Открытие Германии

Маршал Соколовский находился в расцвете сил. Он был по-мужски красивым и моложавым – высокий и стройный, солидный и спокойный. Внешнее обаяние усиливалось славой полководца и богатым опытом штабной работы. Его уверенность и необходимый такт на заседаниях Контрольного Совета вполне соответствовали задачам верховной власти в Германии, а также требованиям этикета в весьма солидном международном органе.

В 1949 году, незадолго до образования Германской Демократической Республики, Маршала Соколовского сменил генерал армии Чуйков, позднее ставший маршалом. Случилось так, что первое впечатление о новом Главнокомандующем сложилось опять-таки на собрании партийного актива, где В.И.Чуйков делал доклад об очередных задачах СВАГ. Возглавляя комиссию по составлению резолюции, вместе с другими товарищами мы много потрудились, расписывая, что делать коммунистам таких-то и таких-то управлений. После зачтения проекта резолюции выступил В.И.Чуйков и тактично раскритиковал ее директивный характер, раскрывающий такие стороны деятельности СВАГ, о которых заявлять публично не следовало. Собрание поручило политическим органам СВАГ переработать резолюцию. Я лично чувствовал себя обескураженным, получив весьма полезный и незабываемый урок.

Заседание Контрольного Совета по Германии (11 февраля 1948). На переднем плане: М.И.Дратвин, В.Д.Соколовский, В.С.Семенов. На заднем плане – Н.А.Бубнов

Воспоминание об эпизоде с резолюцией партактива, а потом и другие события, убедили меня в том, что в лице В.И.Чуйкова СВАГ имеет умного, опытного, самостоятельного и решительного руководителя. В делах военных он может быть был временами резок, как рассказывали товарищи, но в делах СВАГ – достойным руководителем. Его слава героя Сталинградской битвы многое значила для советских людей, да и для немцев.

Приведу один эпизод. В апреле 1950 года в редакции раздается телефонный звонок.

– Говорит Чуйков. У вас в редакции есть письменные жалобы на плохие квартирные условия работников СВАГ?

– Имеются, товарищ генерал, – ответил я.

– Принесите мне жалобы через два часа.

Вопрос В.И.Чуйкова был для меня неожиданным и я поторопился с ответом. Помнилось, что в редакцию поступило письмо до квартирному вопросу, но только одно. Говорить же о письмах во множественном числе не было оснований. Как идти с одной бумажкой к Главноначальствующему? Пришлось вызвать товарищей, приехавших из командировок. Они добавили к письму еще пару фактов, и через два часа я прибыл к В.И.Чуйкову.

На столе лежали кипы бумаг. Его то и дело вызывали по телефону из Москвы. Вот звонит, судя по разговору, какой-то замминистра, сетует на задержку поставок в Советский Союз каких-то машин.

Видя занятость В.И.Чуйкова большими государственными делами, я решил не задерживаться в его кабинете и не задавать вопросов. Но повесив телефонную трубку, генерал заговорил сам.

– Посмотри в окно, редактор. Сколько стоит машин во дворе! Это все ответственные работники СВАГ. Многие стремятся иметь по две машины и по два шофера. Сколько же людей бездельничает?!

Что я мог ответить? Понял, что квартирный вопрос не актуален и мои жиденькие писульки не нужны. Рассуждать о том, как сократить число личных машин и дежурных шоферов – тоже не решился.

Возвратился в редакцию и подумал: Главноначальствующий выбрал своеобразный способ познакомиться с редактором, а заодно показать ему, чем приходится заниматься руководителю СВАГ. Так или иначе, но сама по себе встреча с В.И.Чуйковым явилась поддержкой газеты, а это для редакционного коллектива имело значение не меньшее, нежели общие установки, которых имелось предостаточно.

Внимательно следил за газетой Заместитель Главноначальствующего СВАГ до политическим вопросам генерал Макаров. Некоторые статьи он хвалил. – Пусть, – говорил он, – сотрудники СВАГ читают "Советское слово" во время работы, от этого будет большая польза. Только не ориентируйте читателя односторонне, действуйте смелее и не бойтесь ошибок.

