возник соблазн сунуть руку под подол и погладить его ляжку. Должно быть, там его кожа горячая на ощупь.
Костяшками пальцев Иган вытер слезы с ее щек.
– Я не хотел вас обидеть, девочка.
– Уходите, – твердо сказала она.
– Я не допущу, чтобы вы себя погубили. Я знаю, чего, как вам кажется, вы хотите.
Она смотрела на него сквозь слезы. На его лице застыло непроницаемое выражение. О чем он думает? Ей никогда не удавалось услышать его мысли. Проще понять лошадей, чем его.
– Я прекрасно знаю, чего хочу. Я больше не дитя. Ясно, однако, что вы-то этого не хотите.
– Я ушел вовсе не потому, что вы мне отвратительны…
– Нет, – перебила она, – возможно, вы хотели этого, потому что я сама на вас набросилась. Но по-настоящему я вас не привлекаю.
– Вы ведь до сих пор замужняя дама.
Зарабет покачала головой.
– Когда я путешествовала по Европе, я много слышала об Игане Макдоналде. В Вене о нем ходили легенды. Так вот, вас далеко не всегда интересовало, замужем дама или нет.
Иган покраснел.
– Это другое дело. Кроме того, с тех пор прошло много времени.
– Не так уж и много. Всего шесть месяцев с тех пор, как вы виделись с баронессой фон Траунберг. Она вспоминала вас очень тепло. Во всех подробностях.
Иган залился краской – Зарабет позабавило бы его смущение, не будь она так расстроена.