Хорошо относился к газете генерал А.Г.Русских, сменявший генерала Макарова. Непосредственным руководителем "Советского слова" был Начальник Политуправления СВАГ, в котором все работники внимательно относились к газете, к внутренней жизни редакции. Они указывали на недостатки, являлись авторами пропагандистских статей. Помогали решать такие вопросы, как финансы, валюта, типографская техника, редакционный транспорт, снабжение – в общем все то, без чего газету выпускать невозможно.

Из руководителей СВАГ наибольшее влияние на "Советское слово" оказывал Политический советник СВАГ В.С.Семенов. Название должности выглядело скромно, однако, в первые же дни работы в редакции мне стало ясно, что от этого дипломата многое зависит как в развитии зоны, так и в схватке с империализмом, своего рода "диаволом", стремившимся вытеснить Советский Союз с позиций, занятых в Центральной Европе.

В.С.Семенов никогда не давал мне прямых указаний и тем более не командовал редакцией. Если и возникала необходимость в конкретных указаниях, то он передавал их через С.Г.Алексеева, ведавшего делами прессы, большого друга нашей газеты, ее активного автора.

У Политсоветника имелись замечательные помощники. Скромный и молчаливый М.Г.Грибанов присылал нам интересные корреспонденции из Лондона и Парижа, с совещания министров иностранных дел и с сессии ООН, где обсуждалась германская проблема. Он очень уважительно относился к газете. Дипломат Г.П.Аркадьев глубоко изучал экономику капитализма и давал нам содержательные статьи.

Советские дипломаты своими выступлениями на страницах "Советского слова" направляли политическую линию газеты и ориентировали читателей по германской проблеме. В моем дневнике записано: "Влияние у Семенова огромно. Видимо, он решил свою фигуру не выставлять на первый план – и так всякого начальства много. Но почему он не хочет нам помогать, ей-ей не понимаю". Принесешь передовую статью по германскому вопросу, а он отказывается читать. Попросишь провести беседу с журналистами редакции, а он отвечает: мне некогда и я не пропагандист. Спрашиваю: публиковать или нет интервью Пика, а Семенов, пожав плечами, отвечает: я не знаю. Звоню по телефону, спрашиваю, следует ли публиковать материал о Максе Реймане, слышу ответ: согласуйте с Политуправлением, мы Западом не занимаемся. В лучшем случае дипломат В.С.Семенов скажет: – Я указаний не даю, а только советую, хотите выполнять совет – выполняйте.

Через некоторое время я убедился, что В.С.Семенов действовал правильно и разумно. Кроме соображений, связанных с субординацией, он заставлял меня, а значит и редакцию, учиться плавать в море событий того времени. На подсказках не создашь интересную газету. К тому же Попитсоветник дал для "Советского слова" десятки статей под псевдонимами Орлов, Панков и другими. Никаких статей мы ему не заказывали, он их сам присылал в редакцию. Статьи носили наступательный характер, автор не щадил западных противников советской политики по германскому волосу.

Первое время без ведома автора мы не могли изменять и даже сокращать статьи. Действительно статьи, поступавшие из ведомства Политсоветника, были безупречны в литературном отношении, не говоря уже о политическом содержании. Но и в редакции имелись "свежие головы", придирчивые журналисты. В конце концов, по мере укрепления доверия к редакции, Политсоветник уже не претендовал на неприкосновенность текстов статей.

Летом 1950 года я пришел к В.С.Семенову на прием. За столом сидел чисто выбритый, с иголочки одетый, свежий и в хорошем настроении дипломат.

– Вот, Бубнов, мне сегодня исполнилось сорок лет, – сказал В.С.Семенов, слегка улыбаясь и продолжая что-то писать. Поздравив его с днем рождениям, мы тут же приступили к делу. Решал вопросы Семенов быстро, его ответы были краткими и определенными.

Люди из категории бездельников и болтунов говорили, что Семенов сух и неприветлив. На самом же деле это был человек предельно занятый, строгий в использовании рабочего времени, по-ленински скромный деятель. На малейший намек на похвалу в его адрес следовал ответ: – Я лишь выполняю указания ЦК партии и правительства.